— Я помогаю лишь тем, кто знает настоящее чувство скорби, Аваира. Ведь она — это последняя забота.

Ведьма замерла, обдумывая услышанное. Она вскинула подбородок, а после уверенно, но не в силах сдерживать дрожь в голосе, ответила:

— Я тут, чтобы позаботиться не в последний раз. У меня будет ещё много лет на проявление любви к ней, и ради этого я готова перейти любые очерченные людской моралью границы. Амалия единственное, что могло остаться после меня, так что если моих чувств недостаточно, чтобы просто вернуть её, то забери меня. Взамен.

Туман промолчал. Аваира не дышала, опасаясь обернуться и не увидеть Дермонда. Она боялась, что он отказал, но тут же облегчённо выдохнула, почувствовав дыхание на затылке.

Мужчина опустился на колени сзади неё и мягко обхватил за плечи. Ведьма зажмурила глаза что есть силы. Она готовилась к непереносимой боли, но почувствовала лишь мурашки и разливающееся по телу тепло. Её бросило в жар. Аваира вытянула шею, глядя на полную луну. Неожиданный прилив удовольствия заставил прикрыть веки. От каждого ребра ведьмы тянущим потоком вились серебряные нити. Разветвляясь на шее, они резко расширились, напоминая ощущение стекающего по коже мёда.

Дермонд отпустил Аваиру. Он обошёл Амалию, и коснулся своим лбом её лба. Ведьма не шевелилась. Всего на секунду ей показалось, будто сам Туман склонил перед ней голову. Она провела по сияющим отметинам указательным пальцем, но не ощутила их подушечкой. Дыхание плавно восстановилось, а вместе с ним появились и первые порывистые вздохи Амалии.

Аваира заплакала. Она счастливо улыбнулась, наклоняясь, и прижимаясь ухом к груди магички, искренне радуясь её сердцебиению.

Туман изучал каждое движение ведьмы несколько минут, после чего поднял ритуальную ветвь, подошёл к краю реки, и задумчиво поднял глаза на луну.

— Однажды молодой принц совершил непростительную ошибку. Он приложил руку к смерти самой большой любви своей жизни. Единственной близкой души. Существовать без неё он больше не мог, а потому погиб от горя и чувства вины, что душили его всё сильнее с каждым днём, — Туман отвёл руку с ветвью кипариса в сторону. В свете луны она казалась почти чёрной. — Достать ветвь в Бёргриге сложнее, чем могут представить люди, ведь она не переносит холода. Необходимо было подготовиться заранее, а значит, ты знала, что произойдёт. Старуха показала тебе. Для чего?

Слёзы стекали по лицу ведьмы одна за другой. Она вслушивалась в каждое слово бархатного голоса, не издавая ни звука. Аваира отрицательно замотала головой. В груди всё сжималось. Она искренне не понимала, почему увидела это жуткое предзнаменование, но где-то глубоко внутри была этому рада.

— Ты знаешь о видениях?! Кто она?

Туман не оборачивался. Он всматривался в яркий диск луны и угадать, что у него было на уме, казалось невозможным.

— Просто злая ведьма из сказки, — после долгой паузы ответил Дермонд.

— Из той? О магах?

Женщине показалось, что он издал смешок.

— О магах ли? — он резко развернулся, и в его глазах что-то тут же поменялось. Туман словно очнулся, злобно бросая взгляд на магичку.

Дермонд быстрым шагом приблизился к Амалии. Его шаги казались лёгкими, несмотря на скорость. Аваира впервые посмотрела на мужчину другими глазами. Она видела его седеющие серебристые волосы, зачёсанные на затылок, рассматривала выбритые виски с глубоким порезом от бритвы, и понимала, что кто-то за это заплатил. Не могла запомнить лицо с высокими скулами и ровным узким носом, а ещё безуспешно пыталась поймать на себе взгляд узких, бесцветных глаз с плоским веком.

Туман откинул подол длинной прозрачной накидки. Широкие рукава одежды для сна придавали его плавным движениям острые очертания, и приковывали взгляд к длинным пальцам без украшений.

— Одиннадцать ночей она будет во власти снов, а два солнца после, ей будет тяжело владеть собственным телом, — вложив в рот Амалии лист розмарина, он резко поднялся. Дермонд хитро улыбнулся Аваире, протягивая только что сорванный подснежник. — Поздравляю.

