Они только не знали, где прячется Четвёртый. В этом Маракс, конечно же, винил Иснана. Он хоть и был ценен из-за связи с Ренольдом, в сравнении с остальными тёмными созданиями был ещё совсем зелёным.

— Старайся лучше, щенок, — произнёс Маракс, наконец отпустив его. — И не забудь кровь, ради которой притащился.

Иснан не представлял, что удержало его от ответа или попытки воздействовать на Маракса собственным хаосом. Вкупе с магией сакри у него, возможно, и были бы шансы, но только при наличии крови — таковы были условия Ренольда, которые приходилось соблюдать даже Аннабель.

Иногда Иснану казалось, что в зеркале вместо своего лица он видел лицо этой глупой феи.

Он нашёл склянки с кровью в нижнем ящике стола, ничуть не удивлённый их расположению. Дом, где они скрывались, находился в центре какого-то крупного города и целиком и полностью напоминал человеческое жилище. Изредка госпожа даже готовила что-то на кухне и заставляла их есть, но чаще всего они лакомились чужой кровью и плотью. Иснан до сих пор помнил кровь феи, погибшей не так давно: госпожа Ситри позволила ему попробовать лишь три капли, но их хватило, чтобы он ощутил разницу в силе чар у убитой феи и Аннабель.

Иснан был уверен, что Маракс, за весь их разговор так и простоявший в одних брюках, провожал его хищным взглядом. Не будь Ренольда, Маракс бы растерзал его на мелкие части, а после выбросил их ноктисам на съедение. Маракс никогда не называл причин своей неприязни к нему, но Зепар шутя говорил, мол, Иснан слишком плохой воспитанник, а из Маракса никудышный старший брат и уж тем более отец.

«Вновь провоцируешь его».

Иснан остановился возле окна в длинном коридоре. Окно выходило на оживлённую улицу, по которой тащились машины, застрявшие в пробке, и бежали люди, напоминающие букашек, но смотрел Иснан не них, а на Ренольда, появившегося вместо отражения. Тёмные волосы аккуратно зачёсаны назад, взгляд фиолетовых глаз рассеян, сиреневая кожа тусклее, чем Иснан помнил — казалось, будто с каждым разом, когда Ренольд решал всё же обратить на него внимание, он увядал. Неизменным оставалась только странная одежда с вырезом едва не до середины живота и сверкающая, как ночное небо. И, конечно же, чёрная полоса на шее вместо настоящего ошейника.

Иснан не знал, почему эта полоса не исчезает, и Ренольд не давал конкретного ответа. Он также не говорил, почему, появляясь во плоти, никогда не размыкал губ и всегда общался только мысленно.

На все вопросы демона у него был лишь один ответ: «Думай. Все ответы давно перед тобой».

— Он заслужил, — тихо ответил Иснан, продолжив идти по коридору.

Отражение Ренольда двигалось вместе с ним и всего несколько секунд спустя стало появляться на любой отражающей поверхности.

«Тебе не кажется, что когда-нибудь он просто убьёт тебя?»

— Пока ты со мной, не убьёт, верно? — показав клыки, уточнил Иснан.

«Ты в этом уверен?»

Ренольд тоже улыбнулся, но совсем печально. Он всегда выглядел до того меланхолично, что Иснану было тошно смотреть на него.

«Вновь эксперименты с кровью?»

— Я на пороге прорыва.

«Ты на пороге катастрофы».

Иснан слышал это чаще, чем «щенок» от Маракса или шутки от Зепара о том, что он у них не только перевёртыш, но и подкидыш. Ренольд постоянно говорил, что Иснан на пороге катастрофы, с того самого дня, как демоны убили Аннабель и подчинили его себе. Бесполезно было просить Хайбаруса избавить Иснана от этих речей — если бы Ренольд хоть раз обошёлся без них, демон бы подумал, что его сакри подменили.

«Сколько ещё ты будешь отрицать свою память?»

Иснан ногой толкнул дверь в комнату, выделенную ему под эксперименты с кровью. Пока что он ограничивался малым: изучал саму кровь, тратя не больше капли из каждого сосуда, добытого огромной ценой, и учился использовать её вместе с собственным хаосом. Иногда госпожа Ситри позволяла использовать ноктисов, которых после Маракс создавал заново. Должно быть, это ещё одна причина его неприязни.

