Завтра. Она передохнет еще один день, но это должно случиться завтра. Хантер должен знать, что она на все готова и готова двигаться в любом, выбранном им, темпе.

Ее каблуки стучали по плитке вестибюля, когда приложение Uber уведомило ее о том, что цены повысились из-за малого количества водителей. Ее это не беспокоило; больше ее волновал тот факт, что ближайший водитель был в 14 минутах езды от нее. Она серьезно не знала, сможет ли она бодрствовать все это время.

— Подвезти? — знакомый голос раздался справа от нее.

Посмотрев в сторону, она обнаружила Хантера, прислонившегося к стене вестибюля так, словно она принадлежала ему. Руки были запихнуты в карман, а ноги скрещены. Он был на ногах целый день, хотя выглядел так, словно ждал ее всего пару минут.

Ее взгляд переметнулся на темную щетину на его челюсти, единственное доказательство того, что он был на ногах последние 18 часов. В его голубых глазах не было никакой усталости, а волосы выглядели идеально. В отличие от ее.

Эсми не нужно было зеркало, чтобы знать, что ее макияж выглядит не так хорошо, как несколько часов назад, а волосы в полном беспорядке. Должно быть она выглядела как увядший цветок, и от осознания этого, ей становилось некомфортно. Если бы она знала, что Хантер ждет ее, она бы зашла в туалет, чтобы освежиться.

Но она не знала, так что все вышло так: Хантер выглядел идеально, как и обычно, а она выглядела как использованная швабра.

— Эй, — сказала она, делая шаг вперед, сдерживаясь, чтобы не поправить волосы, — я думала, ты уехал.

Он посмотрел на нее так, словно пытался оценить ее настроение.

— Я подумал, что тебя нужно будет подбросить до машины.

Эсми замерла. Он что, объявлял перемирие?

— Ну, очень заботливо.

Он кивнул, отходя от стены.

— Возможно это одно из самых милых наречий, которые можно использовать, чтобы описать меня сегодня.

— О, да ладно тебе, — сказала она, делая шаг к нему, — сегодня ты помог спасти жизнь женщины. Уверена, что за это ты получил несколько более приятных комплиментов.

Он задумался.

— Точно упоминалось глупый. И упрямый.

— Упрямый, это точно, — сказала она, останавливаясь в трех шагах от него, — глупый не так сильно.

Он пожал плечами.

— Если это поможет, то парень назвал меня глупым, а женщина упрямым.

Эсми не сдержала улыбку.

— Ну, тогда это все объясняет. Женщина попала в точку, парень промахнулся. Такова жизнь.

Повисло неловкое молчание, во время которого Эсми оценивала расстояние между ними. Три шага — недостаточно близко для того, чтобы подойти и коснуться его, но если они шагнут одновременно…

— Выглядишь измученной, — сказал Хантер, все еще держа руки в карманах.

Эсми улыбнулась, снова коря себя за то, что не зашла в туалет перед выходом. Должно быть там было ужасно и много флуоресцентного света, но там было зеркало.

— Спасибо.

— Так тебя подвезти? — спросил он, доставая ключи, — готова ехать?

Она почти кивнула, затем остановила себя. Было кое-что, что ей было нужнее в этот момент, чем поездка.

— Хантер?

— Да?

Она нервно выдохнула и сказала, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— До этого ты раздавал объятия. Думаешь, у тебя осталось еще одно?

К ее облегчению, он кивнул.

— Да. Думаю, что в запасе можно найти одно.

Когда Хантер развел руки, Эсми не сомневалась ни секунды. Она сделала шаг и упала в объятья. Ее руки еле обхватывали его. Она уткнулась лицом в его жесткие грудные мышцы. Рядом с Хантером она чувствовала себя маленькой и ей это нравилось.

Когда его рука погладила ее нежно по спине, она довольно простонала и абсолютно расслабилась.

— Сегодня ты была невероятной, Эсми, — сказал он, поверх ее головы, — правда.

Она ответила лишь тем, что сильнее обняла его. В этот момент она была слишком довольна, чтобы разговаривать. В мгновение ока, Хантер отодвинется, и они пойдут к его фургону, и момент будет закончен. Сейчас необходимо было обнимать его. Неизвестно, когда будет следующий раз. Скоро, если она будет следовать плану. Но на это нет никаких гарантий.

