На долю секунды Джонатану показалось, что он застрял меж двух огней. Но затем он увидел, как дрожь охватывает тело Третьего, как кровь пропитывает его рубашку на спине, как она течёт изо рта и носа, и едва не чувствовал противный металлический запах. Он видел, что сальватору плохо, и не понимал, из-за чего. Фортинбрас только и делал, что бессвязно бормотал, пытался отбиться от Пайпер, всё тянущей руки для помощи. Несколько секунд спустя Фортинбрас даже сумел подняться на ноги, но пошатнулся и упал бы, если бы Пайпер и Николас не подхватили его.

— Арне! — взвизгнула Пайпер.

Джонатан впервые видел её такой напуганной. Она могла плакать, кричать и трястись от страха, но неизменно брала себя в руки и уверенно шла вперёд — либо это делала Лерайе, как, например, во время нападения демонов на дом Сандерсонов и Эйса в частности.

Но сейчас она не излучала даже каплю той уверенности. Джонатан, всё ещё стоящий на месте, чувствующий себя бессильным и слабым, встретился с ней взглядом и наконец понял, насколько сильно она боялась. Не крови, хаоса или знаний, которые могла раскрыть Елена. Она боялась за Фортинбраса, кашлявшего кровью и выглядевшего так, словно он мог умереть в любую секунду.

— Значит, отвар для облегчения боли. Класс, — неожиданно произнёс Эйс и тут же тихо, нервно рассмеялся. — Выйдет ужасно, но что ж поделать… Кит, принеси с кухни душицу, шафран и эрву. Нико, здесь есть несколько чар, с которыми я не справлюсь, так что помоги мне.

— Ты знаешь, что делать? — севшим голосом спросила Пайпер.

— Надеюсь, что да. Я видел, как Марселин готовила это для Нико, когда он пострадал у бреши, но не уверен, что получится так же хорошо…

— Просто сделай это, — прервал его Арне. — Если он хотя бы на мгновение забудет о боли, я смогу упорядочить хаос в сознании.

Эйс кивнул и, усевшись на пол, взял одну из мелких шкатулок, в которой Марселин хранила засушенные травы. Николас кое-как передал трясущегося Фортинбраса Пайпер, — она, что сильно удивило Джонатана, даже не дрогнула под его весом, — и бросился помогать Эйсу. Кит нерешительно посмотрел на Джонатана, оторвав одну ногу от пола.

Это казалось сложным — дать ответ, в котором Кит нуждался, разрешение действовать и помогать спасать Фортинбраса от странной опасности, грозящейся убить его. Джонатан не питал к нему тёплых чувств, но и не ненавидел так рьяно, как Гилберт. Однако Фортинбрас каким-то образом завоевал доверие Пайпер, завладел её вниманием настолько, что она не только заступалась за него перед коалицией, но и сбегала вместе с ним из-под надзора рыцарей и магов. Она рисковала собой ради него, говорила, что он не заслуживает всеобщей ненависти и готов помочь, если ему дадут шанс.

Джонатан не питал к нему тёплых чувств, но Пайпер, очевидно, именно это и делала.

— Быстрее, — сказал Джонатан, и Кит тут же сорвался с места.

Гилберт так и не пошевелился. Даже когда Фортинбрас вновь закричал, причём так громко и яростно, что, казалось, мог запросто использовать рокот, Гилберт не шелохнулся. Он медленно переводил взгляд с сальватора на Стеллу и Эйкена, всё ещё напуганных, не понимающих, что происходит, и изучал их лица намного дольше, чем нужно было.

— Что с ним? — наконец спросил Гилберт, невозмутимо собрав руки на груди.

Джонатан и сам ждал ответа, но Пайпер с ним не спешила. Лишь мгновением позже стало ясно, что Гилберт обращался не к ней — её он, кажется, вообще перестал замечать.

— Стелла, — требовательно произнёс Гилберт, — что с ним?

— Что? — она встрепенулась, удивлённо посмотрела на него и выпалила: — А я откуда знаю?!

— Хочешь сказать, что вы так долго были рядом друг с другом, но понятия не имеешь, что с ним творится?

— Чего ты прицепился ко мне?! — рыкнула Стелла, отпустив Эйкена и решительно направившись к нему. Джонатан среагировал мгновенно: перехватил её и оттащил, стараясь не обращать внимания на многочисленные удары и яростное рычание. — Он может умереть, а ты…

— А я лишь хочу знать правду, — со сдержанной улыбкой отозвался Гилберт. — Ты помнишь, что пространственная магия особняка связана со мной? Она может помешать Киту, если я того пожелаю. Скажи мне всё, что знаешь, и этого не произойдёт.

