Когда зашла в свою квартиру, то мои зубы ходили ходуном от сковавшего тело холода. Скинув одежду, направилась в ванную комнату и приняла горячий душ, а, выйдя, нашла на кресле злого Фея.

«Что между вами случилось, стоило мне оставить вас на пару минут? Он закрылся, ты закрылась. Или вы решили устроить мне забастовку?

Только его ярость мгновенно ушла, потому что я опустилась на колени и разрыдалась, открывая ему сознание и показывая воспоминание.

«Зачем он полез в твою голову, когда совсем не понимает, как это работает, — вздохнул дракон, подлетев и погладив меня своим крылом. — Вы достаточно взрослые создания, но ведете себя, как дети. Особенно ты, пончик. — Фей беззлобно улыбнулся. — Вы же сказали друг другу о своей любви, и оба ее прекрасно ощущаете. Тогда почему ты не можешь поверить, что его любовь к Элис иная? И как ты не видишь, что его убивает любая мысль о тебе рядом с другим? При этом упорно упоминаешь наследного принца Лесолди. — он шутливо посмотрел на меня. Я понимала, что дракон пытается меня взбодрить. Но в душе металась тревога. — Но ничего, не переживай, пончик. Нил вернется, и вы спокойно поговорите. Покажешь ему полное воспоминание, и он все поймет.

Но Фей ошибся.

Непогода ночью только усилилась. Гроза будто сошла с ума и намеревалась оставить разрушения после себя.

Я не поняла, как проснулась. У меня будто попытались остановить дыхание, и я резко открыла глаза. Шумно задышала, но не смогла пошевелиться. Тело не желало подчиняться.

Сознание тем временем дрейфовало между сном и реальностью, оно было заполнено мыслями о девушке: вот она смеялась, а там уже смешно надувала щеки, что-то доказывала Джорджи и закатывала глаза, она была везде, она была очаровательна и прекрасна, она была для меня всем, а вон там она прятала пончики от Лиама… а в той комнате я целовал ее, я так сладко ее целовал…

А потом грудь пронзила дикая боль. Острая. Режущая. Я вскрикнула и обоими руками схватилась за ночную рубашку. Тело вновь слушалось.

Дракон издал рык раненного зверя, затмивший грохот грома за окном — наверняка, этот душераздирающий и пугающий рев разбудил весь квартал — а затем молниеносно вылетел в окно.

Остаток ночи напоминал болезненный кошмар.

Я пыталась подняться с постели, но тело будто наполнилось свинцом, веки закрывались сами собой и стоило провалиться в сон, как я ощущала холод, пробирающийся под кожу, пронизывающий и колкий.

Ноги путались в лианах, словно чьи-то склизкие руки, они покрывали меня лаской и уверенно звали за собой, а я послушно следовала за ними, погружалась все дальше в темноту, не предпринимая ни одной попытки к сопротивлению.

За мутными образами наступало пробуждение. Открыв глаза, я начинала нервно дышать, хваталась за горло и уверяла себя, что моя плоть промокла лишь от пота. Отчаянно звала Фея, судорожно пыталась достучаться до Нила, но ответом была лишь тягостная тишина.

С трудом, еле двигая руки и ноги, я пыталась встать с постели, но тело не слушалось меня, падало вниз, и веки снова закрывались сами собой. Погружалась дальше, ощущая, как сердце в груди безвозвратно превращается в ледяную глыбу. Слезы хлынули из моих глаз. Нет, пожалуйста, не надо, вернись ко мне… Но картина вновь поплыла перед глазами, и я отчаянно, напрягая каждый мускул, замотала головой. Это следовало прекратить… Она не должна испытать все это… Нет! Нет! Я не позволю…Нет… Я снова тряхнула головой и почувствовала, как лиана обвила мою талию, будто успокаивая, она предлагала… Сделав еще одну попытку, я сумела добиться цели и… меня будто выкинуло…

Глаза резко открылись. Сев, часто задышала, жадно хватая ртом воздух. За окном рассвело, и тело снова полностью принадлежало мне.

«Фей! — судорожно крикнула я.»

Снова мучительное ничего.

Выругавшись, бросилась одеваться. И уже через несколько минут вышла из квартиры. Должно быть мое состояние приравнивалось к несколько нервному, так как когда дверь за мной с грохотом захлопнулась, я краем глаза заметила, как некто рядом слегка подпрыгнул от неожиданности. Повернула голову и встретилась с удивленным выражением на лице мистера Топаулса. Он преподавал астрономию в одном из местных вузов и порой мы сталкивались с соседом по пути на работу.

