Эти летописные рассказы долгое время принимались за исторические события. Различным образом решали вопрос: кто были руссы и откуда призваны князья? Большинство ученых выводило князей и всю русь из Скандинавии (вслед за петербургскими академиками XVIIIстолетия Байером и Шлецером). Иные ученые выводили русь из других мест, и преимущественно от балтийских славян из Померании. Но в настоящее время более тщательные исследования показывают, что упомянутые рассказы должны быть отнесены к области баснословия. Летописное предание первоначально говорило только о призыве русью и другими племенами князей из варяг, а потом подверглось искажению от переписчиков, так что смешало пришлых варягов, или норманнов, с туземным народом «русь». Варяги только в X веке появляются на Руси как наемное войско, и только в следующем XI веке они в качестве наемников встречаются и в службе византийских императоров под именем варангов. Никакие иноземные писатели IX, X и XI веков, сообщающие известия о руси, ничего не знают о призвании князей и говорят о руссах как о великом туземном народе[5]. Русь является племенем не только туземным, но и славянским, на что ясно указывают ее поклонение Перуну и другим славянским божествам, а также ее славянский язык, памятником которого служат дошедшие до нас договоры с греками.

Русь издревле обитала в стране между Днепром и Азовским морем; она упоминается у греческих и латинских писателей под именем сармарского народа роксолан или россо-алан. Первое о них упоминание встречается в 94 году до Рождества Христова (у Страбона), а затем идут отрывочные известия о них до VI века включительно. В следующие затем века (весьма скудные по отношению к историческим известиям) россоланские, или русские, князья и их храбрые дружины, по всей вероятности, были заняты упорною борьбой с соседними народами, как славянскими, так и иноплеменными (особенно с аврами и уграми). Мало-помалу Русь подчинила себе некоторые славянские племена и образовала сильное государство, центром которого сделался Киев. Иностранные свидетельства (именно арабские) говорят, что руссы были высокого роста, статны, светло-русы, носили короткие плащи, секиры и широкие обоюдоострые мечи. Исполненные отваги и энергии, они являются не только воинственным, но и торговым народом: уже в IX веке мы встречаем русских торговцев, или гостей, не только в Константинополе и в хазарском Итиле, но даже в дунайском Регенсбурге и арабском Багдаде (в последнем в первой половине IX века, следовательно, еще до так называемого призвания варягов). Они были смелые мореходы и на своих лодках-однодеревках предпринимали дальние плавания по течению реки и вдоль морских берегов. Уже в первой половине IX века они делают набеги на черноморские берега Анатолии и Тавриды, а в 860 году подступают к самому Константинополю; потом Доном и Волгою проникают в Каспийское море и подвергают разграблению его прибрежные мусульманские города. С тех пор русское имя сделалось громким в Европе и в Азии.

В X веке мы видим, что владения Руси распространялись на севере до берегов Ладожского озера, а на юге до Тамани (или Тмутаракани). Все эти земли были объединены под властью того княжеского рода, который сидел в стране полян, т. е. в Киеве. Такое объединение, конечно, совершилось не вдруг, а постепенно целым рядом энергических, предприимчивых князей, имена которых большею частью до нас не дошли. Первые, несомненно, исторические князья, сидевшие в Киеве, были Олег и Игорь.

сделался одним из любимых героев народных преданий. Не довольствуясь скудною данью славянских народов, он, по словам летописца, будто бы совершил морской поход на Византию, осадил самый Царьград и отступил только тогда, когда византийский император (Лев VI Философ) заплатил ему большой окуп. Он воротился в Киев с богатою добычей, которая состояла из золота, наполок (шелковые ткани), греческих вин и прочих товаров. За его необыкновенную удачу народ прозвал его вещим, т. е. чародеем. Самая смерть его была украшена особым преданием: Олег будто бы погиб от своего коня, о чем заранее предсказал ему один кудесник. Византийские историки совсем не упоминают об его походе, но об его сношениях с Византией подтверждает дошедший до нас договор с императором Львом VI. Этот договор весьма выгоден для русских гостей, торговавших в Греции: например, они могли покупать в Константинополе товары, не платя за них пошлины.

Преемником вещего Олега был его родственник Игорь (912–945)[6]. Около того времени угры удалились из степей Южной России далее на запад; их вытеснили хищные орды печенегов, которые перекочевали из уральских степей. Печенеги отличались дикостью и свирепостью. Вооруженные копьями и стрелами, их наездники стремительно бросались на неприятеля, поднимали страшный крик, а в случае неудачи они тотчас показывали ему тыл и на своих быстрых конях легко спасались от преследования. Не только южные пределы Руси, но и самый Киев с тех пор находился в опасности от этого хищного народа. Торговые сношения с греками сделались гораздо затруднительнее, потому что печенежские шайки около Днепровских порогов поджидали обыкновенно купеческие суда.

Игорь предпринял поход на Византию, но он не имел успеха. (Неудачу свою русские приписали так называемому греческому огню, т. е. зажигательным снарядам, которыми греки сожгли большую часть Игорева флота.) Новый договор, заключенный с греками, был не так выгоден, как прежний: русские послы и гости должны были подвергаться в Константинополе некоторым стеснениям.

Цари греческие подтвердили клятвою этот договор, отправили послов в Киев, чтобы привести к такой же клятве Игоря и его воинов. Дружина княжеская состояла в то время из язычников и христиан. Первые вместе с Игорем пошли на холм, где стоял идол главного их бога Перуна. Сложив на землю свои щиты, золотые обручи, обнаженные мечи и остальное оружие, они в присутствии послов произнесли следующую клятву: «Пусть мы не будем иметь помощи от Перуна и не укроют нас щиты наши, если задумаем разрушить мир с греками; пусть будем тогда изрублены своими мечами, погибнем от собственных стрел или от другого оружия и да будем рабами в этом веке и в будущем». Между тем крещеная Русь присягала именем христианского Бога в соборном храме Илии. Дружба и любовь с греками, по словам договорной грамоты, должны были сохраниться до тех пор, пока сияет солнце и стоит мир.

Зависимость покоренных волостей от киевского князя выражалась преимущественно тем, что они платили ему ежегодную дань. Для сбора этой дани князья объезжали волости сами со своей дружиной, причем творили суд и расправу среди туземцев. Эти объезды назывались полюдьем. Во время одного из таких походов в Древлянскую землю жители ее возмутились и убили Игоря.

После Игоря княжеством управляла его супруга Ольга, потому что сын Святослав был еще малолетен. Совершив кровавую месть над убийцами своего мужа, она усмирила непокорных древлян и сожгла их главный город Коростен[7]. Потом, подобно своим предшественникам, она объезжала с дружиною подчиненные племена, творила между ними суд и более точным образом определяла количество их дани. Вообще деятельность Ольги украшена баснословными преданиями, в которых она изображается женщиною необыкновенно хитрой, с твердым, решительным характером. Но особенно Ольга прославилась принятием христианства. Она совершила путешествие в Византию (957), где, по словам летописи, и был исполнен над нею обряд крещения, а восприемником ее был император Константин Багрянородный. (Последний описал пребывание Ольги в Царьграде, но ни слова не говорит об ее крещении; можно предположить, что она уже после своего крещения посетила Константинополь, чтобы поклониться святым и принять благословение от патриарха.)