Однако он сидел, молча изучал Гилберта и нетерпеливо стучал пальцами по краю стола. Гилберта раздражало даже это — Фортинбрас намеренно двигал левой рукой, на которой было кольцо рода Лайне.

Да, он совершенно точно был бомбой замедленного действия. Эйс был рад, что он сидит как можно дальше от него и Пайпер. Особенно от Пайпер.

— Еда не отравлена, — как бы вскользь произнесла Шерая, медленно качая бокал с вином в руке. — Так, на всякий случай.

— О, я прекрасно знаю, — с вежливой улыбкой отозвался Фортинбрас, бросив на неё быстрый взгляд. — Его Высочество не настолько глуп, чтобы пытаться отравить нас, когда мы уже принесли клятву, верно?

— Величество, — исправил Гилберт.

— Совершенно верно, Ваше Высочество, — невозмутимо произнёс Фортинбрас.

Гилберт громко скрипнул зубами. На этот раз нервно захихикала Стелла. Гилберт метнул на неё возмущённый взгляд, тогда как Джонатан лишь озадаченно покосился на неё. Стелла, на секунду растерявшись, показала Гилберту зубы и, всем своим видом изображая напускное безразличие, демонстративно собрала руки на груди.

— Я прав, Клаудия? — как ни в чём не бывало уточнил Фортинбрас, повернувшись к девушке. — Его Высочество не настолько глуп?

Если у Клаудии и были какие-то мысли по этому поводу, то она решила не озвучивать их. Только посмотрела на Фортинбраса так, словно хотела убить его, но он почему-то воспринял это как подтверждение своих слов. Уверенно кивнул, улыбнувшись ещё шире, и продолжил:

— Конечно же, мы знаем, что еда не отравлена. Вино, я думаю, тоже в порядке. Радданское?

— Эльфийское, — процедил Гилберт.

Фортинбрас, казалось, даже немного расстроился.

— Вот как. Эльфийское. Жаль. Пусть подадут радданское.

Краем глаза Эйс заметил, как Эйкен втянул голову в плечи. Это что, какой-то странный пароль, о котором знают только они?..

— Чем тебе не угодило эльфийское вино? — даже не скрывая раздражения, спросил Гилберт.

— Ничем. Для меня любое вино ужасно. Но радданское — его любимое.

Стелла, намеренно изображавшая отстранённость, опустила руки и бездумно уставилась на пустой бокал перед собой. Где-то пять минут назад Пайпер, даже не спрашивая разрешения, залпом опустошила его, чем испугала Эйса и дядю Джона. Эйс, вообще-то, впервые видел, чтобы она выпила так много за такой короткий промежуток времени.

— Разве не ты говорил, что готов помочь нам в любом деле? — спустя несколько секунд тишины спросил Фортинбрас, вперившись в Гилберта удивлённым взглядом. — Ты поклялся, что пока моя магия служит коалиции, ты принимаешь нас, как дорогих гостей. Это мелочь — подать вино, которое я прошу.

— Чем тебе не угодило эльфийское? — повторил Гилберт.

Фортинбрас приподнял уголки губ в улыбке и сказал, отчётливо выделяя каждое слово:

— Kensu oru ruina ters.

Эйсу показалось, что Стелла замерла на месте. Пайпер, моргнув, медленно повернула голову к Фортинбрасу, и он кивнул ей. Эйс ничего не понял. На каком языке тот сейчас говорил?.. Точно не сигридский, который Эйс тщательно изучал, и не их земной язык, который откуда-то так хорошо знал.

Эйсу вообще казалось странным, что эти четверо людей, — ну, трое людей и один великан, — говорят на их языке. На английском, а не сигридском. Но потом Николас сказал ему, что Пайпер поделилась этим знанием с Фортинбрасом, а он — со Стеллой, Клаудией и Эйкеном. Эйса удивило даже не это, а тот факт, что о подобном Пайпер сказала Николасу.

Может, тот и был сальватором, но Эйс — её брат.

Впрочем, он сам о сих пор не рассказал, что стал магом.

Гилберт вдруг легко взмахнул ладонью и, скривив губы, громко сказал:

— Лука, принеси радданское вино.

Фортинбрас улыбнулся. Эйсу эта улыбка не показалась победной — скорее печальной, вымученной, будто сальватор играл роль, которая ему совсем не нравилось. Поэтому Эйс, тихо выдохнув, прижался к спинке стула, посмотрел на Николаса поверх головы Эйкена и пробормотал:

— Что это значит?

