— Я думала, что всё будет хорошо. Всё обойдётся. Подумаешь, шрамы. Уалтару я отомстила. Карстарса они почти добили. Я думала, что всё будет хорошо. Но… Ты не подумай, что я не рада вновь быть здесь. Или что твоя магия пугает. Это не так. Я рада за тебя, правда. Просто… Я не думала, что открою Переход. Я хотела доставить нас в Тоноак.

— Куда? — тихо уточнил Эйс.

— В город света и знаний, город фей. Я думала, что так будет лучше. А оказалась… здесь. Вместе с ними. Но без Магнуса.

Эйс почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он искоса посмотрел на Пайпер, на полоску шрама, пересекающую левый уголок её губ, и блеск золотых глаз. Казалось, будто рядом с ним сидит совершенно другая девушка, которую он не знает.

— Магнус погиб в Башне, — глухо произнесла Пайпер, всё ещё смотря перед собой. — И я не думала, что здесь… Я не думала, что Диона… Ты поэтому ушёл, да?

Эйс прикусил кончик языка. Не сказать, что они были особо близки с Дионой. Но она учила его, защищала от нападок Энцелада, с радостью обещала научить его стрелять из лука. Она напоминала ему Пайпер, которой так не хватало Эйсу. И она умерла, а Эйс впервые столкнулся со смертью.

— Я никогда такого не видел, — пробормотал он едва слышно. — Пол в холле был весь в крови. Ни разу не слышал, чтобы Энцелад так кричал. Даже Гилберт едва с ним справился. И Рокси потом долго плакала. Я…

Он испугался. По-настоящему, так, как никогда прежде. Смерть подобралась максимально близко и едва не задышала ему в затылок, хоть Эйсу тогда ничего не угрожало. Но он впервые осознал, что смерть постоянно витает рядом и ждёт, чтобы забрать кого-нибудь. Что сигридцы всегда шли рука об руку со смертью.

— Я боюсь, — признался Эйс, спрятав лицо в ладонях. — Я думал, что, научившись сражаться, смогу тебя защитить, но… Я очень боюсь. Я столько раз видел, как ранили дядю Джона, и не мог помочь ему, потому что ни на что не способен…

— Многие боятся, но не все этого признают, — как-то сдавленно ответила Пайпер. — Ты молодец, что не скрываешь этого. Я уверена, ты хорошо справляешься и побеждаешь страх.

— Не знаю, — рассеянно отозвался Эйс. — В коалиции никто не знает, что я владею магией, и боюсь даже представить, что будет, когда это произойдёт. Я хочу помогать с брешами, помогать дяде Джону и Киту, но едва могу победить Еноха. Энцелада победил всего раз, и то из-за проснувшейся магии.

— Это не значит, что ты слабый. Поверь мне, я тоже думала, что та ещё слабачка. А потом развеяла морок Башни и обезглавила Уалтара. Но это не значит, — вдруг чрезвычайно строго сказала она, — что тебе можно рубить головы направо и налево.

— А если это демон?

— Можно, только если это не Твайла.

— Её я даже при желании не смогу тронуть. Клятва и всё такое. До сих пор гадаю, зачем Гилберт на это согласился…

Пайпер вдруг нахмурилась, коснулась ладонью крыши и что-то подобрала. Эйс наклонился ближе, но тут же взвизгнул. На руке у Пайпер сидела какая-то крохотная тень.

— Не бойся, это от Эйкена.

— Ни разу не видел, чтобы это… Что бы это, чем бы оно ни было, отделялось от него.

— Странно, — пробормотала Пайпер, нахмурившись, — что вообще…

Вдруг впереди, буквально в десяти метрах от них, ввысь взмыло чёрное пятно. Эйс подскочил на ноги, совершенно не готовый и до сих пор напуганный, однако это оказалось лишь чёрная птица. Очень странная, но всё же птица.

— А это, наверное… Сокол? — предположила Пайпер. — Да, вроде он. Или Сапсан? Может, вообще Ворон. Эйкен показывал кого-то, когда мы столкнулись с ройаксеном…

— Кем?

Пайпер проследила за полётом птицы, — прямо в сад, который мог похвастаться самой разнообразной растительностью, часть из которой просто не могла существовать в таком климате и так пышно цвести, — и вдруг побелела.

— В чём дело? — с волнением спросил Эйс, вцепившись в руку Пайпер. — Что случилось?

— Странно, — растерянно отозвалась она. — Гилберт… дал добро.

