— Где ваш Райкер?

Пайпер вздрогнула, едва не вцепилась в руку Кита, но быстро справилась с испугом, даже начала незаметно выполнять дыхательное упражнение, чтобы успокоиться. Королева Ариадна на их стороне. Данталион на их стороне. Ей не следовало волноваться. Подумаешь, они сбегали из этого мира, чтобы спасти его же жителей и сигридцев, для которых этот мир стал вторым домом… Ерунда.

— Вы готовы?

Пайпер вздрогнула ещё раз. Райкер появился из пустоты прямо перед ними, но не был таким же весёлым, как в прошлый раз. Он уже было раскинул руки в стороны, когда королева Ариадна вскрикнула:

— Подождите!

Она подлетела к Пайпер, поправила её короткие волосы, смахнула невидимую пыль с плеч её кожаной куртки.

— Ах, милая моя, — проворковала она, улыбаясь, — ты совсем бледная, мне это не нравится.

— Какого чёрта ты… — начал было Данталион, но королева, шикнув на него, ласково продолжила:

— Тебе нужно высыпаться, пить вкусное вино и найти парня, который будет хорош в…

Королева остановилась, критически оглядела лицо Пайпер и, будто почувствовав внимательный взгляд Джонатана, обернулась к нему.

— Что? — цокнув языком, спросила она.

— Ничего, Ваше Величество. Не останавливайтесь. Я тоже хочу знать, в чём должен быть хорош парень моей племянницы. Пожалуйста, продолжайте.

Эйс, всё это время не привлекавший к себе внимание, прыснул от смеха. Стелла, уже пять минут обнимавшаяся с Эйкеном, повторила за ним. Королева возвела глаза к небу и, выждав секунду, наклонилась к лицу Пайпер, начала старательно поправлять её волосы, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Ты знаешь, — прошептала она, посмотрев ей в глаза, — моей милой Камилле пришло видение. Она сказала, что золото обагрится кровью, что пусть лезвие и коснётся нежной кожи, магия разорвёт порочный круг.

— Что? — не поняла Пайпер. — О чём вы говорите?

— И солнце… Да, это правда. Пока солнце не встанет на западе и не сядет на востоке, Первая. Помни об этом.

Пайпер нахмурилась и качнула головой. Отлично, ей ещё загадок подкинули… Она что, повесила на себя табличку с надписью: «Пожалуйста, сделайте мою жизнь сложнее»?

— А теперь, — громко цокнув языком, спросил Райкер, — вы готовы?

Пайпер посмотрела на королеву, ожидая, что она скажет ещё что-нибудь, но фея молчала. Изменился даже её взгляд, стал более расслабленным, будто она и не участвовала в этом сговоре и не помогала двенадцати людям покинуть Второй мир.

— Иснан не последует за нами? — уточнил Фортинбрас, по привычке трогая место на пальце левой руки, где ещё два часа назад было кольцо рода Лайне.

— Молитесь, чтобы Ренольд оказался достаточно силён для этого. Мы начинаем?

Пайпер нервно сглотнула. Что, вот так просто? В прошлый раз Переход открылся, когда рушилась Башня, а до этого — когда Маракс пытался унести её как можно дальше. Неужели на этот раз обойдётся без катастроф и крови?

— Всё будет хорошо, — тихо произнёс Фортинбрас, поймав её испуганный взгляд. Николас, подкравшийся с другой стороны, уверенно закивал головой, точно болванчик. — Я никому не позволю навредить вам.

— Если мы упадём прямо на голову Катону, чур я первая ему врежу.

— Боюсь, вынужден тебе отказать. Если мы упадём прямо ему на голову, я сделаю всё возможное, чтобы самому врезать ему. И сомневаюсь, что после этого он будет жив.

Фортинбрас улыбнулся, и сердце Пайпер пропустило удар. «Боги, не надо, — взмолилась Лерайе, — ты же всё испортишь!»

«Заткнись!»

Магия всколыхнула воздух, налетел порыв ветра. Пайпер лишь секундой позже поняла, что они втроём стоят впереди, напротив Райкера, и почувствовала, как Сила отзывается на прикосновения Времени и Движения, будто таким образом напоминает, что она не одна. Пайпер всё ещё было страшно, но, по крайней мере, она и впрямь была не одна.

Райкер раскинул руки в стороны, и за его спиной образовалась чёрная бездна, в которой далеко-далеко вспыхивали миллионы звёзды. Как и обещал посланник Риндскавора, он открывал Переход.

