«Она владелица винного магазина «Виноградная кровь» — поймав мой взгляд, усмехнулся в сознании Нил. Его руки, поглаживающие мою спину, стали вдруг любознательнее и решили позволить себе спуститься к моим ягодицам, помять их и вызвать мой протестующий взгляд, который склонял его пальцы сжаться сильнее.

«Прекрати, — попросила я, борясь с возникающим в теле жаром.

— Я и так еле сдерживаюсь, женщина, чтобы не плюнуть на все, схватить тебя и отнести в приготовленную для меня комнату.

— Мы сегодня ночуем здесь?

— Да. Обговорив, мы пришли к мнению, что уйти сразу же будет слишком подозрительно.

— Понятно. — слегка огорченно ответила.

— Не волнуйся, пончик, сегодня ты ночуешь со мной.»

Он пристально смотрел в мои глаза, с каким-то мальчишеским азартом сообщая мне чересчур много потаенных мыслей, которые скрывались за его словами. И мне отчего-то предательски хотелось улыбнуться ему и дать затрещину, чтобы убрать эту самоуверенную радость с его лица.

— Блестящий победитель Заката, — прощебетал рядом голос, вырвав нас с Нилом из интимного диалога. Две груниски остановились чуть поодаль от кресла и прямо-таки плотоядно уставились на моего друга. У некоторых женщин совершенно никаких понятий о гордости.

И да, я помнила про род их деятельности, но так откровенно пожирать кого-то глазами, можно лишь в случае поглощения тройной порции башнэз за раз.

— Не желаешь немного потанцевать?

— Благодарю, девушки, — ответил им Ворон, — Но я занят.

— Тогда, возможно, ночью ты захочешь поиграть втроем? — кошечкой спросила вторая, а затем спешно оценив меня, добавила, — Или вчетвером?

Это на что она вообще намекает?

Но гнев не успел добраться до мысли: Жаль, я без тео-пистолета.

— Я выбрал себе королеву. — улыбнулся Нил, притягивая меня к себе и целуя в щеку. Я конечно же театрально сморщилась и попыталась оттолкнуть его, но чуть не провалила великую роль, услышав, — Она единственное создание, с кем я намерен быть.

«Сейчас и навсегда. — продолжил мужской голос в моем сознании, и какие-то невидимые цепи внутри меня разорвались. Первый раз за весь вечер в его голосе ощущалось волнение. Он смотрел на меня и ждал. Ждал какого-то ответа, знака с моей стороны, и я вдруг, наплевав на всю свою конспирацию, сама склонилась и прикоснулась к его губам своими. Совсем невесомо, но он не заставил себя ждать и тут же углубил поцелуй. На целый миг вокруг не существовало ни звуков, ни смеха, ни других созданий. Были только мы и этот удивительный поцелуй, который плавил изнутри.

А затем я ощутила чей-то взгляд, он будто уколол меня, заставил вздрогнуть и обернуться.

Ио стоял невдалеке и смотрел на нас. Его нельзя было увидеть под магическим артефактом, но я была уверена, что интерес мужчины направлен именно в нашу сторону. Нил проследил за мной, и его пальцы на моей талии крепче сжались.

«Понч, — мысленно произнес Ворон, — На минуту отойду.

Он аккуратно помог мне подняться, встал сам, и, усадил обратно в кресло, придвинул ко мне столик с угощениями, взял маленькую вазочку, положил в нее виноград из большой стеклянной чаши, затем передал мне в руки и быстро зашагал к серому плащу.

Музык и шум, стоящий в зале, мешали расслышать, о чем беседовали мужчины, несмотря на драконий слух. Нил что-то определенно тому доказывал, а тот отнекивался. А затем произошло нечто и вовсе удивительное, Ворон почти по-дружески чуть приобнял Ио, но от меня не ускользнула его хитрость. Тот самый артефакт, монету странника, мой друг незаметно опустил в карман серого плаща.

Через некоторое время победитель Заката вернулся и снова усадил меня к себе на колено.

«Он ведь не нравится тебе?

— Не буду отрицать очевидное.

— Но тогда почему ты вернул ему артефакт, ради которого гномы как-то чуть не поубивали друг друга?

— Он ему нужнее. — перехватив мои пальцы, Нил отправил виноградину себе в рот.

