И глава банды действительно изменил свое условие.

Он дает графу год до следующего Заката. В течение этого времени Клия может жить у себя дома, но зато на будущем Закате она должна выступить с танцовщицами Дома Копоти, а затем из рук родного отца перейти в руки оборотня.

— То есть, он пошел и ухудшил положение дочери? — чуть было не подавившись пончиком, возмутилась я.

— Он нашел для себя отсрочку. — не обращая никакого внимания на мое негодование, продолжил Лиам, а Фрэнк заботливо передал мне салфетку. — А потом, как и всегда, снова направился падать в ноги Фредерику и умолять о помощи.

— Получается, нам нужно, чтобы оборотень забрал Клию. Метка исчезнет с Эшмиса. И тогда мы сможем похитить девушку…

— Да. — согласился Лиам, потянувшись к моей тарелочке с пончиками. — Но, к сожалению, в этом деле мы не можем заранее спланировать, как все обернется и когда именно мы вытащим девчонку. Похитить добычу оборотня не так-то просто. Будем действовать по обстоятельствам.

— Дочь Эшмиса, в отличие от погрязшего в пороке отца, сама невинность. — добавил Фрэнк. — Ты попадешь в Дом Копоти чуть раньше нее.

— Станешь нашими глазами и ушами. — вставил наставник, — И, если вы с Феем не будете против, мы установим между нами связь… Это будет твое первое задание, в которое ты вступишь без дракона.

— Наиболее безопасной мы посчитали для тебя роль ниски. А чтобы была возможность общаться с Клией, ты будешь представлена ниской самого Фредерика.

— Король тоже бывает в Доме Копоти?

— Эйрин, — беззлобно ухмыльнулся Лиам, — В Доме Копоти бывают почти все короли и их ближнее окружение.

— Но Фредерик туда ходит исключительно для деловых встреч. Он верен королеве. — отвечая на мой немой вопрос, произнес босс.

— Да, именно так. — подтвердил Лиам таким тоном, словно я заподозрила нелепицу, и хмуро добавил. — И потому я предлагал для тебя роль ниски… — но Фрэнк не дал ему договорить и громко кашлянул. — Не важно, мою идею никто не поддержал.

«Значит, он хотел для правдоподобия дать тебе роль ниски Эшмиса, но Фрэнк с Нилом выступили против. — задумчиво вклинился Фей.»

— К тому же мы с Нилом считаем, — тут же подтвердил босс, — Что тебе не следует участвовать в представлении девушек на самом Закате. Ты будешь прей-ниской, которой владелец предпочитает любоваться приватно. Соответственно никто не посмеет к тебе подойти.

Судя по сухому выражению Лиама, он придерживался совершенно других идей и взглядов, но в количестве голосов проигрывал…

В Доме Копоти существовала своего рода иерархия девушек.

Постоянные жительницы — груниски — девушки для утех, которые ублажали посещающих заведение мужчин не только своим видом, но и за определенную плату делили ложе, удовлетворяя разнообразные предпочтения созданий.

Накануне Заката в дом завозили новых жительниц, прей-груниск — то есть, не затронутых, невинных. Ночи с ними в первую неделю стоили дороже времени, проведенного с постоянными жительницами.

Но существовала и третья категория.

Ниски — фаворитки определенных мужчин.

Мне раскрыли глаза на детали, о которых я не ведала и, как оказалось, Дом любили посещать не только мэтры преступного мира, но и верхушка знати.

Некоторые, имея личных фавориток, желали ими прилюдно похвастаться. Показать остальным: смотри, какой красивой женщиной я обладаю. Или же сами предпочитали любоваться ими во время Заката — в основную партию играли только главы преступного мира, но за игрой могли наблюдать другие желающие. Ведь, грешники далеко не всегда существуют в одном сумеречном мире.

За то, чтобы ниска участвовала в представлениях и жила в Доме с грунисками, ее благодетель-любовник платил немалые деньги, но также он получал слово, что девушку никто не посмеет тронуть, кроме него. Если, конечно, он сам не даст на это своего согласия.

Ниски, в свою очередь, также, как и груниски, могли быть преями. То есть невинными. Клия и я должны были попасть в Дом Копоти, как раз в качестве прей-ниск.

