Он сильно ошибся.

— Некоторые из ребнезарской библиотеки, — ответил Фройтер, — некоторые я нашёл уже здесь. Вон ту, в красной обложке, мне подарил Стефан.

Лукреция, глаза которой были красными от слёз, а рыжие волосы спутаны, слабо улыбнулась. Наверное, ему не следовало говорить о Стефане, всё ещё погружённом в сомнус — это наверняка напомнило Лукреции о смерти Ирен.

Фройтер ничего не знал об Ирен. Но ночью, когда явилась Лукреция, она вывалила на него всё, что только можно. Фройтер знал дату рождения Ирен, её любимые цвета и блюда, сколько времени ей нужно, чтобы собраться с утра, какие книги она читает, какой алкоголь пьёт, как общается с клиентами, какая раздражающая музыка стоит у неё на будильнике. Лукреция рассказала ему каждую мелочь о земной девушке, с которой не столько работала вместе и снимала одну квартиру, сколько дружила много лет, а потом разрыдалась, показав ему окровавленный бейдж с именем Ирен.

Это могло быть как тщательно продуманным планом, так и чистой случайностью, и именно последний вариант пугал Фройтера сильнее всего. Согласно нему Ирен элементарно не повезло: она просто работала, когда открылась брешь и демоны, хлынувшие в мир, спровоцировали пожар. Ирен была в числе таких же людей, которые погибли из-за случайности: они оказались на своём месте и занимались своими обычными делами, когда появились демоны.

Таких, как Ирен, было тысячи и даже больше, и никто, даже дети Фасанвест, не могли узнать обо всех и уж тем более спасти.

Фройтер склонялся к мысли, что Ирен просто не повезло.

Но, будучи другом Лукреции, он не говорил об этом вслух и сделал всё, чтобы помочь ей. С утра она взялась за несколько трактатов и не реагировала на все попытки Фройтера хоть как-то убедить её, что она ни в коем случае не виновата в случившемся. Наверное ей просто нужно было, чтобы рядом был хоть кто-то.

Как и Фройтеру, когда умерла принцесса Розалия, но он сбежал, решив что во Втором мире будет легче.

— Погоди, это что, древние фейские письмена? — Лукреция, поставив кружку на тумбочку рядом, подняла одну из потрёпанных книг. Всё вокруг неё было в книгах, свитках и почти рассыпавшихся пергаментах, и Лукреция, судя по всему, планировала изучить каждую строчку, прежде чем вновь заговорить о том, что произошло вчера.

— Дай-ка мне.

Фройтер взял книгу, пролистал её и нахмурился.

— Да, кажется, это они.

— Часто развлекаешься расшифровкой этого ужаса?

— Не поверишь, но в последний раз это было ещё лет пятьдесят назад.

— И что ты сумел понять?

— Смело предположить, что я вообще помню.

Лукреция рассмеялась — тихо и напряжённо, будто заставила себя сделать это, что лишний раз подчеркнуло, что ей совсем не до веселья. Но она была слишком упрямой, чтобы перестать притворяться. Для неё огромным успехом было и то, что она всё-таки пришла к нему, а не осталась страдать в пустой съёмной квартире.

Но Фройтер не представлял, как долго она может жить у него и не возникнет ли из-за этого проблем. Он, вообще-то, всё ещё работал и не мог просто так оставить некоторых неуправляемых детей на других учителей, это было бы просто опасно для всех. Да и Лукреции придётся как-то взаимодействовать со своим начальством и решать уйму проблем, появившихся в результате пожара. Фройтер сомневался, что она вообще продолжит работать в том ювелирном магазине. Может, поступит так же, как и многие маги — просто сменит город и начнёт всё сначала. Это было отличным способом не только избежать ненужных вопросов о возрасте или семье, но и узнать о мире, в котором они жили, как можно больше. Сам Фройтер перебрался в Денвер почти пять лет назад и мог не думать о смене места жительства как минимум столько же времени. Если бы не довольно молодое лицо, постоянно прятать которое с помощью чар было бы крайне проблематично, он бы прожил здесь дольше.

Может, им с Лукрецией просто нужно бросить всё и отправиться в путешествие. В этом мире было слишком много мест, которые они не видели, и вместе им будет намного проще, чем поодиночке.