— То есть, ты ему симпатизируешь? Ты мне расскажешь, кто он? Как вы познакомились? Пожалуйста-пожалуйста, Нил. Сэльма будет в ярости, если я первая узнаю. Она его фанатка. А Дилан, кстати, терпеть его не может, этот Серый плащ украл его дело.

— Да, он мне присылал телли с жалобой. — широко улыбнулся Нил. — Оно было столь длинным, что я подозревал, не замешан ли как-то Джорджи.

— Возможно. Джорджи только дай повод где-нибудь исписать бумагу.

И было так хорошо, говорить с ним вот так, как раньше, обо всем на свете, без каких-либо ограничений.

— Итак, ты расскажешь? — вернулась к интересующему меня вопросу.

— Я дал слово. — нахмурился мой друг. — Скажем так, наше знакомство состоялось при неприятной атмосфере и существует веское обстоятельство, мешающее нам друг друга обожать. — он украл у меня еще одну виноградину и уже без прежнего серьезного тона, с задором произнес, — Насчет Сэльмы я даже не сомневался. — А затем притянул меня к себе и снова поцеловал, заставив забыть обо всем.

Дрема неспешно отпускала меня из своих объятий, навстречу новому дню. Я чуть приоткрыла сонные глаза и слегка повернула голову влево.

Мужчина возле меня все еще сладко спал, и на его губах мелькала расслабленная улыбка, а горячая ладонь его руки уверенно покоилась на моем голом животе.

Его измененная внешность не смущала меня и не отталкивала. Оказывается, я могла смотреть сквозь нее и видеть его прежним, настоящим. И вчера, когда наши тела не раз сплетались в сладостном танце, я отдавала себя вовсе не Ворону, не вору, завоевавшему уважение преступного мира, а околунному агенту Нилу, моему лучшему другу, тому самому, к которому мое сердце потянулось с первого взгляда.

Вновь прикрыла веки, желая воскресить еще теплые и яркие воспоминания о прошедшей ночи. Матерь Руфь, скромность, должно быть, покинула меня, ведь мы лежим с ним под светлым тонким одеялом, полностью обнаженные, и все на что я способна в данную минуту — это откликаться томлению в теле от мелькающих перед глазами картин, повествующих о том, как он раз за разом делал меня своей…

Первый раз я отдала ему себя в тот день, после околунного торжества, в моей квартире. И та ночь была прекрасной. Но я не предполагала, что моя вторая первая ночь — интересно, существуют ли девушки, кто может похвастаться подобным? — может оказаться еще пронзительнее и острее, на миг он почти довел меня до потери сознания. Оно расплывалось в вязкой карамельной паутине, унося в пучину блаженства.

Мужская ладонь на моем животе вдруг ожила. Указательный палец нежно погладил кожу вокруг пупка, а затем медленно, играючи, стал опускаться ниже. Сердце сладко замерло. Прикусив изнутри щеку, я превратилась в мучительное ожидание.

Шелест простыни, жар мужского тела, ласковый поцелуй возле уха и сонное:

— Доброе утро, мой сладкий пончик.

— Доброе утро, мой король Заката. — не выдержав, я открыла глаза и оплела руками его шею. Он коснулся моего рта губами, а затем, отстранившись, обеспокоенно поинтересовался:

— Не болит? — его рука остановилась прямо там… и, кажется, я густо покраснела, но тут же отрицательно покачала головой.

— Честно? — еще один невесомый поцелуй, вынуждающий мои губы хотеть большего.

Я лишь кивнула.

— Отлично, — довольно ответил он, — У нас еще полно времени.

Беззастенчивая ладонь, кажется, потеряла всякое стеснение, разрешая пальцам начать ласкать меня, уверенно, но при том очень нежно. Моя спина непроизвольно выгнулась, а бедра дернулись навстречу его руке.

Ликование на лице Нила вызвало мгновенное желание закрыть лицо простыней и прикинуться глубоко спящей, но он не позволил. Молниеносно опередил мои действия и горячее мужское тело тут же накрыло меня собой.

— Хочу, чтобы ты кричала, как прошлой ночью. — глубокий голос скользнул по коже, вызвав волну мурашек.

— В тебе нет никакого стыда? — борясь с дрожью, шепнула ему на ухо.

— Зачем мне стыд в постели с любимой женщиной? — его слова множили бушующее во мне томление. — Я хочу узнать твои самые потаенные желания, понч. А затем воплотить их в жизнь.