— Доброе утро, мистер Топаулс. — как можно спокойнее проговорила я. Получилось плохо. Немного даже зловеще.

— Мисс Лунд. — мужчина недоверчиво кивнул.

Криво улыбнувшись я спешно направилась на улицу.

Кажется, прошлой ночью гроза яростно мстила за что-то нашему городу или просто была не в духе и решила выместить свою злость в столице Второго Королевства.

На пути встречались поваленные деревья, вывески некоторых магазинов искривились, а иные и вовсе валялись вдалеке, истерзанные лаской ветра. Множество луж напоминали озера, некоторые довольно глубокие не представлялось возможным перепрыгнуть, и их приходилось обходить стороной.

Горожане этим утром были на редкость молчаливыми и хмурыми. Не удивительно. После подобного разгрома придется тратить время на восстановление разбитого и испорченного имущества.

Воспоминание о ночном кошмаре пронзило сознание, и я ощутила, как в горле образовался неприятный ком. Больше всего меня тяготила уверенность, что это был не простой сон. Где-то в глубине души я понимала, что это, но не хотела себе признаваться. Осознание могло разрушить меня.

Сейчас следовало дойти до офиса, поговорить с наставником и убедить его отправить меня за Нилом. Не важно даст он свое согласие или нет, я все равно поеду.

И почему Фей до сих пор молчит?

*

Войдя в офис, я сразу же окунулась в рабочую атмосферу. Попадавшиеся на пути околунные одаривали меня кивками и приветствиями: кто-то при этом сонно пил бодрящий чай, а кто-то уже во всю обсуждал тактику нового задания. Это чувство знакомой и родной атмосферы позволило на мгновение затушить гнетущее меня понимание. Только напрягало другое, со слов Ди, Лиам еще до крикливых петухов ушел куда-то с Френком, Дэреком и Диланом, но успел передать мне устное сообщение: Я обязательно должна дождалась его в офисе.

Стоило только подумать об уходе, как Ди добавила:

— Он сказал, что это приказ, Эйр. — было видно, что наш секретарь удивлена не меньше моего.

Наставник передавал свои просьбы без заострения внимания, так как отчаявшихся самоубийц, кто бы смело решился их ослушаться — несмотря на всю отвагу околоннух — как-то не находилось. Но если он подчеркивал очевидное, будь то приказ, условие, поручение — здесь следовало стать тихой мышкой и слепо выполнить сказанное.

Хмуро кивнув Ди, я поплелась к своему месту. На душе скребли какие-то безголосые и драные кошки. Пыталась увлечься очередным шедевральным отчетом Джорджи, приправленным десятком рисунков, но только качала головой, понимая, что улавливать пропорции человеческого тела для моего напарника не такая простая задача, как например, описание блюда дня полюбившейся ему таверны.

Сэльма была занята сборкой семейного цветка для предстоящего задания Дэрека, и моя совесть не позволяла отвлекать подругу, поэтому я старалась успокоить себя сама, но, предпринимая очередные попытки мысленно потянуться к Фею или Нилу и в очередной раз наталкиваясь на тишину, безжалостно проигрывала.

— Согласись, получилось изумительно? — Джорджи возник рядом, когда я как-раз пыталась понять почему руки мужчины на одном из его чудо-изображений доходят практически до колен.

— Нет. — ничуть не волнуясь за его душевную организацию, тут же ответила я.

— Ты как всегда пленительно честна моя дорогая напарница. — ничуть не обидевшись, улыбнулся Джорджи.

А затем в комнату вошли Лиам, Фрэнк, Дэрек и Дилан. И бледность на лице тетрадочного и босса меня не радовала. Я знала на кого следует посмотреть. Чей взгляд не будет жалеть и скажет обо всем, как оно есть.

Мы с наставником встретились глазами. Первый раз за все то время, что я его знала, я видела, как дернулись его скулы, как пролегла глубокая морщина меж бровей, как он сделал шаг на встречу ко мне и остановился, будто боясь спугнуть. И тогда, то самое осознание, которое я всячески пыталась вытеснить, взорвалось и покрыло меня невыносимым молчаливым признанием наставника. Я дернулась, словно от удара и вскочила с места. Ровно в эту минуту в окно влетел Фей и маленькие когти впились в мое плечо.