Она — под покровительством Эшмиса, а я — Его Величества человеческого короля Фредерика.

Некоторые создания утверждают, что не видят сновидения, но читающая сны в ответ на это лишь фыркает и, закатывая свои светлые глаза, уверяет — они не помнят. Но прекрасно их видят, как и все мы. На вопросы о том, что такое эти самые сны и зачем они нужны, Сэльма напускает на себя флер загадочности и начинает раскидываться малопонятными формулировками, в которых ясны редкие части слова. Дилан в такие минуты, старательно подражает ее закатанным глазам и, усмехаясь, передразнивает:

— Выпендривается.

Мне чаще снятся пирожные, поэтому каких-либо претензий к неизвестному для меня царству сна я никогда не предъявляю. Подруга считает, что таким образом мое сознание находит успокоение, которое получает каждое сознание, находясь в спящем состоянии и как ни странно, множество изменений можно сотворить с созданием, когда его глаза закрыты. Оттого некоторые скверные личности, пользуясь своими природными способностями, подчиняют себе более слабых, а порой и выкачивают их жизненные силы — а именно это подозревал Лиам в небольшом городке Длоре, получив от его мэра письмо с описанием происходящей ситуации.

Жители пару недель назад начали странно себя вести и перестали работать на полях, уставая почти сразу же после пробуждения. Местные лекари не видели никаких изменений в физическом состоянии, но колдун-самоучка — как называл юношу сам мэр — утверждал, что в городе завелся пожиратель видений и через них он высасывал энергию, чья нехватка со временем могла перерасти в более серьезные проблемы.

Вы спросите, почему Сэльму не отправили одну? Это же никакое не убийство? К чему ехать троим околунным?

Так вот, пожиратели снов — не всегда, но в моменты особой увлеченности, — могут переродиться в пожирателя душ, что довольно мерзко, неприятно и, откровенно говоря, погано. Необходимо обладать недюжинным самоконтролем, чтобы часто воровать сны и не захотеть покуситься на более лакомый кусок — целую чужую душу. Поэтому, осознавая возможность бесконтрольного перехода за грань, пожиратели стараются гасить в себе желания увидеть сны других и редко балуют себя единичной кражей, которая не приносит вред ни тому, у кого украли сновидения, ни самому вору, так как не провоцирует привыкание. Но, судя по тексту письма, кто-то заигрался. А перерождение в пожирателя душ, помимо всего прочего, лишает переродившегося самоконтроля и увеличивает возможность начала убийств.

Наличие Сэльмы не вызывает вопросов, она читает сны и может найти следы чужого присутствия.

Я могла бы возгордиться собственной уникальностью, но реальность сурова — мое присутствие необходимо из-за дракона. Фей может чувствовать похитителя, но только когда тот будет в своем истинном обличии.

А вот присутствие Дилана, который изначально не планировался в нашем семейном кругу, мы с Сэльмой дружно и по-сестрински списали на глупую случайность.

— Лучше бы Хавьера отправили, как и планировали. — возмущалась мне светловолосая, — А не этого!

— Да вы с Диланом жить друг без друга не можете! — пошутила я, за что тут же получила яростный взгляд и болезненный щипок.

«За правду надо платить. — загадочно хмыкнул в сознании дракон.»

Повозка медленно катилась по маленькому городку. Сэльма рассматривала последний выпуск крылатого вестника, который она заблаговременно взяла с собой, чтобы не скучать в пути, а Дилан, увлеченно высунув язык, посматривал в окно и что-то рисовал в своей тетрадке. Его быстрые и безумные штрихи, за которыми даже глаза порой уставали наблюдать, мы с особой любовью именовали в своем тесном околунном кругу «припадками тетрадочного», за глаза и очень откровенно в глаза, но друг не обижался, только смеялся вместе с нами, сокрушаясь насколько он талантлив среди кучки неучей.

Положив голову на плечо подруги я вместе с ней поглощала бесполезную информацию о новых модных веяниях и сумасбродных скандалах, когда читающая сны перевернула очередную страницу и глазам открылась королевская семья Лэнгау. Взгляд непослушно пустился на поиски вполне определенного члена этой разно-кровной семьи и по сердцу скользнула глухая тень непонятной печали. Сэльма неодобрительно буркнула и быстро перелистнула страницу.