— Не уверен, — тихо ответил Николас, нахмурившись. — Кажется, это кэргорский…

— Твоё оружие всегда сияет, — будто намеренно громко произнёс Эйкен, посмотрев на каждого из них убийственным взглядом. — Вот что это значит.

Эйс почувствовал, как к щекам приливает кровь. И, кажется, Эйкен даже пнул его ногу, будто не был уверен, что он успокоится. Или же это был Гилберт. Или Пайпер. Эйс был настолько растерян, что даже не мог этого понять.

Он старался выглядеть как можно менее незаметным, лишь изредка поглядывал на Пайпер и дядю Джона, но они, разумеется, молчали. Даже когда Лука и Уннер, принесшие две запечатанные бутылки радданского вина, под пристальным взглядом Гилберта начали наполнять пустые бокалы каждого, они не пошевелились.

— Эйкену тоже, — произнёс Фортинбрас.

— О, и мне тогда, — с нервной улыбкой отозвался Николас.

— Он ребёнок, — напомнил Гилберт, не обратив внимание на вмешательство Николаса. — Сколько ему вообще? Тринадцать? Двенадцать?

— Kensu oru ruina ters, — требовательно повторил Фортинбрас.

Эйс насторожился. «Твоё оружие всегда сияет». Но что это вообще значит? Всё-таки пароль, который, однако, вполне устраивал Гилберта? Эйс окончательно запутался. С чего это он решил потакать Фортинбрасу?..

Уннер, немного помедлив, с дозволения Гилберта налила Эйкену вина, и тот сразу же вцепился в бокал, будто боялся, что его отберут. Николас начал ворчать, что если уж Эйкену налили вина, то и его не следует обделять, но за него Фортинбрас почему-то не вступился. Он медленно постучал пальцами по столу, на настороженный взгляд Шераи ответив точно таким же, и только после взял бокал и поднёс его к губам. Однако мгновением позже он остановился, нахмурился и посмотрел на Пайпер. Эйс напрягся, а после чуть не подскочил на месте, услышав ледяной голос Клаудии:

— В чём дело, Золотце? Тебе нужно персональное приглашение?

Пайпер беспомощно посмотрела на неё, и Эйс с ужасом заметил, что её глаза наполнились слезами. Но она быстро заморгала и подняла бокал. Стелла повторила её действия с абсолютно пустым лицом, Эйкен — едва не вжав голову в плечи.

Не сговариваясь, они одновременно выпили вино. Эйс ожидал, что последует хоть какое-то объяснение или подсказка, но ничего подобного не было. Опустошённые бокалы вновь стояли на столе. Фортинбрас смотрел на Гилберта со смесью интереса, вежливости и издёвки. Стелла демонстративно делала вид, что никого не замечает, но изредка отвлекалась на еду. Клаудия просто смотрела перед собой. Эйкен сидел, вжав голову в плечи, и хмурился. Пайпер озадаченно смотрела на Эйса и будто ждала, что он что-то скажет, но когда Эйс уже открывал рот, Пайпер качала головой, вымучено улыбалась и утыкалась в тарелку перед собой. Однако к еде она так и не притронулась.

Эйс начал считать минуты, но постоянно сбивался. То и дело он пытался сосредоточиться на напряжённом разговоре Фортинбраса и Гилберта, который на самом деле был непрекращающимся потоком угроз и издевательств, но отвлекался, видя, как Эйкен переглядывается со Стеллой, а дядя Джон всё пытается разговорить Пайпер. Большую часть времени она смотрела на него большими глазами и, не замечая Стеллы, говорила, что всё нормально. Она отвечала так и Гилберту, и Фортинбрасу. Даже Шерае, а ведь она, как считал Эйс, умела надавить исключительно интонацией.

Пайпер редко храбрилась. Обычно она была уверена в себе и своих действиях на все сто процентов, и Эйс привык видеть её такой. Даже после того, как случился эриам, она была уверенной и сильной. Теперь же что-то было не так: притворство Пайпер было заметным даже для тех, кто никогда раньше не обращал на это внимание.

Эйсу хотелось закричать. Он не понимал, почему Пайпер то берёт в руки столовые приборы, то откладывает их, с нервной улыбкой отвечая Гилберту, что совсем не голодна. Почему она не вмешивается в его спор с Фортинбрасом, хотя постоянно делала это в течение стольких дней, и почему не смотрит на Эйса или дядю Джона. Иногда она даже не отвечала им, хотя точно слышала вопрос. Магия, об особенностях которой столько говорила Марселин, не помогала. Сколько бы Эйс ни пытался, он не мог понять, почему Пайпер ощущается как абсолютная пустота.