— Без проблем.

— То есть у тебя несколько комнат, — встрял Кит, вслед за остальными пройдя дальше по коридору и не переставая кидать неприязненные взгляды на Твайлу, разумеется, — но я сплю на полу.

— Да, ты спишь на полу. В гостиной. Будешь себя плохо вести — выставлю на балкон.

— Что конкретно ты понимаешь под плохим поведением? Попытку исполнить свой долг и защитить вас?

Фройтер даже не удивился, когда Твайла издала мученический стон. Должно быть, в присутствии Кита она не позволяла себе раскисать и демонстрировала исключительно дерзость и недовольство всеми и вся.

— Помни про правила гостеприимства, Риндер. Ты не имеешь право вредить моим гостям.

— Согласно этим правилам, я не имею права вредить хозяину и членам его семьи, а не другим гостям.

— Ещё одно слово, и я точно выставлю тебя на балкон.

Боги, почему никто не говорил Фройтеру, что с подростками так трудно? Он-то думал, что с принцессой Розалией сложно управиться.

Воспоминание о ней почти сжало его сердце. Они как раз оказались в гостиной, где над белым диванчиком в серых металлических рамках висели десятки фотографий. Фройтер мгновенно нашёл ту, что создал с помощью магии и воспоминаний. Запечатлённая на фотографии-картине принцесса Розалия улыбалась, сидя на лошади, и будто была готова вот-вот натянуть поводья.

Каждый раз, когда Фройтер смотрел на эту фотографию, он словно переживал ту секунду, когда магия не принесла ему ощущение чужого сердцебиения. Секунду, когда его принцесса умерла от болезни, которую ни маги, ни целители не смогли победить.

Фройтер мог бы давно избавиться от фотографии, чтобы не терзать себя, но он слишком любил свою воспитанницу и принцессу, которой верной служил с тех пор, как она и принц Фортинбрас спасли его жизнь.

— Ого! — Николас запрыгнул на диван и привстал на носочках, чтобы получше рассмотреть верхний ряд фотографий. — Это из нового?

— Да, — прочистив горло, ответил Фройтер. — Дал детям домашнее задание, связанное с фотографией, так половина из них потом подарили всё, что сделали, мне.

— Очень мило, — пробормотала Твайла.

— Погоди, детям? — недоверчиво уточнил Кит. — Каким ещё детям? У тебя что, есть дети?!

Фройтер устало вздохнул.

— Я, вообще-то, работаю учителем в младшей школе.

— А-а-а…

— Ты точно один из лучших искателей Ордена?

— Я лучший искатель Ордена, ясно?

— Тебя бы посадить в один из моих классов, может, и научился бы наблюдательности.

Кит возвёл глаза к потолку, и Фройтер позволил себе злорадно улыбнуться. Только короткие моменты, подобные этому, удерживали его от нервного срыва.

Если вся эта безумная история закончится относительно неплохо, Фройтер возьмёт отпуск, уедет куда-нибудь очень далеко и будет отдыхать до тех пор, пока его не начнёт тошнить. Но даже если всё закончится плохо, Фройтер всё равно возьмёт отпуск и уедет как можно дальше, что бы ни один член коалиции не смог найти его минимум месяц. Хватит с него бесконечных проверок и чтения судеб в чужих глазах.

— Ладно, — выдохнул он, проводя рукой по волосам. — Меня всегда предупреждают, если хотят наведаться, так что в случае чего у вас будет время сбежать. А пока оставайтесь, я не против.

Кит, что неудивительно, уже был готов возразить, но Фройтер щелчком пальцев лишил его голоса и невозмутимо продолжил:

— И примите душ, от вас несёт не только хаосом. Нет, Николас, ты не будешь красть одежду из магазина, — добавил он, заметив, как изменилось лицо сальватора. — Одолжу вам что-нибудь из своего, вроде должно подойти. Но для тебя, Твайла, у меня ничего нет. Не против, если я попрошу у Лукреции?

Кит возмущённо всплеснул руками, однако все его проигнорировали.

— Нет, я не против, — подумав немного, ответила Твайла. — Только скажи ей, что я как-нибудь потом расплачусь, а то… Ну, в общем, ты понимаешь.

Кивнув и вновь проигнорировав активно жестикулировавшего Кита, Фройтер спросил:

— Есть аллергия на что-нибудь? Попрошу Лукрецию купить еды, а то боюсь, что Кит возьмётся за дело сразу же, стоит мне выйти из комнаты. Да и в холодильнике у меня почти пусто.

