Но она не могла перестать смеяться. Всё, что произошло и происходило, казалось ей безумным. Четыре дня назад они провели ритуал, который должен помочь душе Магнуса в лесу Мерулы, а теперь веселятся на празднестве в честь коронации Джулиана. Пайпер даже не знала, является ли это празднество официальной коронацией или она уже прошла. Она вообще ничего не знала и не понимала. Может, она опять совершила какую-то глупость. Зато она отлично потанцевала, причём именно с Фортинбрасом, а не Себастьяном, и всего на пару мгновений ощутила ту же лёгкость, которая была с ней на пиру в Тоноаке.

— Шерая знает, где я, — тихо произнёс Фортинбрас, причём так неуверенно, будто не знал, может ли прерывать смех Пайпер хотя бы самой незначительной фразой.

— Им всё равно потребуется время, чтобы добраться до нас.

— Не понимаю, зачем ты сделала это.

— Потому что ты, грустный и депрессивный, ходил туда-сюда, прятался от всех, ни с кем не разговаривал. Я решила, что будет весело. И вообще, тебе что, не понравилось танцевать со мной?

Пайпер испытала какое-то извращённое удовольствие, заметив, как он покраснел. Боги, это было великолепно: видеть, как сам Третий сальватор, сильнейший из них, которого коалиция считает чрезвычайно опасным, краснеет из-за её слов.

— Понравилось, — едва слышно ответил он. — И я не прятался.

— Прятался, — возразила Пайпер. — Я тебя почти двадцать минут искала.

Фортинбрас молча смотрел на неё и будто ждал продолжения. Немного подумав, Пайпер ударила ему по плечу кулаком и с улыбкой сказала:

— Расслабься. Просто расслабься. Хотя бы на пару минут.

Оглядевшись, она приметила двери на балкон и уверенно направилась к ним. К счастью, открыть их удалось без происшествий, и мгновением позже тёплый ветер ворвался в комнату, мягко коснулся открытых плеч и рук. Пайпер остановилась, уперевшись ладонями в каменное ограждение с резьбой, и внимательно огляделась по сторонам. Ряды балконов на разных этажах были пусты, внизу были только цветущие сады и деревья, увешанные серебряными лентами.

— Пока что всё чисто, — отрапортовала Пайпер, поворачиваясь.

Фортинбрас едва ли не развалился на кожаном диване, вытянул вперёд длинные ноги и безучастно смотрел в потолок. Снятый тёмный пиджак лежал рядом, причём аккуратно сложенный. Фортинбрас без остановки крутил кольцо рода Лайне.

— Я прятался, — вдруг сказал он. — Те, кто не боялся со мной разговаривать, спрашивали, где я был всё это время. Спрашивали, почему оставил их. Я не хотел их слушать.

Горло Пайпер сжалось. Отчаянно хотелось сказать что-нибудь, хотя бы одно слово, но на ум ничего не приходило. Язык вдруг отяжелел.

— К тому же, я не хотел разговаривать с принцессой Сонал.

Он посмотрел на неё с кривой, явно вымученной улыбкой.

— Я её не помню. Марселин сказала, что Гилберт спас её из логова демонов где-то четыре месяца назад и… Ну…

— Мы с ней должны были пожениться? — подсказал Фортинбрас.

— Да, — смиренно произнесла Пайпер. — Именно так. Но даже об этом я не знала, хотя, кажется, перерыла всю библиотеку Гилберта. Ну, помнишь, когда искала информацию о тебе.

— Брачный договор был расторгнут, когда я стал сальватором. Чему я, если честно, только рад.

— Мне показалось, что она довольно милая. К тому же, она вступилась за тебя на суде.

Фортинбрас будто нехотя принял сидячее положение и сцепил пальцы в замок.

— Сонал никогда не сделает что-то просто потому, что это правильно. Она всегда преследует свои цели, и благодаря своему дару знает, как их достичь. Ей лишь выгодно, чтобы мы с коалицией были на одной стороне.

— М-да, весёлая у тебя была невеста.

— Не напоминай, — пробормотал Фортинбрас, проведя ладонями по лицу. — Арне и так постоянно говорит об этом…

— Тебе она что, совсем не нравится?

Фортинбрас моргнул, удивлённо посмотрев на неё, и Пайпер кое-как сумела пожать плечами и скрыть своё волнение. Вопрос был просто идиотским, и она даже не поняла, как он сумел сорваться с языка.

