— Не переживай, — примирительно произнес спутник, — Лесолди с утра отправили в другой город на задание. Он отплыл несколько часов назад. Уверен, наследник все понимает правильно и никаких недомолвок между вами не возникнет. — сначала сказал, что не знает, что там в голове у принца, а теперь успокаивает. Коварный дракон. — И начинай одеваться. Ты, конечно, в пятерке лучших, но Лиам никому не прощает опозданий.

*

Под четким руководством и тираноподобным командованием дракона в офис я не только не опоздала, но и пришла одной из первых.

Ди сидела на своем месте с серьезным лицом короля узурпатора и вчитывалась в какое-то письмо, явно принимая решения касающиеся казни ослушавшихся. Второй рукой она бойко, не глядя, отбивалась от беспрерывно появляющихся в воздухе писем-телли. Проследив за тем, как девушка метко вбивает послания в сформированную на столе стопку, словно уничтожает назойливых мух, я искренне шепнула ей:

— Ты лучшая… — и прошла к следующей двери, ведущей в широкую комнату околунных. Из нее как раз выходили Дэрек с Хавьером. Первый немного помятый, второй, как и всегда, молчаливый, только сегодня вернувшийся с очередного задания. Мы перекинулись приветствием, немного пошутили, вспоминая вчерашние шутки — Хавьер активно участвовал в беседе кивками головы и улыбками. А когда ребята ушли, я зашла внутрь и направилась к своему месту.

С появлением Лесолди у нас теперь всегда был идеальный порядок на рабочем столе, который значительно увеличился в размере. Поговаривают — а околунные между собой те еще сплетники — что Лиам настолько потерял голову от нашего эльфийского принца, как за и в глаза называли наследника, что даже собирался выделить тому отдельный кабинет.

Но принц отказался от столь щедрого предложения и предпочел делить стол со мной и с Джорджи, который уверял, что нельзя вообразить, чтобы нас с ним променяли на одинокие сухие стены. И мне отчетливо тогда показалось, что большей частью он намекает на свою исключительную персону.

Так вот, не то чтобы мы с Джорджи отличались небрежностью, как тот же Дилан, но наш простой порядок перешел в разряд совершенства. И как ни странно, постепенно столы и остальных околунных приобретали заметную ухоженность. Особенно шокировал тетрадочный. Ему очевидно не легко давалось привести все разом в порядок, но он действительно старался. И у него либо кисти лежали ровно в ряд, либо листы, которые чаще валялись не только на столе, но и вокруг него, белыми лебедями, чей хозяин мог не вспоминать о них неделями.

Увидев Элис, я на миг застыла, ощутив внутренне укол совести.

Да, не я полезла целовать принца, но все равно мне стыдно, что не оттолкнула.

Больше ни капли алкоголя не попадет мне в рот.

— Привет. — криво улыбнувшись, я обошла свой стол и села рядом с Элис.

Девушка, чьи волосы не мог испортить даже совершенно белый цвет, оторвалась от отчета и окинула меня быстрым взглядом.

— Выглядишь ужасно, — беззлобно улыбнулась околунная.

— Ты слишком честна, — потрогала пальцами щеки, проверяя не опухла ли я. Мой вид в зеркале с утра мало напоминал объект вожделения, но и на ужасного кракена в прилив тоже не смахивал, — И выглядишь так, словно вчера весь день отдыхала, а не пила вместе с нами.

— Какие-то плюсы у недорусалок должны быть, — пожала плечами Элис и проследив, как трое околунных покинули комнату, оставив нас с ней вдвоем, пристально посмотрела на меня и задала вопрос от которого я вполне могла бы чем-нибудь поперхнуться, — Ты уже спишь с ним?

— Что? — я возмущенно встала. Но по забушевавшему внутри негодованию с новой силой ударило вновь напомнившее о себе чувство вины, ехидно намекающее «имею ли я право, после вчерашних своих пьяных вопросов, вообще так реагировать?». Но я была уверена, что имею. Мое вчерашнее предложение не содержало ничего, кроме предложения печенья и, возможно, чая, если бы я смогла что-то заварить в том состоянии. Я всего лишь не хочу, чтобы кто-то страдал так же, как и я.