***

Демоны не нуждались во сне и уж тем более не видели снов, но Иснан, кажется, начинал видеть их наяву. Иногда в поле его зрения появлялось нечто, чего там быть не должно: размытые силуэты людей, предметы интерьера, какие-то яркие, колышущиеся мазки. Иснан день и ночь чувствовал чьё-то присутствие рядом, постоянно оглядывался через плечо и был готов в любую секунду использовать хаос, чтобы защитить себя от неожиданного нападения.

— Кого ты так боишься? — спросил Карстарс в один из дней.

Иснану он не слишком нравился: стерпеть его было намного проще, чем Маракса, и всё-таки… Что-то в нём настораживало, даже отталкивало. Не маска из выбеленных человеческих костей, закрывавшая правую половину лица, и не его отношения к каждому как к равному и потенциальному союзнику. В отличие от Маракса, Карстарс умел находить подход к каждому демону, правильно использовал их сильные и слабые стороны и быстро завоёвывал всеобщее уважение. Госпожа Ситри не вмешивалась и не ограничивала его, что действовало Мараксу на нервы, а это, в свою очередь, радовало Иснана. Пожалуй, из-за этого он и терпел Карстарса.

Дело было не в том, что он относился к Иснану, сальватору, лучше, чем большинство демонов. Нет, вовсе нет. Иснан солжёт, если скажет, что это так.

«Правда?»

«Замолчи».

Стерпеть Ренольда оказалось сложнее всего. Со дня убийства девчонки-лучницы он постоянно надоедал Иснану, спрашивал, не чувствует ли он угрызений совести. Говорил, что ещё не поздно остановиться, что Иснан может постараться и вспомнить, но что именно, никогда не уточнял. И, разумеется, всегда говорил: «Думай. Все ответы давно перед тобой». Если бы Иснан мог, вырвал бы сакри язык, лишь бы он замолчал!

Но Ренольд не умолкал, и постепенно к нему присоединялись ещё сотни чужих голосов. Иснану казалось, будто за ним постоянно следуют призраки, но ни хаоса, ни магии он не ощущал. Это отвратительное чувство нарастало, сводило его с ума, не оставляло ни на секунду. Даже сейчас, когда госпожа сказала, что он должен присутствовать на призыве ещё одного демона, Иснан слышал чужие голоса и видел размытые силуэты, которых, он знал, на самом деле не существовало.

Он надеялся, что Маракс и Карстарс, также бывшие здесь, не заметят его странного поведения. Госпожа Ситри, что самое удивительное, учитывая её требовательность и жестокость, ещё могла признать, что эти странности для него не опасны. Хоть Иснан и не знал, откуда у неё такая уверенность. Но он привык верить госпоже, и потому не задавал вопросов. С Мараксом и Карстарсом дело обстояло иначе.

«Сколько ещё ты будешь отрицать свою память?»

«Замолчи, — огрызнулся Иснан мысленно. — Почему ты никак не успокоишься?»

«Почему ты никак не вспомнишь своё обещание?»

Иснан хотел ответить, но вдруг его тело пронзило болью. Хор голосов стал громче, ощущение чужого присутствия усилилось. Иснан глотал воздух ртом, пока перед глазами расплывалась тьма, а в ушах стоял грохот крови и шум далёкого ветра. Хаос вихрился вокруг него, оседал на коже, проникал в тело и, казалось бы, брал под контроль каждый его мускул. Никогда прежде Иснан не ощущал такого давления. Даже от госпожи Ситри.

«Здравствуй, Иснан, — произнёс незнакомый голос в его голове, в котором слышались многократное эхо, рокот и хаос невероятной мощи. — Думаю, время пришло».

Иснан не сумел даже выдохнуть вопрос, крутящийся у него на языке — почувствовал, как потерял равновесие. Он упал вперёд и с ужасом увидел, как его руки, которыми он пытался упереться в пол, рассыпаются на чёрные частицы. Его тело стремительно обращалось в пепел.

«Не бойся, — продолжил всё тот же голос, — боль не продлиться долго».

«Кто…»

«Тише, тише. Заключим сделку? Ты сделаешь кое-что для меня, а взамен я назову тебе имя, которые ты слышишь, но никак не запомнишь».

Иснан содрогнулся всем телом, ощущая, как сразу четыре потока хаоса сражаются в его теле. Один принадлежал ему, другой — мужчине, который вторгся в его разум, другие два… Кому? Чей это хаос?