И ещё. Прости.

Я люблю тебя. Дирт.»

Аваира слабо улыбнулась и прижала письмо к груди. Наёмник никогда ранее не произносил и не писал ей признание. Ведьма была счастлива от того, что именно когда ей так сильно была необходима его поддержка, она получила эти слова.

Аваира встала и направилась к шкафу. Она достала вещь, которую когда-то оставил на её столе Александр. Ведьма прекрасно знала, от кого свёрток, просто так и не решалась в него заглянуть. Женщина положила подарок перед собой и задумалась. Она помнила всё, связанное с Крополисом, но последнее воспоминание стало самым болезненным для неё.

***

После того, как конфликты в ковене были исчерпаны, Марк приехал в Аскету один, а друзья, отсутствовавшие в стае почти год, заторопились домой. Сначала волка не впускали, но позже Аваира сама вышла к нему за пределы города.

– Добрый вечер, – Марк стал напротив ведьмы.

– Какие люди. Чего хотел? – раздражённо спросила та.

– Мои воспоминания. Посмотри, и увидишь, – равнодушно произнёс волк.

Он стал напротив неё и зажмурился. Женщина закатила глаза и сжала лазурит в левой руке. Она поднесла свободную ладонь к виску волка и посмотрела на всё своими глазами.

Сначала ведьма увидела выходящую из комнаты в Крополисе рыжеволосую девушку с очень короткими волосами, как у мальчишки. Марк прищурился, цепляясь за неё взглядом. Потом Аваира наблюдала, как трое волков запираются в тёмной комнате и после того, как девушка с испугом бросается к выходу, один из магов перекрывает ей дорогу. Марк прижал девушку к стене, держа её за горло.

– Чего вы хотите, чего вы хотите? – писклявым голосом повторяла жертва. – Я всё расскажу. Отпусти!

Аваира видела отрывки, обрывки фраз, ломаные движения. Но когда начала рассказывать девушка, ведьма чётко слышала каждое слово.

– Я Вера… личная помощница Гертруды. Впервые я увидела Дирта, когда он столкнулся со мной в проходе Крополиса и брал заказ на Аваиру. Конечно же, он совсем не запомнил ничем не примечательную ученицу, грубо оттолкнув меня со своего пути.

– Теперь понятно, отчего я не почуял в тебе ведьму. Ты была помощницей и ещё не прошла посвящение, – прошипел Марк.

– Задание мести Дирту, за невыполненный контракт Гертруды, от которого «нельзя было отказаться», и был моим пропускным билетом в посвящение! – огрызнулась девушка, будто её оскорбляли слова, сказанные волком.

– Не переводи тему, – скомандовал мужчина.

– Как бы я не приставала к наёмнику, как бы не строила глазки, он не обращал на меня никакого внимания. Даже пьяный в стельку! И я… У меня был запасной план. Я подсыпала снотворное снадобье в принесённую вам еду. Пришлось потом нанять мужчин, чтобы те дотащили Вас в таверну, а наёмника ко мне в постель. Я раздела Дирта и сняла с себя одежду, подстроив всё как ночь измены.

– Почему именно таким способом необходимо было мстить? – Марк отпустил Веру, и та нервно поправила одежду.

– Гертруда понимала, что запугать Дирта у неё не выходило. Она посылала наёмников, но это никак на него не действовало! А идти против Медведя решались не многие… Убийство любимого, дочь никогда бы ей не простила, а вот подстроить предательство, главе ковена казалось единственным верным выходом. И она как обычно оказалась права…

Марк убрал руку Аваиры. Та отшатнулась и взглянула в глаза волку.

– Мама… – казалось, будто всего на миг внутри женщины что-то сломалось. – Я не забуду твоей помощи, – её лицо стало задумчивым. Теперь она не говорила с ним свысока.

– Не хочу, чтобы Дирт потерял нечто важное для него. Хоть это и не моё дело, – слабо улыбнулся Марк.

– Понимаю о чём ты, – Аваира вскинула бровь. – Ролан стал моей временной злостью. Знаешь, женщины иногда так поступают: любят одного, а из мести будут рядом с кем-то другим.

Маг опустил глаза.

