Короля Джевела истязали, как животное, и никто не узнал об этом до самого последнего момента, когда двое слуг зашли в покои короля.

У эльфов была легенда: согласно ней их прародители, боги Айриноул и Алеандро, могли спуститься с небес во время своей ночной охоты и отметить эльфа серебром в волосах, показав, что он — особенный. У Джевела, действительно выдающегося короля, всегда прислушивавшегося к нуждам эльфам и делавшего всё ради их благополучия, серебра в волосах не было. Зато был у королевы эльфов, скончавшейся, когда Джулиан был ещё слишком мал, и у него самого.

Это казалось жестокой насмешкой от богов, раньше всегда отвечавших на их молитвы.

Джулиан устал верить в богов, которые не могли помочь им хотя бы советом. Даже сакрификиумы и сальваторы, которые, согласно божественному замыслу, должны были направить сигридцев по верному пути, пропадали неизвестно где. Джулиан не винил их: понимал, что ответственность душит и ломает, и предполагал, что, где бы они сейчас ни были, у них хватает проблем, однако… Это было доказательством того, что божественный замыслен не удался.

Может быть, на самом деле серебро в волосах эльфов — это знак позора, а не уникальности, идущей от Айриноул и Алеандро, и ещё один провал божественного замысла. Джулиан хотел верить в лучшее, однако он был реалистом и знал, что с ролью короля едва справится. Он нуждался в поддержке эльфов и коалиции. Вряд ли, конечно, эльфы попытаются устроить переворот, однако Джулиан предпочитал учитывать все возможные препятствия, которые только могли возникнуть в будущем. Пока что королева Ариадна и Гилберт демонстрировали ему свою поддержку, но Джулиан знал, что всё может измениться в любой момент. Достаточно одного-двух собраний и неосторожно брошенного слова, чтобы окончательно лишиться поддержки коалиции. Джулиан сомневался, что Гилберт настолько глуп, чтобы в открытую противостоять ему или обвинять в чём-либо, но с поддержкой королевы Ариадны, всегда бывшей на его стороне, он может стать проблемой.

Джулиан опустил локти на колени и спрятал лицо в ладонях. Спутанные волосы упали вперёд, в уголках глаз защипало.

Что творится в этом трижды проклятом мире?..

— Продолжайте искать, — услышал он голос Сибил — как всегда ровный, негромкий, но уверенный и властный. — И сообщайте о любых результатах мне или Его Высочеству.

Джулиан обернулся к Сибил, не ощущая собственного тела, и отупело уставился на неё. С каждым днём ему становилось хуже, но он не понимал, в чём дело — разве могла смерть отца так сильно подкосить его? Не сказать, что они были особо близки. В моменты, когда у Джевела что-то щёлкало и он решал исправить это, Джулиан старался держаться как можно дальше. Возможно, потому эльфы и говорили, что он был никудышным принцем, почти не принимавшем участия в советах, устраиваемых королём. Сибил всегда удавалось сгладить ситуацию и придумать, как эффективно использовать знания и опыт Джулиана, — очень скромные в сравнении с его отцом, разумеется, — на благо не только эльфов, но и коалиции.

Сибил и сейчас пыталась. Из всех советников и магов их двора она была самой опытной, дольше всех служила им и всегда, даже в самых незначительных деталях, доказывала верность.

— Продолжайте искать, — повторил Джулиан, неопределённо махнув рукой в сторону Гривелли и Сулис.

Он должен был добавить что-то ещё, но в голове было пусто. Единственное, о чём мог думать Джулиан, так это о том, что он не может занять трон до тех пор, пока убийца короля Джевела не будет найдет.

— Свободны.

Зельда широко улыбнулась, качнула головой и направилась к выходу. Себастьян, всегда бывший более учтивым и знавший, как нужно действовать с тем или иным человеком, склонился в настоящем поклоне. Этот искатель был идеален даже в мелочах, которых многие не замечали, и Джулиан не понимал, почему тот до сих пор не отыскал убийцу.

Лишь после того, как двери за искателем закрылись, Сибил сказала:

— Ваше Высочество, через час у вас встреча.

Джулиан с усталым вздохом откинулся на спинку кресла.

