Прэми Лэ…

Я справлюсь… обязательно справлюсь… да, обязательно добегу… тут без вариантов… ты либо успеешь…, либо… ты чей-то ужин…

Дракон, чьи вцепившиеся в мое плечо коготки придают ускорение, взлетает, и я, поддавшись глупому порыву несвоевременного любопытства, кидаю короткий и торопливый взгляд за спину

«Не отвлекайся! Беги!»

Но глаза успевают заметить всю омерзительную картину, возвышающуюся позади меня … Мышей, злых, шипящих, готовых накинуться на тебя в ту же секунду, становится все больше. Они вылезают из всех возможных щелей и с мерзким звуком присоединяются к основной стае…

Мой спутник обжигает их пламенем и те, кого коснулись языки огня, пищат от боли и негодования, некоторые падают без движения, но их собратья пробираются сквозь их тела и злятся сильнее прежнего…

Ещё один пролёт лестницы

Второй…

Третий…

Давай, давай же…

«Может стоит начать их будить? — нервно обращаюсь к дракону.

Лучше на крыше! — уверенно отвечает Фей.»

Мелкие уродцы мчаться за мной безумной разъярённой волной, забираются друг на друга, пытаясь дотянуться до меня изворотливостью и хитростью.

Какой-то гаденыш умудряется прыгнуть на моего дракона, но получает порцию славного огня. Так тебе зараза! Вздумал кидаться на моего Фея!

Люк на крышу открыт. Я заранее приготовила его ещё в прошлый свой приход. Надо только толкнуть сильнее, вот так…

А вот теперь точно пора, просыпайтесь, просыпайтесь…

Давайте…

Я совсем немного посыпала вас сонным зельем, вы должны сразу среагировать при малейшем моем зове.

Крылья на моей обуви начинают медленно шелестеть, а до слуха долетают сладкие зевки. И левый, как и всегда после сна, уходит в минуты безумства и трепыхания, отказываясь ждать своего правого брата и пытаясь немного полетать в одиночку, всячески хвастаясь передо мной — смотри как я умею! А еще вот так, поворотами, пиу!

Чуть встряхиваю ногу, на которой играется непослушная обувь и назидательно произношу:

— Имей терпение, Дзах!

— Пфффф, — сразу же получаю недовольство в ответ от вздорного ботинка, но, несмотря на это, его серые крылышки немного успокаиваются.

Останавливаюсь, не доходя до края.

Да, расстояние больше, чем между домами, где мы тренировались с ребятами, но… Сзади уже выползают крысы, бесчисленные и свирепые, с озлобленными оскалами, готовые наброситься… они собираются вместе, объединяются и группируются, превращаясь в огромное, скверное и безобразное месиво…

«Сейчас! — повелительно командует голос дракона в моем сознании»

Крысиная лавина обрушивается на меня, но я, что есть силы, разбегаюсь и прыгаю. Делаю пару шагов в воздухе и приземляюсь на крышу соседнего дома. Сердце бешено колотиться, но времени на успокоительные настойки у меня нет. Разбегаюсь вновь, и, оборачиваясь, вижу, как крысы, серым свирепым водопадом падают вниз, не долетая до своей цели.

Я прыгаю ещё на одну крышу, потом ещё и ещё. Моя обувь радостно шагает со мной в воздухе, наслаждаясь возможностью полета.

Наконец, оказавшись достаточно далеко, позволяю себе немного успокоиться и перевести дыхание.

*

К ожидающим меня ребятам, я спрыгиваю с красной черепичной крыши и проделываю это, на мой взгляд, достаточно эффектно. Подходя к напарникам по «краже», поднимаю руку и демонстрируя сверкающую цепь Ялка.

Глава нашей тройки награждает меня теплой улыбкой и кивком, хотя в его глазах я читаю беспокойство.

«Ему совсем не нравилась твоя идея. — хмыкает Фей.

— Знаю. Но он в меня поверил.

— Ты была очень убедительна. — иронизирует дракона, заставляя мои щеки вспыхнуть».

— Сегодня же отправлю Лиаму отчет о наших удивительных приключениях в Мышином городе. — довольно заключает наш третий околунный агент — Джорджи. — А теперь давайте, пожалуйста, сматываться.

Два года назад

Всю дорогу обратно ребята предпринимали неуверенные и короткие попытки вывести меня из состояния меланхолии, опустившейся вначале мне на плечи, а затем и вовсе плотно ворвавшейся внутрь.

