– Ты думаешь, я сумасшедшая, да? – Фрида вытерла лицо ладонью и шмыгнула носом. – Йена тоже называли безумным последние годы. Только я и верила ему. Скажи, он ведь не был параноиком? Вы всегда были с Амалией вместе. За его спиной. Да?

– Уходи, – вожак отвернулся.

Фрида всхлипнула и медленно направилась к двери, с надеждой, что сейчас он развернётся, извинится, попросит остаться. С каждым шагом эта надежда угасала. Девушка остановилась в проёме и развернулась к мужчине. Она тихо проговорила ему в затылок:

– И где теперь твоя любимая? И где теперь твой единственный родной брат? Исчезли. А я всегда была с тобой рядом. Моей любви хватило бы на нас двоих. Только ты так и не дал мне даже малейшего шанса сделать тебя счастливым.

Не получив никакого ответа, девушка расплакалась с новой силой и вышла. Марк сел на кровать и опустил плечи. Вожак снял шнурок с волос и закрыл красные уставшие глаза.

Тишина сдавливала, заполняя всю комнату. Он чувствовал, как посреди огромного поселения не было ничего большего, чем его одиночество.

В тронном зале собрался весь свет столицы. Пышные, яркие платья, затмевали собой украшения дворца. На балу в честь приезда короля стало особенно весело, когда в зал ввалился Шут – любимое развлечение правителя.

Мужчина всё время горбился и переваливался с ноги на ногу, то вертясь, как юла, то исполняя гимнастические трюки. Пёстрые одежды скрывали его крепкое телосложение с чётким очертанием мышц. Шут всегда носил зелёную тунику.

Труднее всего было определить его возраст. Незапоминающееся лицо постоянно меняло гримасы, не давая возможности угадать, какая эмоция будет следующей. Он показывал фокусы и задирал юбки служанкам, отвешивал непристойные комплименты дамам из высшего общества, повторяя в оправдание, что он всего лишь Дурак. Сигурду нравились все выходки покорного слуги, даже самые грязные шутки. Титулованные особы хоть и обижались на Шута, но всем видом скрывали это, поддерживая хорошее настроение Его Величества.

– Сигурд Смелый потому и зовётся смелым, что вас всех, лицемеров, тут собирает! – Шут обвёл взглядом полный зал высокопоставленных жителей Бёргрига. – А вы проверили свои яства, хозяин? Нельзя никому доверять, – процедил он, забрасывая одну ногу прямо на стол.

– Не проверял! – король с интересом наклонился к своему слуге. – Я поддерживаю статус прозвища, – громко добавил он и ударил булавой по ноге собеседника.

Шут взвыл и поковылял в другой конец зала, обиженно оглядываясь на хохочущего Сигурда. Восседая на богато украшенном россыпью разноцветных камней, золотом троне, король отпил лучшего вина столицы из высокого кубка, постукивая перстнем власти по ножке бокала. Его ярко-рыжая борода, касаясь круглого живота, ничуть не уступала ослепительности драгоценностей. Правитель был стар, однако седина ещё не тронула его бороды. На лысой голове немного покосилась высокая, но простая золотая корона, украшенная алмазным вороном. Сигурд, не скрывая довольства, наблюдал, как веселятся его подданные.

Дурак встал между двумя вытянутыми, словно струна, женщинами, и заговорил с ними.

– А я вот что видел вчера: вот эта дама, – он указал пальцем на женщину с высокой причёской, – пришла к портнихе, и заплатила ей, чтобы та, показала платье, которое сейчас на Вас, – он ткнул пальцем во вторую. – Она попросила, чтобы ей сшили красивее. И дороже.

Женщины переглянулись. Шут задорно ухмыльнулся, радуясь, что ему удалось захватить их внимание. Он ехидно продолжил:

– Она сказала, что в состоянии позволить себе что-то модное и красивое, а не то, на что у графини Морес хватит денег. Из-за долгов её глупого мужа! – последнюю фразу он произнёс так громко, что рядом стоящие люди обернулись.

Женщины начали громко ругаться. Шут, показывая на них пальцем, весело изображал недовольство каждой, сменяя роли.

Талантливое выступление Дурака прервалось, когда гонец распахнул дверь и поскользнулся на мраморном полу, чем приковал всё внимание к себе и вызвал новый приступ хохота у короля. Выражение лица монарха быстро сменилось сердитой гримасой. Он требовательно протянул руку, и гонец, отдавая послание, сразу же склонился в нижайшем поклоне.