Аваира понимающе кивнула, не вытирая слёз. Ей казалось, что он дико устал, что этой ночью лишился части силы.

Туман загадочно подмигнул, постепенно испаряясь в ночи. Ведьма вглядывалась в спящее лицо глубоко и спокойно дышащей магички. Она сжала её ладонь и положила подснежник на грудь девушке. Теперь, когда они остались наедине, Аваира почувствовала резкое изнеможение, а её шея почернела, теряя серебряное сияние. Только сейчас, новоиспечённая некромантка заметила, что вместе с Туманом в зелёной дымке исчез и убийца Амалии.

***

Марк вышел на задний двор. Амалия, укутавшись в накидку и пониже опустив капюшон, сидела на колодце, обхватив себя руками. Маг аккуратно сел рядом. Девушка несколько раз поглядывала на застывшего волка.

– Ты пришёл успокаивать или спорить со мной? – тихо спросила Амалия после долгой тишины.

– Я пришёл помолчать, – так же негромко ответил он.

Девушка закусила щеку. Небо было усыпано тысячами звёзд. Ясное и фиолетово-синее, оно словно куполом накрывало только их двоих.

Кто-то погасил последнюю свечу в доме.

– Если тебе не по себе рядом со мной, я могу оставить тебя, – неуверенно произнёс Марк.

Магичка внимательно посмотрела на профиль мужчины. Он так ни разу и не взглянул на неё.

– Мне спокойно. Как ни странно, – съёжившись от холода и мелкой дрожи, ответила она.

Марк снял накидку и молча положил её Амалии на плечи. Где-то вдалеке залаяла собака, нарушая тишину. Девушка начинала жалеть, что наговорила лишнего. Это был всего лишь порыв, минутное желание быть человеком, убежать от проблем и пережитого. Начать заново, о чём когда-то так просила её Аваира.

– Я помню, когда увидела тебя в первый раз, – произнесла Амалия. – Находясь рядом с мамой, я так привыкла к её присутствию, что даже не догадывалась о том, что могу ощущать магов. Живя в стае, вы перестаёте замечать тех, кто бок о бок с вами, легко улавливая энергию чужаков, – она повернулась к Марку, но тот всё также не шевелился. – И тут ты, один у водопада. Несмотря на мою смерть, я до сих пор ярко помню этот миг, оставивший запах сладко-сливочного привкуса в горле.

Марк повернулся. Луна осветила лишь одну сторону его лица.

– Тебе необязательно убегать от себя. Ты замечательная, просто не понимаешь этого. Будь собой, и Томас захочет быть рядом, даже если ты магичка, даже если наёмница, и если вдова.

От этих слов в груди Амалии начало жечь. Ей казалось, что и без того тёмные глаза мага за один встречный взгляд стали чернее. Он подался вперёд и легко коснулся губами её лба. Горячее дыхание обожгло лицо девушки. По плечам плавным потоком пробежали мурашки. Прикосновение чужого ей мужчины показалось до боли знакомым и родным.

Вожак молча ушёл в дом, оставив магичку наедине со своими мыслями. Отчего-то одно нежное касание Марка вызвало у Амалии волну тепла, которая разливалась долгим потоком по всему телу.

И эта лёгкая волна ощущалась сильнее, чем страстная близость с мечником.

***

Александр прощупывал пальцами под крышкой круглого и большого стола, пытаясь отыскать нужную ему вещь. Он легко улыбнулся, когда рука наткнулась на что-то выпирающее.

Аваира подошла к магу и молча задула последнюю свечу в доме.

– Дай угадаю: ты делаешь вид, что меня тут нет, – игриво спросил парень.

– Ну что ты, продолжай рыскать в моих вещах, – наигранно спокойно ответила ведьма.

Александр улыбнулся, открывая небольшую коробочку с нарисованным знаком на крышке, и вынул из неё потерянный в Мидле перстень, что когда-то давно был подарен ведьмой.

– Не любопытно, как давно он тут лежит? – спросил маг. Сквозь окно напротив пробивался лунный свет, хорошо освещая его лицо.

– Не интересно, – грубо ответила Аваира и пошла на лестницу. Уже на середине пути смешок Александра заставил женщину остановиться. – Что? – раздражённо спросила она.

Кот ухмыльнулся и обвёл глазами комнату.