— Эз?

Она чувствовала его голос так же хорошо, как и слышала. Вибрацию его груди она чувствовала щекой. Она продолжала прижиматься к нему.

— Да?

Она почувствовала, как расстояние между ними увеличилось и что-то внутри нее оборвалось. Он отдалился. Снова. Отступившись от своих желаний, Эсми сделала шаг назад и посмотрела на приложение Убер.

— Слушай, спасибо за ожидание, но…

Ее слова оборвались, когда палец приподнял ее подбородок и жесткие губы прижались к ее. Если бы не щетина, слегка коловшая верхнюю губу, Эсми бы подумала, что она вообразила себе поцелуй, но нет, обрамляющая мягкость его губ точно не было фантазией.

Было слишком много всего и сразу, все смешалось в голове, пока ее ноги пытались ступить вперед, чтобы вернуть утраченное расстояние. Она встала на носочки и обняла его за шею, чтобы быть ближе.

Вот оно. У Эсми не было слов, чтобы описать вихрь усталости и облегчения, истощения и восторга, но она знала, что она обнимала единственного человека в мире, который мог приглядывать за ней, пока она занималась своими делами. Не важно, что она чувствовала, только этим рукам она могла доверяться больше, чем своим собственным.

И его рот… не хотелось бы придираться, но разве он должен быть таким нежным? Разве прикосновения к ее талии должны быть такими легкими? Последние несколько часов выдались напряженными, но от этих прикосновений сразу же становилось легче.

От нежности его прикосновений у нее перехватывало дыхание.

Годами она множество раз представляла, как целует Хантера, но никогда подумать не могла, что его прикосновения будут такими нежными. Хантер олицетворял множество качеств в ее голове, но успокоение не было в их числе. Она всегда представляла его немного более доминирующим — сбивающим ее с ног. В прямом смысле слова.

Никогда в жизни она не могла представить себе сценарий, в котором он часами ждет ее в полицейском участке только для того, чтобы подарить такие нужные объятья и нежнейший поцелуй. Или же не думала о том, что такой простой жест, заставит ее сердце бешено стучать. Но они были здесь — Хантер — само приличие, и Эсми, одной рукой схватившая его за рубашку, а другую запустив в его волосы, чтобы убедиться, что ее руки не полезут в те места, к которым он не готов.

Но этого было недостаточно.

Ей нужно было чтобы его руки схватили ее за талию и притянули к себе ближе. Нужно было, чтобы он ниже опустил голову, и сделал так, что она забудет собственное имя. Необходимо было чувствовать, что это новое прикосновение будет значить для него столько же, сколько и для нее, вот почему ей надо было остановиться и посмотреть на него.

Понадобилось собрать все силы, чтобы оторваться от него. Эсми отодвинулась от него достаточно, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Что это было?

Он не дернулся назад. Он поднял руку и большим пальцем провел ей по подбородку.

— Это за то, что не выбрала Джона.

От его слов, сердцебиение Эсми ускорилось в два раза, затем в три, когда он подошел и они стали стоять так близко, почти соприкасаясь. Она знала, что ей надо что-то сказать, но внезапно ее рот перестал ей подчиняться.

— Я не могла выбрать его, — наконец смогла сказать она, — я связана с тобой.

Наконец-то, несколько слов сорвалось с ее губ, и она была так рада, что смогла сказать их, глядя прямо Хантеру в глаза, и поняв, что он верит этим словам.

— Я не помню ни дня в моей жизни, когда мое сердце не принадлежало тебе, — мягко сказал он.

Только когда Эсми почувствовала, как его щетина царапает ее подбородок, она поняла, что встала на носочки, чтобы снова поцеловать его. Ее поцелуй был менее деликатным, потому что он вынудил Хантера сделать несколько шагов назад, чтобы удержать равновесие.

Она не собиралась плакать, но пару слез выскользнули из ее глаз, когда она поцеловала его. Эсми проигнорировала их и сфокусировалась на покалывании его щетины на ее ладонях, пока он, обхватив ее за талию, притянул к себе.