На все увещания матери принять новую религию Святослав отвечал упорным отказом: христианская вера не нравилась воинственному и суровому князю. Получив власть в свои руки, он вполне предался страсти к походам и завоеваниям. Летописец изображает его характер и привычки следующими словами:

На восток от Днепра только одно славянское племя еще не было подвластно русскому князю, именно вятичи, платившие дань хазарам; Святослав победил хазар и подчинил себе вятичей. Затем по приглашению византийского императора Никифора Фоки он обратил свое оружие против дунайских болгар и завоевал часть их земли.

Но между тем печенеги напали на Киев и едва им не овладели (по словам предания, смелость одного воина, умевшего говорить по-печенежски, спасает город), весть о том заставила князя воротиться назад. Однако он недолго оставался в Киеве и вслед за кончиною Ольги опять поспешил в Болгарию. Страна эта так понравилась Святославу, что он хотел перенести свою столицу на берег Дуная, в город Переяславец. «Туда (говорил он матери) сходится все хорошее: из Греции — золото, паволоки, вина и разные плоды, из Чехии и Венгрии — серебро и кони, из Руси — меха, воск и невольники». Но вторичное завоевание Болгарии повлекло за собою борьбу с греками. На византийском престоле место Никифора Фоки занял его убийца Иоанн Цимисхий (т. е. Малорослый), бывший весьма храбрым и искусным полководцем. Он потребовал, чтобы русский князь удалился из Болгарии, и, получив отказ, сам повел на него многочисленные войска. После упорной обороны в придунайской крепости Доростоле (Силистрии) Святослав принужден был уступить и заключить мир.

Заключив мир, Святослав пожелал иметь свидание с императором и получил согласие. Один из византийских историков (Лев Диакон) так описывал это свидание:

Возвращаясь в Киев с остатками своих дружин, русский князь погиб в битве с печенегами, которые дожидались его у Днепровских порогов (972).

Отправляясь в Болгарию, Святослав роздал области своим сыновьям: старшему, Ярополку, он предоставил Киевскую область, Олегу — Древлянскую и младшему, Владимиру, — Новгородскую. Неизбежным следствием разделения были междоусобные войны. Олег погиб в борьбе с Ярополком, и Древлянский удел перешел в руки старшего брата, который также хотел захватить и Новгородский. Тогда юный Владимир бежал со своим дядею Добрыней за море, к варягам, и привел оттуда наемное войско. Сначала он пошел на полоцкого князя Рогволода, завоевал его княжество, убил его самого вместе с сыновьями и насильно взял себе в жены его гордую дочь Рогнеду (которая прежде отказала в своей руке Владимиру, потому что он был рожден от рабыни). Потом он овладел Киевом и, заманив к себе Ярополка, приказал его умертвить (980). Когда таким образом единодержавие было восстановлено, Владимир снова покорил некоторые отложившиеся племена и совершил несколько удачных походов на соседей: поляков, ятвягов и болгар. Но этот воинственный и жестокий князь сделался знаменитым в истории не столько своими победами, сколько принятием христианской религии и распространением ее между восточными славянами.

Подобно всем языческим народам, славяне смотрели на окружающую природу как на существо живое, и отдельные стихии представлялись их воображению в виде различных божеств. Между ними главные места у восточных славян занимали Перун — божество грозное и воинственное, олицетворяющее собою вообще огонь и преимущественно гром и молнию; Волос — покровитель стад; Стрибог, повелевавший ветрами; солнцу же поклонялись под именами Даж-бога и Хороса. Впрочем, эти боги не везде имели одинаковое значение. За ними следует многочисленный сонм низших духов, которыми воображение народа населяло весь видимый мир. Так, в глубине каждого озера или реки, по его понятию, жил водяной дедушка, а в чаще темного леса обитал лесной дух (леший). Славяне верили в загробную жизнь и почитали тени своих предков, которые будто бы оставались в доме потомков и охраняли их от разных бед (щур, домовой); души умерших детей и утонувших женщин представлялись им в образе русалок. Вообще религия восточных славян не достигла значительной степени развития; мы встречаем только неясные указания на храмы и общественное богослужение. Обыкновенно в каждом семействе старики сами приносили жертвы богам. Однако существовали люди, о которых думали, что они находятся в непосредственных сношениях с богами, получают сверхъестественные силы, могут предсказать будущее, творить заклинания и пр.; такие люди назывались волхвами. В летописях и в иноземных известиях упоминаются у русских славян и человеческие кумиры главных богов.