Искатель вцепился в плечо Николаса и начал яростно трясти его, будто прося того немедленно вмешаться в идеальный контроль магии над ним, но сальватор с яркой улыбкой воскликнул:

— О, я так давно хотел попробовать что-нибудь из корейской кухни! Только не очень острое, и побольше мяса и…

— Ты в курсе, что многие блюда корейской кухни сами по себе острые? — как бы между прочим заметила Твайла.

Кит затряс Николаса ещё сильнее.

— Правда?.. Ладно, тогда пусть Лукреция сама решает. У меня аллергии нет. Разве что на всяких очень настойчивых и глупых искателей, — добавил он, многозначительно посмотрев на Кита.

— Принято к сведению, — заключил Фройтер, лёгким движением руки заставляя искателя застыть на месте. — Твайла, милая, иди в душ первая. Думаю, Лукреция будет максимум через двадцать минут. Помнишь, что да как?

Демоница кивнула и побрела в сторону ванной комнаты.

***

— Ничего не ломай, ничего не ломай… — бормотала себе под нос Твайла, регулируя льющуюся сверху воду до нужной температуры. — Не ломай, не ломай… Фройтер будет расстроен, если ты что-нибудь сломаешь, Твайла… Давай, девочка, держи себя в руках…

Контролировать безумное желание выбрать какой-нибудь объект и жестоко уничтожить его, разбить в щепки, терзало её все эти дни. Твайла была уверена, что ещё чуть-чуть, ещё одна фраза этого глупого и нетактичного искателя, и она сломает ему шею, швырнёт в него острый камень, разобьёт голову о какой-нибудь угол или сделает что похуже. Но она держалась, уговаривала себя быть спокойной и терпеливой не только ради Николаса, но и ради господина Илира — он бы не одобрил её довольно радикальных методов, хотя определённо согласился бы, что искателю следует следить за языком.

— Ничего не ломай…

Она была у Фройтера всего пару раз, но на каком-то интуитивном уровне знала, где что находится и куда следует протянуть руку, чтобы дотянуться до нужной вещи. Наверное, это не совсем правильно, но и Фройтер не был предупреждён об их визите, да и сам сказал, что Твайла может использовать всё, что посчитает нужным.

Может, он согласится отдать ей самые мягкие подушки, тёплые тапочки, лишние порции ужина, острый нож, которым она будет угрожать глупому искателю…

Твайла похлопала себя по мокрым щекам. Сначала она стояла под горячей водой, смывшей всю грязь и запах чужого хаоса, после — под холодной, но даже такой контраст не помогал ей сосредоточиться и привести мысли в чувства. Её бросало из крайности в крайность так долго, что она потеряла счёт времени, хотя старалась считать секунды и даже минуты — ещё один способ держать мысли под контролем и подавлять желание выплеснуть гнев.

Этот глупый и нетактичный искатель не виноват в том, что случилось с господином Илиром. Николас сказал ей об этом сразу же и очень аккуратно попросил Твайлу сначала думать, а потом действовать, но она всегда только и делала, что думала. Хотелось хоть раз поддаться эмоциям и хорошенько врезать кому-нибудь. Стычки с демонами, которые пытались убить её, не считались. Хотелось врезать кому-нибудь просто потому, что она могла сделать это.

Господин Илир бы её стремления не одобрил.

Твайла сползла по стенке и села, уперев лоб в колени. Сломанный правый рог адски болел даже спустя шесть дней — казалось, будто его продолжают отламывать, а внутрь проникают острыми иглами, задевающими каждый чувствительный нерв. Каждая капля воды ударяла не хуже острых шипов и когтей демонов, пытавшихся добраться до неё, но Твайла терпела. Уж лучше эта боль, чем та, что разрывает её изнутри, когда она видит глупого и нетактичного искателя.

— Спокойно… — бормотала она, сжимая коленки так сильно, что, кажется, короткие когти проткнули кожу. — Спокойно, Твайла… Всё будет хорошо…

Вряд ли что-то действительно будет хорошо. Господин Илир мёртв, король Джевел тоже, Первая исчезла. Твайла сильно сомневалась, что Пайпер решилась бы обратиться к ней за помощью, но всё равно ждала — своё настоящее имя она бы услышала за многие мили, ведь так был устроен слух демонов. Если бы Пайпер действительно решила назвать его, Твайла поняла бы, где та, и, наверное, смогла бы найти её. Это надежда была очень глупой, но в последнее время в жизни Твайлы только такие надежды и были.