— Дело не в этом, — всё-таки ответил Фортинбрас. — Ребнезару был выгоден этот союз, и если бы я нашёл причины отказаться, если бы их приняли, моё место бы занял Гилберт. Уж лучше бы я женился на Сонал. По крайней мере, я бы смог привыкнуть к ней.

— Что-то это совсем не похоже на романтическую историю из книги. Ну, знаешь, из того самого жанра… А, проехали, ты не знаешь.

Фортинбрас озадаченно смотрел на неё, едва не перевалившуюся за ограждение, и на мгновение Пайпер показалось, что он сорвётся с места, если ему покажется, что она может упасть. Глупо, конечно. Пайпер не такая уж и дура, чтобы так рисковать.

— То есть ты представлял возлюбленную иначе?

— Что? Нет, я никак её не представлял. Что за глупости?..

— Тогда какой у тебя типаж?

— Что это значит? — практически обречённо уточнил он.

— Какие девушки тебе нравятся? Какой ты представляешь свою возлюбленную?

— Тебе не кажется это… странным? — пробормотал Фортинбрас так тихо, что Пайпер его с трудом расслышала.

— Что именно?

— Представлять кого-либо. Я думал, что люди сначала встречают человека, а потом понимают, что влюблены, а не ищут кого-то, соответствующего образу, созданному в голове. Я думал, у людей так же, как и у великанов.

— Это ведь только фантазия. Просто представь! — Пайпер облокотилась о перила и переплела пальцы, устраивая на них подбородок. Если кто-нибудь сейчас окажется на соседнем балконе и увидит её, подумает, что она сумасшедшая и разговаривает сама с собой. — Всем и так понятно, что сначала встречают человека, а потом влюбляются, но ведь есть что-то, что цепляет первым?

— Ты меня спрашиваешь? — удивился Фортинбрас.

— Просто представь, — настойчиво повторила Пайпер. С каждым мгновением время, которое она выиграла для них, утекало всё быстрее, растрачивалось на глупости, которые не имели смысла, но почему-то Пайпер не могла остановиться. — Я вот, например люблю парней с чувством юмора и хорошим музыкальным вкусом. Хотя это всё довольно субъективно, но всё же… Ты понял суть?

Фортинбрас молчал так долго, что Пайпер начала волноваться. Она услышала совсем тихий скрип кожаного дивана и глухие шаги, и уже хотела было повернуться, но почувствовала, как Фортинбрас, подойдя ближе, медленно и аккуратно ведёт пальцами по её левому плечу.

Пайпер не представляла, что ей делать. О поцелуе они ни разу не говорили и, как думала Пайпер, предпочитали делать вид, будто его не было. Для неё это было значительно труднее, чем она предполагала изначально, что пугало её. Даже думать о чём-то подобном казалось неправильным. Вокруг слишком много проблем, страха, боли и смерти, которая нацелилась им в спины. Не время думать о том, каким очаровательным казался Фортинбрас, когда целовал её.

Не время.

— Может быть, — пробормотал он спустя несколько секунд, очень тихо, практически неслышно, — меня привлекают девушки, у которых волосы чёрные, как сама Ночь, и такие мягкие, что напоминают шёлк.

Пайпер с широко раскрытыми глазами проследила за тем, как Фортинбрас, всё ещё держа руку на её плече, другой едва ощутимо коснулся кончиков её волос, доходящих до середины шеи.

— Может быть, — продолжил он, и Пайпер ощутила, как горячее дыхание опалило её макушку, — меня привлекают девушки со сталью во взгляде и стержнем внутри.

Пайпер боялась пошевелиться и всё испортить. Пальцы Фортинбраса нежно прошлись от её шеи к подбородку и обратно.

— Может быть, — всё так же тихо произнёс он, — меня привлекают девушки, у которых кожа мягкая, как бархат, и тёплая, как солнце.

Пайпер не сказала бы, что её кожа мягкая, как бархат, но… «О, Пайпс, ты дура, — тут же подумала она. — Дура, дура, дура! Почему он вообще должен говорить о тебе?»

Потому что Фортинбрас мог не понимать половины того, что чувствовал, но он всегда был честен с ней настолько, насколько это было возможно. И он не был настолько жестоким, чтобы нежно водить кончиками пальцев по её шее только для того, чтобы поиздеваться.