— Что? Что случилось?

— Гилберт разрешил, — повторила Пайпер, посмотрев на него. Эйс с ужасом увидел, как её глаза наполнились слезами. — Фортинбрас говорил, что Гилберт постоянно отказывал, но теперь… Он разрешил проводить Магнуса.

***

Эйкен выглядел неважно. Пайпер слышала, как Фортинбрас, прежде чем они начали, спросил его, достаточно ли хорошо он себя чувствует, уверен ли, что справится. Эйкен не очень тихо глотал слёзы и уверял, что сделает всё, что от него потребуется. Он не нарушит ход прощального ритуала и поможет провести Магнуса в последний путь. По крайней мере, фигурально. Тело Магнуса осталось в Диких Землях. Если от него вообще хоть что-то осталось.

Пайпер прикусила щёку изнутри. Казалось неправильным быть здесь, хотя Фортинбрас рассказал ей, что будет, если Гилберт даст добро, и никто не упомянул, что ей лучше не присутствовать. Словно все принимали Пайпер как часть жизни Магнуса и потому не могли оспаривать её право проводить его. Даже Клаудия воздержалась от комментариев. Может быть, это связано с тем, что она страдала от сотен новых голосов мертвых, которые цеплялись за спины сигридцев. Но даже несмотря на это она держалась достойно, чего нельзя было сказать о Пайпер.

Эйкен едва унял дрожь в пальцах и сумел вставить зажжённую палочку благовоний в деревянную дощечку, стоящую аккурат напротив низкого могильного камня, расположившегося под кедром в саду. На нём было только имя, без дат. И под ним, разумеется, было пусто. Это было единственным, на что согласился Гилберт, что казалось даже странным: он отказывал Фортинбрасу в любой просьбе. Но, может, согласился только из-за того, что Магнус был кэргорцем, как и Диона.

Когда Фортинбрас сказал Пайпер, о чём хочет просить Гилберта, он объяснил, что настоящих воинов провожают совсем не так. Но у них не было возможности сделать всё по правилам. Фортинбрас сказал, что в ритуале, который они выбрали, каждый сам выбирает слова, которые проведут душу Магнуса дальше и не дадут ему заблудиться в лесу богини смерти Мерулы. А благовония, выбранные ими, укажут ей путь к новой душе, которую она проведёт в мир спокойствия. Финальным аккордом становится лишь указание того, кто говорил. Здесь так же каждый выбирал сам.

Странно это было. Очень странно. Пугающе. Пайпер знала детали, потому как Фортинбрас раскрыл их несколько дней назад, но никак не могла избавиться от ощущения, что это очень-очень странно. Даже Эйс, который пошёл за ней, выглядел сбитым с толку. Но потом, поняв, в чём дело, сказал, что будет неподалёку, и отошёл.

Пайпер надеялась, что если он и присутствовал на похоронах Дионы, прошедших точно так, как того заслуживали кэргорские воины, дядя Джон был рядом и поддержал его.

Когда Эйкен, казалось, закончил с мысленной речью, он поднял вновь дрогнувшие ладони, прижал палец к пальцу и закрыл глаза. Прошла всего секунда, полная боли, отчаяния и базилика, выбранного Эйкеном, и он наконец произнёс:

— Твой ученик.

Магнус учил Эйкена сражаться, стоять за себя, использовать не только сокрушитель, но и любое оружие. И хотя Пайпер знала об этом обучении немного, она точно знала, что Эйкен был учеником Магнуса. Как и она сама.

Прежде чем подойти и занять место Эйкена, Стелла нервно оглянулась и повела носом. Пайпер осторожно проследила за её взглядом: в глубине сада, так, чтобы их заметили не сразу, стояли хмурый Гилберт и Шерая. Они следили, чтобы никто не нарушил оговоренных правил, хотя Гилберт наверняка только этого и ждал. Эйс и дядя Джон были чуть ближе, и только Эйс выглядел обеспокоенным. Дядя Джон внимательно следил за Фортинбрасом и, казалось, мог прожечь в нём дыру. Даже странно, что он до сих пор не под ручку увёл Пайпер как можно дальше от него.

Только рыцари стояли всего в метре от них, и Пайпер едва не чувствовала их взгляды, впившиеся им в спины. Хотелось попросить отойти, дать ещё немного пространства, но, натыкаясь на жёсткий взгляд Энцелада, который всё ещё владел Нотунгом, Пайпер почему-то останавливалась.