Но Иснану было мало. Одно дело — экспериментировать с кровью ноктисов, и так состоящих из хаоса, и совершенно другое — с иными существами, кровь которая отличается от крови тёмных созданий. Кровь всех смертных, убитых до этого дня, госпожа Ситри использовала для оказания помощи одному из высших тёмных созданий, поймавшего в ловушку их врага — это всё, что Иснан знал. Ренольд наверняка понял больше, но не говорил ему, наказывая за всё и ни за что одновременно.

— Может быть, не будешь ворчать, а поможешь? — пробормотал Иснан, аккуратно расставляя сосуды с кровью на заваленном всяким хламом столе. Где-то были пятна засохшей крови, где-то — клыки и когти ноктисов, почти превратившиеся в труху. Где-то даже были листы из числа старых записей Махатса, которые сумел украсть Хибай из дома одной из жертв. Иснан с позволения госпожи взял их, думая, что там сможет найти подсказку к своим экспериментам, но информация оказалась бесполезной.

«Хочешь, чтобы я помог? — переспросил Ренольд, отражение которого застыло на поверхности одного из окон. — Что ж, есть шанс, что я помогу. Но для начала ты поможешь мне».

— О чём…

Иснан едва не закричал, когда Ренольд силой выхватил у него контроль над телом. Обычно он не был таким смелым и решительным, сакри предпочитал молча наблюдать и лишь надоедать своими советами да упрёками. Иснан был готов поклясться собственными рогами, что для этого фокуса Ренольд копил силы очень долго.

— Что ж, — произнёс Ренольд уже его губами и его голосом, заперев Иснана внутри, — нужно встретится кое с кем. Не окажешь милость?

Иснан хотел зарычать, но не смог выдавить ни звука. Рука против его воли поднялась и раскрыла портал — прямо посередине комнаты. Ренольд, выдавив смешок, шагнул через границу, разделяющую два пространства, и тут же закрыл портал.

«Сукин сын! — вопил Иснан, бросая весь свой хаос на сакри. — Куда ты меня притащил?!»

— Не шуми, — проворчал Ренольд, оглядываясь.

Иснан улавливал дома всех цветов, редкую зелень да клочки светлого неба, но Ренольд не позволил ему изучить местность по-настоящему. Всего через секунду он вновь открыл портал и переместился в другое место. Затем в следующее, будто искал что-то.

И после — опять открыл портал.

***

Николас почувствовал угрозу до того, как она подкралась к нему со спины.

Они с Рейной договорились, что она будет спрашивать, согласен ли он отдать своё тело ей, но в этот раз у них не было даже секунды. Николас отскочил в сторону раньше, чем хаос подкравшегося к нему демона атаковал, и Рейна сразу же заняла его место. Мгновением спустя Николас уже оказался где-то глубоко внутри и, как бы ни старался, не мог пошевелить собственным телом, только наблюдать за происходящем глазами, горящими магией.

Он ждал, что Рейна уничтожит демона, но она молча изучала его так же, как и он её. Николас весь сжался, даже в нынешнем состоянии чувствуя пронзительный взгляд демона, заставшего в нескольких метрах впереди.

Николас продолжал искать зацепки, ведущие к кристаллу Масрура, и проверял людей из списка, который ему передала Эрика. Пока что никаких результатов не было, из-за чего у Николаса складывалось впечатление, что кристалл Масрура — это просто массовая галлюцинация у сигридцев. Что даже сам Масрур был результатом массовой галлюцинации. Николас едва на стенку не лез от страха провала, но упорно продолжал искать — то ли из-за того, что был твёрдо уверен, что нахождение кристалла поможет Твайле, то ли из-за того, что пытался не создавать неудобств Альтану и Соне, ходившей, как на иголках.

Твайла сказала ему, что Соня узнала нечто очень важное, но так и не уточнила, что именно: якобы сама Соня не хотела об этом говорить. Николасу, разумеется, было любопытно, но с расспросами он не лез, уважая право Сони хранить секреты. Альтан порывался рассказать, но Николас постоянно либо сбегал, либо затыкал уши и стоял так до тех пор, пока Альтан не успокаивался.

На самом деле Альтан оказался очень даже хорошим человеком. Или демоном. В общем, личностью. Он был в меру строгим, но при этом обладал потрясающим чувством юмора и ничуть не переживал из-за того, что искатели ни на секунду не расставались со своим оружием. Альтан приманивал местных драу и поручал им оказать Николасу помощь, и хотя особых результатов это не приносило, сальватор был благодарен им за старание. Периодически и Твайла составляла ему компанию, но Николас опасался, что Маракс вновь выследит её, и потому каждый раз практически сражался за право пойти одному.