— Мы можем перенести её?

— Ваше Высочество, — укоризненно произнесла Сибил.

Джулиан вздохнул ещё раз.

— Передай Айше, чтобы к вечеру она подготовила все записи о языке демонов, которые есть в наших архивах, и нашла все тексты, которые мы изучали. И напиши Гилберту приглашение — я буду ждать его и принцессу Сонал завтра на обеде.

***

Себастьян нетерпеливо качал ногой, смотря, как Зельда опустошает холодильник в его доме.

— Что-то не сходится, — пробормотал он, упираясь локтями в стол.

— Да, согласна! — живо отозвалась Зельда. — У вас арахисовая паста просрочена, а никто до сих пор от неё не избавился!

Себастьян раздражённо выдохнул и поднял на неё глаза: Зельда даже не сняла ножны с мечом, сразу же приступила к созданию перекуса, от которого Себастьян отказался. У него не было ни аппетита, ни времени на подобные глупости, но до тех пор, пока они не разберутся, в чём проблема, дальше не продвинутся.

Зал Истины был полон лишних глаз и ушей, дворец эльфов — тоже, как, впрочем, и любое другое место. Даже на самой обыкновенной улице в земном городе они могли столкнутся с кем-нибудь из коалиции или же какой-нибудь драу, любивший всё разнюхивать, мог их обнаружить. Себастьяну требовалась абсолютная тишина и обстановка, где ничего не будет отвлекать, и только дом в Сан-Диего, где в это время должно быть пусто, был более-менее подходящим вариантом. Исключение составляла сама Зельда — пока поиск не будет завершён или разорван, они были обязаны работать вместе. К тому же, именно её магия сделала так много, в то время как Себастьян сделал ровным счётом ничего.

Это бесило даже сильнее, чем факт нахождения Зельды на кухне его семьи. Здесь никто, кроме них самих, нескольких близких друзей Гривелли, — в основном искателей, конечно, — и Сони не был. Себастьян бы предпочёл, чтобы всё так и оставалось, но Зельду нельзя было просто оставить за бортом. Даже если не брать во внимание их поиск, она могла исключительно из принципа последовать за ним и начать ломать все барьеры, защищавшие дом от чужих. За время, которое они уже работали вместе, Себастьян успел убедиться в непробиваемости Зельды и её упрямстве, которое проявлялось всегда и везде.

— Отойди от холодильника, — наконец произнёс Себастьян.

— Я голодная. И вообще, скажи спасибо, что я не полезла искать выпивку.

— У нас её нет.

— Правда? В том верхнем ящике, — она, не оборачиваясь, указала на один из кухонных шкафов из светлого дерева за её спиной, — не фейское вино?

Себастьян поджал губы. Работать с Зельдой было не просто сложно, это было невозможно.

Что бы он ни говорил, она всегда отвечала язвительным, издевательским или оскорблённым тоном. Любое его слово она обращала против него, искажала смысл в угоду себе и невинно хлопала тёмно-карими глазами, когда Себастьян указывал на это. Если они выходили на человека, который, предположительно, мог помочь им в поиске, Себастьяну приходилось следить, чтобы Зельда не навредила тому раньше времени — она была готова кинуться в бой и без всякого сигнала, исключительно из-за того, что ей не понравился тон собеседника. Молодому искателю, с которым они пересеклись где-то в Небраске, она чуть не сломала нос, потому что ей показалось, что он пялится на её грудь.

Удивительно, как Себастьян ещё держался. Он всегда был спокойным, собранным и внимательным, но Зельда Сулис — катастрофа, с которой он едва управлялся.

— Вернёмся к делу, — произнёс он, пристально смотря ей в глаза, и на всякий случай уточнил: — Не к вину, а к делу.

— То есть я могу взять вино?

— Попробуй, и моя мама от тебя мокрого места не оставит.

Зельда присвистнула.

— Она мне уже нравится. Где она, кстати говоря?

— Лучше думай о нашем поиске, пока принц не решил, что нас следует заменить.

— Ты так боишься этого? Из-за чего? Твоё эго почувствует себя ущемлённым?

— Моё эго в порядке, спасибо, что спросила. Итак…