– Вижу, ты носишь мой подарок, – ведьма ткнула в оникс на кожаном шнурке, украшающий шею мужчины. – Он защищает от приворота. Но не защитит от обмана. Считай эти слова моей тебе благодарностью.

– Мне его подарила… Фрида, – уверенно произнёс волк. – Но теперь я тоже понимаю, о чём ты.

Аваира кивнула и направилась в сторону ворот. На прощание, не разворачиваясь, она махнула рукой и прокричала:

– Возвращайся домой! И постарайся всё исправить.

***

Теперь Аваира решилась раскрыть свёрток. В нём оказался пергамент, позолоченный гребень, украшенный россыпью малахитов, и перстень. К горлу ведьмы подступил ком. Она сняла золотую булавку с символом ведьмовства и открыла предназначающееся для неё письмо.

«Каждый вечер перед сном я расчёсывала твои волосы этим гребнем. Благодаря украшениям на нём, ты всегда была любознательной и находчивой. Связать тебя с камнем одиночества стало моей большой ошибкой. За все года я так и не смогла поселиться в твоём сердце, навсегда оставаясь лишь женщиной, что тебя родила.

Когда каждый закат, что я наблюдаю из окна, становится, возможно, последним, уже не важно, кто кого желал посадить на престол. Теперь же я отчётливо слышу твой детский звонкий смех, что врезался в мою память.

Когда ты смеялась последний раз?

Если ты получила это послание, то мы больше не встретимся. Я никогда не смогу ещё раз погладить тебя по волосам и поцеловать на ночь. Это маленькое тёплое воспоминание я храню все годы, и лишь оно одно давало мне силы просыпаться по утрам.

Оставайся стойкой. Будь счастлива.

Носи мой перстень – он защищает от завистников. Гертруда Ле Маш.»

Аваира бросила пергамент в камин и горько заплакала. Наблюдая за тем, как слова, написанные матерью, медленно сгорают, ей необходимо было дать себе возможность простить все обиды и избавиться от них. Она так долго мечтала отпустить прошлое раз и навсегда.

Своим прощальным письмом Гертруда подарила дочери такую возможность.

По прибытии в город Наёмников, король не стал останавливаться ни на день. Он приказал собраться всем слугам и помощникам, чтобы подготовить для принца самые комфортные условия поездки в замок. Возвращаться в столицу Сигурд больше не планировал.

Короля встретил Зигмунт и заверил его, что все виновные наказаны, а Имаш идёт на поправку. Он указал, что несчастный случай произошёл на тренировке принца, в пределах города. Помощник отправил письмо, когда наследник не приходил в себя уже третьи сутки. Оно гласило о «жутком происшествии», но без подробностей. Поэтому к моменту визита правителя, легенда о произошедшем менялась несколько раз. Зигмунт решил не рассказывать, что принц был на грани жизни и смерти почти целую неделю, а поведал о том, что тот просто потерял сознание.

Чтобы попасть во дворец, необходимо было выехать на западную сторону леса через боковые ворота города. Дорога была близкой и хорошо охраняемой, так что Сигурд не стал дожидаться полного выздоровления сына и сразу отправился в путь.

Когда во время остановки и проверки стражниками всех присутствующих Зигмунт остался наедине с Имашем, он неуверенно и тихо произнёс:

– Его Величество поверил в историю, которой мы решили придерживаться.

Принц отвернулся. Он прекрасно осознавал, что полный рассказ приведёт отца в ярость, начиная с побегов за стену и заканчивая тем, что казнены были не все там присутствующие. Имаш долго размышлял, что важнее: наказать Зигмунта ценой жизни и других, помимо Гиссария, невиновных людей, или просто искать необходимый момент для расплаты над помощником короля, который может и не наступить.

– Ты не будешь моей правой рукой, когда я сяду на трон. Надеюсь, ты понимаешь, каков будет мой первый приказ тогда? – Принц не смотрел на мужчину. Головокружение мучало, и в купе с тряской в дороге усиливало тошноту. – Как ты и планировал, отец сохранит тебе жизнь. Но я не стану.

Зигмунт вскинул голову.

– Подрастите немного, Ваше Высочество. Кто знает, как повернётся жизнь? Может, слухи о наследнице не выдумка?