Ренольд никогда не говорил об этом. На все вопросы демона у него был лишь один ответ: «Думай. Все ответы давно перед тобой». Это бесило даже сильнее, чем Маракс, полюбивший называть его «щенком», и отсутствие всякого уважения к сальватору.

Каждый день был борьбой не с другими демонами или сигридцами, а с Ренольдом. Он мог говорить, не умолкая ни на секунду, и всегда загадками, которые Иснан не мог разгадать. Мог молчать дни и недели, и если поначалу Иснан наслаждался тишиной, то после она стала нервировать его. Ренольд, если хотел, наблюдал за ним с какой-нибудь зеркальной поверхности, но никогда не являлся во плоти.

Он делал всё возможное, чтобы вывести его из себя. И иногда у него получалось, но только не сегодня: Иснан был уверен в себе и знал, что не станет помогать искательнице. Если её тело и впрямь настолько слабо, что не выдерживает магии и хаоса, то пусть оно обратится в прах.

«Иснан», — устало повторил Ренольд.

Иснан его проигнорировал — подвальная дверь громко заскрипела. По лестнице вытянулась тень, в ноздри ударили знакомые запахи. Иснан повернулся, уверенный, что Маракс отчитает его за то, что тот вновь находится здесь, но он лишь скользнул по нему ленивым взглядом и ушёл, так и не спустившись в подвал вслед за ещё двумя демонами и мужчиной, старательно протиравшем очки прямо на ходу.

Двух демонов Иснан не узнал: рога у них были совсем короткими, да и хаос, успевший изучить их, ничего примечательного не сообщил. Должно быть, всего лишь первые попавшиеся тёмные создания, которым Маракс приказал явиться сюда вместе с ним. Всего лишь слуги, обязанные выполнять каждое его слово.

— Ох! — мужчина, первым спустившийся с лестницы, едва не подпрыгнул на месте, наконец заметив Иснана. — Напугал же ты меня… Я даже не знал, что ты здесь.

Иснан улыбнулся, показав клыки. Даже если он принёс клятву, он не был обязан сообщать ему о своих перемещениях. Это место, каждый клочок которого был пропитан хаосом, с радостью принимало его в любое время. Иснану даже не нужно было отчитываться перед госпожой Ситри — она лишь напоминала ему, что он не должен вредить девчонке раньше времени, и всё.

— Пора переходить к новому этапу, — воодушевлённо продолжил мужчина, подойдя к границе сигилов, за которой была искательница. — Мальчики любезно согласились мне помочь.

Иснан невольно прыснул от смеха, когда мужчина махнул рукой в сторону двух демонов, замерших в полуметре от них. Иногда его поражала особая манера речи мужчины, не боявшегося никого, кроме госпожи Ситри. Даже с Мараксом он говорил так, будто тот был его дорогим другом, и вполне мог в шутку назвать его «мальчиком».

За такое Маракс грозился убить его, но мужчина не останавливался. Его рассудок, помрачённый хаосом, толкал его на необдуманные слова и поступки, но никогда не подводил в области экспериментов, столь необходимых им.

Мужчина присел возле границы сигилов и коснулся одного из них. Тёмно-серая, почти чёрная магия разлилась в воздухе, очертила каждый из сигилов и требовательно коснулась Иснана — ему намекали, что пора уходить. Он и не хотел задерживаться, но настойчивость мужчины крайне раздражала.

— Перенесите её в комнату, о которой я говорил, — приказал мужчина, даже не оборачиваясь. — Вторую тоже. Я займусь ею позже.

Иснан бросил косой взгляд на Твайлу: до неё лихорадочное состояние, вызванное повышенной концентрацией губительной магии и чужого хаоса, всё ещё не добралось. Учитывая, что Хибай уничтожил её рога почти под корень, — и неизвестно, смогут ли они когда-нибудь восстановиться, — Твайла держалась просто отлично. Была без сознания почти всё это время, лишь изредка открывала глаза и, как слышал Иснан, грозилась убить каждого, кто к ней подойдёт.

Но держалась.

Иснан ненавидел её.

— Я сообщу, когда будут первые результаты, — добавил мужчина, когда двое демонов практически синхронно приблизились к искательнице.

Иснан пригляделся к ним и едва не рассмеялся: они были похожи, как две капли воды. Маракс что, специально их подбирал?..