— Да сядь ты, — саркастично произнесла подруга и ее пальцы, больно сжав мое запястье, с силой потянули руку вниз, заставив мою пятую точку опуститься обратно на стул.

— Вполне ожидаемый вопрос. Вы работаете в одной группе, он давно и упорно тебя хочет. Вряд ли будет действовать нахрапом, но скорее всего однажды ты напьешься в полный драбадан, захочешь полностью заглушить ту боль, которая все еще колышется в тебе, а на утро проснешься полностью обнаженной. Затем удивленно зевнешь и обнаружишь напротив щенячьи преданные глаза эльфийского наследника, который наконец реализует свои давние и, будем надеяться, оригинальные фантазии. — она произносила все это будничным тоном, даже с легкой улыбкой.

Будто говорила о чем-то естественном и очевидном. О правде, которую однажды открыл ей оракул, а мое чувство вины между тем меркло. Оно более не вибрировало во мне острым укором, а стихало, уменьшалось и рассыпалось, уступая место другой эмоции.

Вначале гневу, пламенному и, на мой взгляд, слишком праведному.

Как она может говорить все эти вещи, зная о моем чувстве к ее брату? Зная и понимая, как сильно мое сердце мучается без него.

Да, я поступила вчера безрассудно, но впредь ничего подобного точно не случится.

Но затем вдруг стихло и разгоревшееся во мне негодование. Из грозной волны оно превратилось в слабое колыхание на поверхности воды, и я уловила в ее голосе то, чего в нем не было. То, что она так умело скрывала. Не знаю, как именно описать свою уверенность. Но я накрыла ее руку своей второй ладонью, придвинулась ближе, желая крепко обнять, и тихо произнесла:

— То, о чем ты говоришь, не произойдет. Никогда. Мое сердце навсегда отдано Нилу. А теперь ответь мне ты. Ты влюбилась в принца вчера сразу, как только увидела в таверне, ведь я права?

Яркие лучи дневного солнца пробивались сквозь густую листву, слепили глаза и весело скользили по моим рукам. В лесу Краимун всегда царило тепло, если не сказать жара, и даже разгуливающий среди деревьев ветерок не мог подарить прохладу. Я бесшумно ступала по пышной зелени, порой оказываясь по колено в траве и снова вспоминала, как Элис застыла, смерила меня ледяным взглядом и не менее холодным «Ты видимо еще не протрезвела», а затем отдернув руку, покинула здание агентства.

Обогнула высокое могучее дерево и проследовала за тонкой мерцающей нитью.

— Собирайся, — сказал мне утром Лиам, вызвав в свой кабинет, — Поедешь к западной границе леса Краимун. На молниеносном скакуне доберешься туда часам к двум. Там у дриады какое-то дело личного характера… — скривился, затем все же нехотя добавил, — Поможешь найти потерянную заколку.

Мои брови решительно поползли вверх.

Нет, меня не настигла мания самоуверенного агента, только вот сам наставник уже на протяжении многих месяцев перестал отправлять меня на незначительные дела, всегда поручая что-то более существенное и довольно часто — опасное…

Мы ведь недавно вернулись из логова Мышиного Короля, а здесь… заколка?

— Ну или булавку. — хмуро уточнил мужчина в темно-сером костюме и неохотно признался. — Авлиния Тиникин прислала письмо. В нем она всячески настаивает прислать к ней именно тебя. Пишет, что, наверняка, из всех представленных в Вестнике околунных, у тебя должны быть самые милые щечки.

Мои брови решили подняться еще чуть выше.

Никогда не подозревала такого рода чувство юмора у наставника, но оказалось…

— Она именно так и пишет. — морщась, он поднял со стола письмо и протянул его мне.

Я быстро пробежалась глазами по красивым завиткам на белой бумаге, оставленным дриадой. Она определенно умела писать восторженные письма, но при том мастерски выдвигала свои условия.

Чуть дольше остановилась на словах «надеюсь должное вознаграждение позволит Вам выполнить мою просьбу и прислать интересующего меня агента», но уточнять у Лиама ничего не стала.

— Между прочим, — только и обронила я недовольно, — Я давно похудела.