— Я рассчитывала, что ты ещё долго не появишься.

Гертруда отвела взгляд, убирая ткань с лица хнычущей Аваиры.

— Я оставила на окне букет подснежников. На языке цветов, они пророчат новую жизнь, — не раскрывая губ произнесла Двуликая.

— Достаточно иронично получить их от тебя, — ведьма фыркнула. — Я бы пожелала принять в знак подарка ещё месяц твоего отсутствия.

Двуликая молчала, разглядывая Аваиру.

— Но раз уж ты пришла, — Гертруда провела по черным волосам уже уснувшей девочки, — может, скажешь что-то о ней?

— Её судьба — жизнь во дворце. И ты сделаешь всё, чтобы Аваира попала в столицу.

Верховная замерла и побледнела.

— Аваира займёт моё место. Крополис — её дом! Я не позволю ей ввязаться в дворцовые интриги, где чуть что, её казнят, обвиняя в грехах, и сделав жертвой грязных игр. О, я знаю, как там всё устроено. Нет. Никогда я не приложу руку к такой её судьбе. Разве что сделаю всё возможное, чтобы жизнь её никогда туда не привела.

Двуликая ухмыльнулась.

— Ты сама задала вопрос. Я лишь поздравила тебя честным ответом. Если ты не готова к нему — не спрашивай.

Гертруда отвернулась.

— Что связывает мою дочь, месяца отроду, с проклятым семейством Бёргиригов?

— Я не говорила, что с семейством.

Ведьма обернулась, вглядываясь в равнодушное лицо Двуликой. Та кивнула, прощаясь, и исчезла, так же бесшумно, как и появилась. Гертруда наклонилась над спящей Аваирой и погладила её по голове.

— Вот бы ты мечтала о птицах в садах Сиарита, о платьях из лавки мадам Акифы, что в Сателлите, ненавидела книги, и плохо запоминала значение магических камней. Хоть бы ты стала мечтательницей. Как бы я хотела, чтобы ты не стала такой, как я.

Гертруда повязала над кроваткой Аваиры небольшой малахит на кожаном шнурке и тяжело вздохнула. В глубине души она знала, что самые глубокие страхи нашего сердца всегда сбываются, а значит, ей ещё предстоит война с маленькой копией себя.

***

Не шевелясь, Аваира сидела за столом, пока Амалия нервно расхаживала по комнате. Дирт, опираясь о дверной косяк, переглядывался между беспокойным лицом Александра и не сводящим глаз с Амалии, Марком.

– Это был точно он. Туман. И там, среди гостей, каждый из нас видел его, – ещё раз произнесла магичка, как будто убеждала саму себя, а не присутствующих.

Аваира прищурилась и уверенно проговорила:

– Теперь мне ясно, отчего я так и не смогла никакими путями попасть к Сигурду.

– Наконец-то я понял, кем был послан тот Варринг в столице, – Александр закатил глаза. – Долго не мог уложить в голове, кто заказал его. Но смущало даже не это. Почему после неудачи, попыток никто не повторил? Кто-то очень не хотел, чтобы его личность раскрыли, верно, sorror?

Аваира недовольно свела брови:

– Нам нужны списки всех, кто был на балу. Дирт?

– Не уверен, – наёмник мотнул головой. – Пирома просить больше не могу.

– Может попробовать поговорить с Имашем? – магичка остановилась.

Александр цокнул языком.

– Говорил, не друг он. Не может им быть. Да и что ты ему скажешь? Ваше Высочество, у тебя под боком Туман? И когда он спросит, пришла ли ты примириться, или снова что-то нужно, то тебе и вправду снова…

Амалия закусила губу, хватаясь пальцами за подвеску в виде веера.

– Поняла я. Но и принц чуть ли не единственный кто может хотя бы приблизительно догадаться, кто во дворце самый влиятельный, подозрительный и странный, – магичка почесала висок и резко опустилась на стул. – Например, Пиром… у меня от него мурашки.

Повисла тишина. Аваира думала.

– Туман показал мне рождение сына, – глядя на серые лица друзей, продолжила Амалия. – Вернул то воспоминание. Он сделал это только ради того, чтобы принести боль. Только ради того, чтобы отыскав Эвана, сделать мне ещё хуже. И будем честны, он найдёт его быстрее. И сделает.