— Что конкретно ты собираешься с ними делать?

Мужчина посмотрел на него и, поджав губы, покачал головой.

— Госпожа просила молчать об этом. Но уверен, что после она обо всём расскажет.

«Если посчитает нужным, — неожиданно вмешался Ренольд. — Ты у неё не в фаворе».

«Заткнись», — ответил ему Иснан.

Госпожа Ситри ценила его, пока он был полезным и послушным, даже изредка позволяла ему действовать самостоятельно и делать только то, что он хочет. Но она всё ещё контролировала его — лишь малой частью хаоса и убеждениями, словами, давлением, которое оказывала на него одним только взглядом. Иснану казалось, что за столько лет он научится противостоять ей, но это оказалось крайне трудно.

Однако вместо того, чтобы напомнить мужчине, что ему нужно следить за языком, Иснан лениво протянул:

— Не убей их раньше времени.

— Я бы никогда не позволил себе такого, — почти что благоговейно пробормотал мужчина.

— Что ж, рад это слышать. — Иснан развернулся, спрятав руки в карманы брюк, и бросил через плечо: — Удачи, Махатс.

***

Из-за ещё не прошедшей хромоты на Себастьяна странно косились. По крайней мере, он хотел верить, что именно из-за хромоты.

Об инциденте, произошедшем двадцать восьмого марта, знала практически вся коалиция. К счастью, никто так и не узнал точно, ради чего Себастьян и Зельда вообще сунулись на тот аукцион, но слух о том, что они составили какой-то план, который провалился, распространился достаточно быстро.

Себастьян знал, что доверять слухам — гиблое дело. Однако он был профессионалом своего дела, и потому узнавал всё, что можно, но не вмешивался. Пусть говорят о том, что он был там, но не сумел помочь. Если это отвлечёт всех от мысли, что Себастьян работал на Джулиана ради какого-то секретного поиска, он был готов быть в центре внимания. Даже если оно впервые было таким неприятным.

Говорили о том, что он прохлаждается, пока остальные рискуют своими жизнями. Себастьян знал, что идиотов, шепчущихся об этом, не так уж и много, но отделить их взгляды от других было достаточно сложно. Казалось, что каждый, смотревший на него, осуждает его за бездействие. Пока искатели и вся коалиция день и ночь работают, он ничего не делает. Но не говорить же каждому, что он помогает коалиции из зала Истины и уже знает, какие поиски возьмёт, когда Марселин решит, что он полностью здоров.

Сильнее всего пострадала рука — первой помощи от Зельды было достаточно, чтобы снять боль и ограничить распространение хаоса, попавшего в организм. Но требовался серьёзный осмотр целителя, и Себастьяну пришлось довериться Марселин, прибывшей на место вместе с Николасом. Она вправляла ему кость, вливала столько отваров, что Себастьяна едва не начало тошнить, и делала всё возможное, чтобы хаос не навредил его организму. Марселин сделала всё, что могла, и сразу же занялась его ногой, но одно так и не смогла исправить: сказала, что шрам останется. Себастьяну было плевать. Хаос больше не пытался отравить его организм, и этого было достаточно.

Однако после этого, с перевязанной рукой и ногой, на которую даже не мог нормально наступать, Себастьян предстал перед принцем Джулианом, сказавшим, что поиск официально завершён. Зельда выглядела не менее удивлённой и странно косилась на принца почти всё то время, что Себастьян, старавшийся говорить ровно и спокойно, отчитывался о результатах.

Джулиан сказал, что теперь поисками Иснана, Маракса и Хибая займётся коалиция, а Себастьяну и Зельде не следует вмешиваться до тех пор, пока к ним не обратятся напрямую. Их поиск был завершён, и теперь попытки добраться до демонов могут считаться нарушением правил и клятв, которым они следовали. Только официальные поиски, одобренные Орденом. Только та работа, за которой может проследить коалиция.

Себастьян впервые чувствовал себя максимально бесполезным. Марселин сказала, что ему следует полностью восстановиться и только потом вновь браться за работу, с чем согласились Джонатан и его родители, но Себастьян не мог просто сидеть на месте. Ему нужно было понять, почему демоны напали на место проведения аукциона, какие цели преследовали и куда забрали Соню.