Правитель отломил печать Зигмунта и пробежал глазами по пергаменту. Сигурд с яростью пнул гонца и стремительно направился к выходу, грубо отталкивая всех, кто ещё не успел осознать, что праздник окончен.

***

Каждый новый день для Амалии не отличался от прошлого. Тренировки и книги отнимали всё свободное время, занимая большую часть дня. Теперь убегать с Имашем в лес стало тайной традицией. Друзья смеялись и освобождали мысли от обязанностей. Принц хотел чувствовать жизнь обычного человека, а девушка каждый раз узнавала что-то новое для себя. О том, что они подружились, никто не знал. Имаш умолял не говорить даже Дирту, опасаясь потерять крохи свободы и навлечь на себя ещё больший контроль со стороны Зигмунта. О каждом его шаге и лишнем вздохе тот сразу же докладывал королю.

Уже стемнело, и скоро необходимо было возвращаться в город. Света от луны было достаточно, чтобы друзья могли обходиться без факела или свечи, не выдавая своё местоположение перед дозорными на стене.

– Да! Тебе просто необходимо назвать свои кинжалы. Так делают все, кто обзавёлся личным оружием. Иногда меч передаётся из поколения в поколение, не меняя имени. О таковых ходят легенды и пишут песни, – парень улыбнулся, натачивая карманный нож.

Амалия ходила вокруг него, вращая в руках один из кинжалов.

– Я обещаю подумать над этим, – магичка положила руку на висок. – Спасибо тебе.

Парень обернулся с немым вопросом в глазах.

– Ты мой первый друг, – Амалия улыбнулась. – Не смотри так! Правда! С тех пор как я… – она запнулась, понимая, что скажет лишнее. – За долгое время, ты первый, с кем просто легко. Не нужно всматриваться в тебя, чтобы понять, какие мысли заполнили твою голову.

Имаш приподнял уголок губ.

– Что-то не так? – девушка присела рядом с принцем.

– Я просто запоминаю этот момент. У меня есть кое-что для тебя. Я хотел подарить, когда бы ты собиралась уезжать.

– Стой, стой, – Амалия вскочила и отошла от парня.

Тот засмеялся, и смело шагнул к ней.

– Прекрати. Вот, – он протянул маленькую деревянную коробочку.

– Имаш… я, оказывается, уже замужем, – проговорила девушка и внимательно посмотрела в глаза другу.

Она вроде бы просто пошутила, выдавив натянутую улыбку, но действительно опасалась слишком дорогостоящего подарка, либо знака внимания.

– Я прекрасно знаю всех, кто приезжает ко мне гостить. И всё о них, – он смотрел на неё изучающе. – Про твою смерть мне тоже известно. Жаль, что ты осеклась, и не сказала, как есть. Значит, наша дружба ещё не настолько окрепла.

Амалия напряглась. Недооценивать возможности молодого наследника не стоило. Сейчас девушка осознала свою ошибку: принц при всём его желании, обычным парнем никогда не станет.

– Открой. Слов назад не возьму. Если решил вручить сейчас, то прими.

Девушка стояла на месте. Ощущение будто в ней покопались, и коснулись внутри чего-то лишнего и слишком личного, не исчезало. Принц вздохнул и открыл коробочку сам. В ней лежала подвеска в виде веера.

– Прости. Я не должен был говорить всё это. Просто хотел откровенности между нами. Ты открылась мне, а я не стал скрывать, что знаю, кем ты являешься. Вопреки всему я доверил своё тайное место нашим встречам, и желал узнать именно тебя, не слушая голых фактов, – Имаш взял девушку за руку и подошёл ближе. – Я не умею сохранять отношения. Все мои «друзья» готовы были простить мне даже отрубленную конечность, ибо они были мнимыми. Прими это, – он протянул подарок, – на память. Ведь, скорее всего, после твоего отъезда мы больше не увидимся.

Девушка легко кивнула. Веер не выглядел броским и не был украшен россыпью камней или дорогими металлами. Тонкая серебряная цепь удерживала не тяжёлую, довольно маленькую, но аккуратную работу ювелира. Принц обошёл Амалию и застегнул изящное украшение на её шее.