Говорить было нечего. Каждый из присутствующих здраво оценивая сложившуюся ситуацию и произошедшие события, прекрасно осознавал, что шансов победить Тумана, гораздо меньше, чем побороть чёрного духа. Вспоминая, сколько жизней было отдано лишь на единого слугу Тумана, тяжело было осознавать, сколько смертей придётся увидеть, столкнувшись с Владыкой чёрных духов.

Ведьма дала Оксет баночки и украшения, и попросила оставаться на втором этаже. Большего девочке и не нужно было. Амалия сидела в углу комнаты и наблюдала, как постепенно разгорается скандал. Вот уже несколько часов Александр подробно рассказывал обо всех событиях, что им двоим, пришлось пережить ради небольшой и провальной победы над Марид.

– Вы могли погибнуть! Ах, сколько же бед ты принёс мне! – Аваира нависла над Александром, как туча. – Обратись вы ко мне, знали бы, кто эти женщины в доме, что делать с зельями Доминики, и чего ожидать!

Парень сидел в кресле, молча, и никак не реагируя на претензии, отпивал из кружки заваренный чай.

– Марид была обезоружена неожиданностью. А если бы она знала, что ты её ищешь, что там засада? Чёрного духа не победить двум умирающим магам, неужели неясно?! – ведьма, держа ладони на талии, тяжело вздохнула.

– Не переживай за меня так, я большой мальчик, – улыбнулся Александр.

– Ненавижу. Я тебя ненавижу! Ты явился в мой дом, разыграл целый спектакль, забрал Амалию, пообещав ей то, что так и не дал, к тому же чуть не убил её!

– По описанию сразу будет ясно, кто сжёг деревню, – прохрипел Дирт. – Арье чуть ли не глава Мидла, и, конечно же, ему будут нужны ресурсы на восстановление домов. Его тоже нужно было убить. Я поеду к нему и постараюсь это уладить. Сигурд будет в ярости.

– Плевать на короля, – твёрдо заявил вожак. – В битве участвовали бы все стихии, обошлось бы без жертв и ранений, если бы ты попросил помощи у меня, – он присоединился к Аваире в претензиях к Александру, но быстро нашёл слова и для других присутствующих в доме. – Чувствую себя полным идиотом. Я бросил все силы на поиски Йена и Лии, а вы всё знали, – обращаясь уже к Аваире, возмутился Марк, отворачиваясь. – Амалия, почему ты хотя бы не написала?

– У меня вообще слов нет! Ладно, Александр, – Аваира с пренебрежением окинула взглядом парня, и тот вопросительно вскинул бровь, – но ты, Амалия, почему мне не рассказала?

– Или мне, – добавил наёмник.

– Чем ты-то думала?! – окончательно выходя из себя, ведьма повысила тон.

Глаза всех в этой комнате были направлены на девушку. В отличие от Александра, который, казалось, никогда ещё не был так спокоен, Амалия, чьё сердце билось бешеным темпом, хотела расплакаться.

– Да мне восемнадцать лет! Восемнадцать! Это всё, что я помню! – молчавшая все часы до этого момента магичка, взорвалась, переходя на крик. Все тут же затихли. – Я будто в чужом теле! Кого-то я обидела, с кем-то не объяснилась! Кого-то убила. Мужа, например!

Марк опустил голову, погружаясь в мысли.

– Я умерла! Ясно?! Амалии нет, а я… Я не знаю что я такое. «Ревенант»! Никто не спросил, каково мне! Я мертвец среди живых людей, которые прекрасно знают меня, любят, ненавидят, держат обиду, ищут, завидуют или восхищаются. А я не знакома с вами! И с тобой я не желала ехать, и с тобой! – она по очереди повернулась к Дирту, потом к Александру. Глядя в желтоватые равнодушные глаза девушка продолжила: – Почему я хотела быть вместе с Томасом? Да потому что и «на дне реки» есть свои прелести! Я чувствовала себя по-настоящему счастливой девушкой! Обычной! Мы танцевали вечерами до восхода, гуляли у ручья и пели песни большой компанией, а днём подрабатывали на мельнице. Я просто жила! Я не была товаром, не была ученицей ведьмы, не была матерью «следующего вожака», не была вдовой и не была разыскиваемой! Не была наёмницей или магичкой! Я была, – голос девушки сорвался, и она обвела взглядом всех присутствующих, – человеком. Что ещё я сделала не так, кроме того, что погибла? Может, не стоило меня возвращать?

Аваира возмущённо открыла рот, собираясь ответить, но Амалия не дала ей такой возможности.