В начале своего княжения Владимир отличался жестокостью, наклонностью к многоженству и особенною ревностью к языческой религии: он приказывал ставить идолов и приносить им кровавые жертвы. В Киеве поставили при нем деревянный истукан Перуна с серебряной головой и золотыми усами; подобный истукан был воздвигнут и в Новгороде на берегу Волхова. В Ростове стоял идол Волоса — «скотьего бога». Народ в угоду князю приносил идолам на заклание детей, избираемых по жребию. Летописное предание рассказывает, что раз после удачного похода на ятвягов в Киеве упал жребий на одного христианского мальчика (из иноземных варягов); отец не хотел выдать сына киевским старейшинам, и оба они были убиты рассвирепевшею толпою язычников.

Но языческая религия не могла долее выдерживать борьбу с христианскою проповедью. Уже в IX веке греческая вера проникла в Россию (особенно при помощи греческих колоний в Тавриде); при Игоре мы видим в Киеве соборный храм святого Илии и часть княжеской дружины состояла из христиан; при Олеге число их увеличилось еще более. Убеждения христианских проповедников поколебали наконец самого Владимира, и он, посоветовавшись с своими боярами и киевскими старейшинами, задумал принять новую веру. (По словам предания, посольство, отправленное в разные земли для испытания различных религий, было поражено красотою византийского богослужения.) В то время случилась война с греками на Таврическом полуострове, так как русские князья владели восточною частью этого полуострова, откуда они изгнали хазар. Владимир осадил Корсунь; граждане защищались мужественно, и князь дал обет креститься, если возьмет город. Когда же корсунцы сдались, он послал просить у греческих императоров Василия и Константина руку их сестры Анны и объявил о своем намерении креститься. Обрадованные цари поспешили прислать сестру и священников, которые немедленно окрестили русского князя, его сыновей и дружину (988 или 989).

В Киеве Владимир приказал истреблять языческие жертвенники (требища) и сокрушать идолов. Перун по его повелению был привязан к конскому хвосту и, осыпаемый палочными ударами, свезен в Днепр; народ плакал, смотря на такое поругание. Священники между тем ходили по городу и проповедовали христианство. Так как многие граждане медлили принять новую религию, то князь поступил решительно: он велел киевлянам собраться на берег Днепра, и здесь торжественно был совершен над ними обряд крещения. После того Владимир посылал проповедников по другим русским городам и строил везде христианские храмы; желая образовать собственное русское духовенство, он приказал набирать мальчиков и отдавать их для книжного обучения священникам, приехавшим из Греции и Болгарии. Матери этих мальчиков, по замечанию летописца, оплакивали их, как мертвых, «потому что еще не утвердились в новой вере». Вместе с христианскою верой в Россию перешли и богослужебные книги, написанные на славянском языке (именно на древнеболгарском)[8]. Христианство распространилось сначала по Великому водному пути от Киева до Новгорода и вообще по главным городам; в других же местах долго еще господствовало язычество. Особенно упорное сопротивление новая религия встретила на севере, по соседству с финнами. В Новгороде язычники подняли мятеж и были усмирены только силою оружия, после чего, так же как киевлян, их собрали на реку Волхов и окрестили. Идол Перуна с таким же поруганием, как в Киеве, брошен в Волхов[9].