Фей, устроившись на моих коленях, сладко спал.

Нил, сидевший напротив, наблюдал за дорогой. Кажущееся на первый взгляд спокойствие его лица было обманчивым. Это выдавали и хмурые глаза, и пальцы, время от времени сжимавшиеся в кулаки. Если же я ловила на себе его взгляд, мой друг преображался, в одну секунду складки дум покидали его и меня одаривали самой теплой улыбкой. Но память, не успевшая стереть воспоминание о том, как руки околунного вливали в меня мерзкое противоядие, живо представляла перед глазами неприятную картину, отчего я хмурилась и немедленно отворачивалась, бесцельно впиваясь в проносившийся мимо пейзаж. Наблюдая за зелеными лугами или озерными краями.

Джорджи совершал более героические попытки, не ограничиваясь неуверенными взглядами и улыбочками. Узнав, что я так и не дочитала его письмо, околунный выразил высшую степень оскорбления. Но его трагедия быстро сменилась радостью, ввиду открывшейся возможности подробно описать все приключившиеся с ним события. Поэтому почти всю оставшуюся нам обратную половину пути мы с Нилом, немного повеселевшим и расслабившимся от красочного рассказа Джорджи, слушали о маневренности и хитрости нашего околунного друга, сумевшего обмануть паучиху и спасти Арсина, друга мистера Бринжки, который был обнаружен обмотанным в прочную паутину — для дальнейшего маринования.

— Пела она мне на уши знатно, — кичился Джорджи, — Каких только волшебных сил и искристых утех не обещала. Но в ней было до боли много яда и злости, иначе колыхалась бы во мне мысль пожалеть, да не рубить… — пройдясь рукой по волосам, он встряхнул черными кудрями. — А хозяин по глупости полюбил ее, при этом терзал его душу страх быть однажды съеденным, отчего закрывал он глаза на ее … кхм… трапезы. Паучиха выбирала тех, кто прибыл откуда-то издалека или намеревался уехать в чужие края, да надолго. Одного маринованного тела ей вполне хватило бы на месяц два или три, но жадность… жадность карает созданий…

— Ты лучше про награды свои расскажи, — вступил в разговор Нил.

— Поведаю, конечно. Ведь и нашей красавице послал дар, да не глянула она. Да, именно тебе, красота моя. Ты же, как птичка, помогаешь мне в заданиях. Лучшая напарница, Эйрин!

— Я волшебная птичка, — злость немного ушла, и я искренне улыбнулась. — Из твоих трех-томовых отчетов составляю краткий и четкий обзор. — скрестила руки на груди. — Так что за дар?

— Арсин с Бринжкой были до того мне благодарны, что помимо золота еще и товары свои в дар отдали. Три пары высококачественной обуви! — он поднял вверх ногу, поворачивая носок то влево, то вправо, давая нам возможность разглядеть бахрому.

«Помню же, что он их не покупал, — произнес Фей»

— А одна пара оказалась волшебной, — улыбнулся мне Нил, и я ответила ему тем же, но, спохватившись, отвернулась.

— Ты спешишь, друг мой, — повернулся в сторону околунного Джорджи, — Упуская интересные детали. Арсин спросил, нет ли у меня возлюбленной, кому я желал бы преподнести подарок. Ибо есть у него пара особая, но лишь для женской ноги подходящая. Мужские ноги воспринимать отказывается, только кусает и скидывает.

— И что ты ответил? — в голосе Нила просквозил еле уловимый холод.

— Нет, — примирительно посмотрел Джорджи, — Сердце мое целиком отдано расследованиям и тайнам, не могу отыскать места для любви, но есть особа, она как сестра. И таким образом досталась мне интереснейшая модель. Маленькие, серенькие, они лежали в небольшой коробочке, привязанные ко дну, но стоило им почувствовать прикосновение, как они начали увеличиваться, брыкаться и отбиваться. Арсин пояснил, что лишь раз встречал мага-кочевника, подарившего ему эту пару, и купец несколько месяцев хранил эту удивительную обувь, надеясь продать однажды подороже, а теперь я спас ему жизнь, и ему не жалко с ними разлучиться. Они размера не имеют, принимают размер женской ноги. А в обычное время становятся маленькими, похожими на птичек.