Николас бросил на него хмурый взгляд и, подумав немного, исчез.

— Ракс тебя подери, — раздражённо выпалил Гилберт, смотря на место, где только что был сальватор.

— Я понятия не имею, что это! — крикнула Стелла, продолжавшая брыкаться в крепкой хватке Джонатана. — Но если ты попробуешь помешать, клянусь, я тебя убью!

Гилберт вскинул брови, удивлённый её заявлением, и Джонатану показалось, будто весь мир на мгновение застыл. Клятва не позволила бы Стелле серьёзно навредить никому из них, — хотя прямо сейчас она очень старалась и, кажется, едва сдерживалась, чтобы не пустить в ход свои клыки, — однако даже такое заявление для Гилберта может стать точкой невозврата. Стелла должна была это понимать, но Джонатан сильно в этом сомневался: страх на её лице был таким же настоящим, как и на лице Пайпер. И если предположить, что она действительно не знает, что происходит с Третьим…

— Проклятие, — выпалила Пайпер, метнув на Гилберта злой взгляд. — Доволен?

— Нет.

Пайпер уже подскочила на ноги и сделала шаг к нему, но Фортинбрас вдруг схватил её за руку и остановил. Джонатан мгновенно напрягся. Стелла, на секунду обмякнув, вывернулась из его хватки и подбежала к сальватору.

— Ты ведь уже видел, — хрипло произнёс Фортинбрас, с трудом удерживая вертикальное положение. — Видел каждый шрам.

— Хочу взглянуть ещё раз.

Николас вновь появился возле Эйса, старательно отбирающего нужные ингредиенты, вместе с озадаченным Китом, в руках которого были нужные травы. Фортинбрас даже не взглянул на них. Медленно, будто каждое движение давалось ему с огромным трудом, — впрочем, судя по его бледному лицу, слезящимся глазам и крови, до сих пор текущей изо рта и носа, ему и впрямь было очень больно, — он расстегнул несколько пуговиц на рубашке и практически рывком снял её, отодрав от себя. Краем глаза Джонатан заметил, как Эйкен вздрогнул.

— Смотри, — тихо, но яростно произнёс Фортинбрас, повернувшись к Гилберту спиной и раскинув руки в стороны.

Джонатан никогда не встречал более ужасных шрамов, а ведь он видел их всего один раз, сразу же после суда над Третьим. Джонатану хватило нескольких взглядов, чтобы многочисленные шрамы, кривые, рваные, глубокие, и ожоги с пятнами всех оттенков синего и чёрного запечатлелись в его памяти. Странные символы, будто начерченные поверх увечий даже сейчас, хоть и не были ему знакомы, навсегда врезались в сознание. Это было нечто действительно ужасно и непонятное, чему бы Джонатан никогда не смог дать объяснения, но что запомнил бы на всю жизнь.

Не слишком приятный факт. О Третьем сальваторе Джонатан предпочёл бы знать только то, что поможет наблюдать за ним. Шрамы казались чем-то настолько личным, даже интимным, что от них хотелось отвернуться, притвориться, будто никогда и не видел — но это, разумеется, было невозможно. Третий сальватор не в том положении, чтобы скрывать свои тайны.

— Хочешь сказать, — натянуто улыбнувшись Стелле, спросил Гилберт, — что об этом ты ничего не знаешь?

— Может быть, вы поругаетесь потом? — выпалила Пайпер. — Когда он не будет умирать?

— Я не умираю, — неожиданно бодро возразил Фортинбрас. — Я…

— Хватит! Просто ляг на диван и дай мне нарисовать сигилы!

Лишь после того, как Фортинбрас вновь качнулся, а Пайпер, подхватившая его, помогла ему растянуться на диване, Джонатан понял, насколько великаны сильны по-настоящему. Лицо Фортинбраса блестело от пота и слёз, подбородок, шея и грудь были в крови, всё ещё текущей изо рта и носа. Конечности дрожали, рука, свесившаяся с дивана, то и дело отбивала неровный ритм по паркету. Спина стала напоминать кровавое месиво: старые раны раскрывались, будто их только-только нанесли, кровоточили, пропитывая обивку дивана, обнажали мышцы. Подобное состояние было смертельным даже для обладателя столь мощной магии, как Время, но Фортинбрас всё ещё держался.