Лукреция, посмотрев на него, хотела что-то сказать, но её прервал звонок в дверь. Фройтер насторожился — он не любил, когда кто-либо использовал магию, чтобы добраться до него, как и не любил вообще не чувствовать её. Когда к нему приехал Шерая и Гилберт вместе с Первой, он почувствовал магию ещё за мили. Сейчас же была абсолютная пустота.

Фройтер сделала шаг в сторону коридора, когда звонок повторился. Лукреция быстро поднялась с кровати и едва не побежала за ним со скоростью света, но остановилась, стоило знакомой магии наконец проявиться. Лукреция выдохнула, опустив плечи, и пробормотала:

— Надеюсь, ничего страшного не случилось.

Фройтер едва не начал молиться, прося богов смиловаться над ним, но, увидев на пороге квартиры Николаса и Соню, осознал, что его молитвы тщетны. Как будто судьбу можно обмануть.

Он видел этот момент ещё в прошлый визит Николаса, Твайлы и Кита. Видел, как Николас стоит в его квартире, как торопливо скидывает кроссовки и объясняет, почему Соня потрясающая и заслуживает получить ответы на свои вопросы, и видел, как Николас, чтобы не мешать им, уходит к Лукреции.

И хотя у него было правило не читать людей намеренно, иногда избежать зрительного контакта и пробудившейся силы было сложно. Жаль только, что эта сила не подсказала ему, что будет с Лукрецией.

Не успел Николас открыть рот, как Фройтер жестом пригласил их внутрь и сказал:

— Я могу попробовать.

Николас широко улыбнулся и едва не прыгнул к нему, крепко обнял, начав бормотать благодарности. Соня была куда более сдержанной и вежливой: переступив порог, она закрыла дверь, с первого раза разобравшись с замком, сняла обувь и лёгкое пальто, после чего кивнула Фройтеру, почти склонившись в поклоне. Может быть, она и не знала точно, как следует вести себя в его обществе, но поступала так, как считала нужным, прекрасно понимая, что он может выставить их за дверь из-за одного неверного слова.

Или же она просто боялась того, что Фройтер может увидеть.

— Итак, — он посмотрел на них, застывших на месте, и, честно слово, выглядел бы куда более грозным, если бы был выше ещё на десять сантиметров, — что именно вы хотите от меня?

Николас готовился ответить, но Соня его опередила:

— Я изучила всю доступную информацию о детях Фасанвест, их магии и правилах, которым они обязаны следовать, — отчеканила она, смотря куда-то в район его шеи, будто не хотела раньше времени встречаться с ним глазами. Или же доказывала, что и впрямь знает, как следует говорить с детьми Фасанвест. — И я нигде не нашла упоминания того, что вам запрещено раскрывать прошлое.

Уголок губ Фройтера дёрнулся.

— Прошлое, значит, — для чего-то повторил он.

— Прошлое, — подтвердила Соня. Она держала спину прямо, а руки — сложенными за спиной, но Фройтер прекрасно видел её волнение, практически чувствовал его кожей. — Я хорошая искательница, правда. Готова взяться за любой поиск и выполнить любую работу. Если, конечно, вам это нужно. В ином случае я могу заплатить.

Фройтер всё-таки улыбнулся, но совсем не искренне. Его, конечно, всегда привлекали максимально честные люди, точно знавшие пределы своих возможностей, но прошлое на то и прошлое, чтобы не обращаться к нему. Фасанвест не запрещала им читать его и раскрывать, но Фройтер впервые встретил человека, который действительно того хотел. Он никогда прежде не пересекался с Соней, но видел её в судьбе Николаса и Твайлы — и то, что ему открылось, было не столь волнующим.

Но, может, он ошибся и в этот раз.

— Мне не нужны деньги, — ответил Фройтер, заметив, как на секунду Соня растерялась, — и поиска, который я могу тебе поручить, тоже нет. Так почему я должен искать что-то в твоём прошлом?

— Но ты пообещал! — жалостливо выпалил Николас.

— Я сказал, что могу попробовать. Это не обещание.

Николас поджал губы и зло уставился на него. Соня, на какое-то время будто зависшая, невидящим взглядом смотрела перед собой и наверняка думала над тем, как убедить его.