– Ненавижу тебя! – вырывается непроизвольно.

Знает ведь, как сильно я переживала из-за ДТП.

– Да сколько влезет… Не ценишь ни черта! – кричит он. – Привыкла, что папа везде и во всём задницу прикроет!

– Так не прикрывал бы!

– Выйдешь за Ахметова и станешь его головной болью. Всё. Разговор окончен.

– Да тебе лишь бы избавиться от меня. Хотел ведь тогда, да? Сам говорил! Сейчас, наверное, до сих пор мечтаешь. Это ведь по моей вине мама умерла.

– Замолчи, – его глаза сверкают гневом.

– За Игната я не выйду. Лучше удавлюсь!

Каблуки громко стучат по итальянской плитке. Я намереваюсь уйти отсюда, как можно быстрее.

– Что ты несёшь?! Ахметов – отличная партия. С какой стороны не посмотри.

Я уже почти у двери. Оборачиваюсь. Поднимаю на него глаза. Они сухи, кстати. Плакать я себе не позволю. Не здесь.

– А что, если я его не люблю? – протестующе вскидываю вверх подбородок. – На это тебе плевать?

– И что это значит?

– То и значит.

– Ой дууура, – хватается за голову. – Для тебя ведь стараюсь! Мне нужно крепкое плечо. Человек, которому я могу доверить не только свой бизнес, но и мою дочь.

– Доверишь свою дочь насильнику, папа? – ровным голосом всё же озвучиваю то, о чём намеревалась молчать. – Если да, то не удивляйся, когда найдёшь моё бездыханное тело. Я что угодно сделаю, но ко мне этот человек больше не прикоснётся никогда…

Мы приезжаем в Сосновый к девяти. Всё это время Троицкий на связи. Докладывает обстановку.

С его слов, праздник, организованный эспэшиали для Громова, проходит спокойно. Даже чересчур спокойно. Гости потихоньку опустошают украшенные всевозможными блюдами столы (спасибо за разнообразие на славу постаравшейся Сонечке и её помощнице), парни жарят шашлык, родные и друзья Максима озвучивают свои пожелания…

«Тут как на детском утреннике» – делится впечатлениями Захар.

«Оля рассказывает про Чиповского. Трындос, Арин»

«Громову по ходу скучно»

Ну ничего. Сейчас я им устрою встряску. Улыбаюсь сама себе.

Пока ребята выгружают инструменты из машины, пользуясь случаем, оцениваю отражение в маленьком зеркальце. Придирчиво осматриваю идеальный макияж и укладку с намёком на лёгкую небрежность. Поправляю коктейльное платье, купленное специально для сегодняшнего вечера. Цвет малахит. Тонкая ткань, оголённая спина, сексуальный разрез спереди. До самого бедра. Все, кто меня видел, не скупились на комплименты.

Ну хороша же! Не слишком вычурно, в меру дерзко и не пошло.

– Арин, ну чё заходим?

– Ага. Разгоним тоску. Привет!

Это Захар. Целую его в щёку.

– Ого-го, вот это да! – Троицкий присвистывает, глядя на меня. – Себе тебя забрать, что ли?

Толкаю его локтем в бок, и он хохочет.

– Парни, салют. Захар, — знакомится с музыкантами. – А вас я знаю! Отрывались в юности под ваши песни на дискотеках. Помнишь, зай?

– Помню.

Прошу Троицкого помочь им. Сама же захожу во двор и твёрдой, уверенной поступью направляюсь в сторону собравшихся. То есть к летней веранде, украшенной шарами. Гостей немного, человек двадцать пять. И с большинством из них я, разумеется, не знакома.

А я вовремя! Спортсмены, которых я видела в квартире Громова, заняты мясом. Оно уже готово, и аромат такой, что пальчики оближешь. Мама Максима помогает Сонечке заменить тарелки, а неугомонная Женька тем временем спорит с Олей. Что-то по поводу теории посыла мысли в космос.

Когда я подхожу к столу, Ржевская рассуждает о потоках циркулирующей энергии.

О боги! Это день рождения или что?

Оля поворачивает голову влево и останавливается на полуслове. Заметила меня. Потому что внимание присутствующих сейчас приковано исключительно ко мне.

– Всем добрый вечер! – громко здороваюсь я. – Простите за опоздание. Пробки.

Парни откровенно ощупывают меня взглядом. Оля хмурит брови, оценивая мой образ. А ещё косится на Максима. Но повода для переживаний он не даёт. Вскользь проходится по мне равнодушным взглядом и возвращается к своему занятию. Снимает кусочки мяса, нанизанные на шампура.

– О, а вот и хозяйка дачи приехала! – совсем по-детски радуется Женька. – Ты прекрасно выглядишь!

– Арина, – представляюсь я присутствующим, ослепительно улыбаясь.

Все они по очереди называют свои имена, но запомнить всех сразу, естественно, не получается.

– А вы вовремя, к шашлычку!

– Арина, у Вас шикарный дом!

– Вы прекрасны!

– Павел, позвольте за вами поухаживать.

Доброжелательность зашкаливает. Причём видно, что это не игра. Простые ребята. Добродушные и приятные. По крайней мере, на первый взгляд.

– Опоздавшим положена штрафная! – громогласно объявляет брюнет. – Вина?

– Не откажусь.

Надо выпить, чтобы немного расслабиться. Отчего-то я разнервничалась, хотя мне это абсолютно несвойственно.

– Пожалуйста! А тост?

– А тост после сюрприза, – ставлю пустой бокал на стол. – Мне кажется, у вас тут слишком тихо.

Смеюсь, глядя на их удивлённые лица, потому что прямо в этот момент во дворе с инструментами наперевес появляется известная российская группа.

– Да ну на фиг! – Паша не может сдержать эмоции.

– Это ж они, да, эти… как их… – Оля прищёлкивает пальцами, пытаясь вспомнить название группы.

– Обалдеть! – Женька таращится на меня во все глаза.

Да, зайчик, я непросто так выспрашивала у тебя инфу о твоём брате.

Максим недоумённо смотрит на происходящее. Я же, испытывая странную эйфорию, тоже иду к ребятам. Приготовления длятся минут пять. Спасибо Троицкому хоть тройники-розетки из дома вытащил.

– Один-два, один-два. Народ, привееет, – заводит солист.

Присутствующие галдят в ответ.

– День рождения Максима Громова не может пройти без наших песен, верно же?

Надо сказать, атмосфера меняется кардинально. Думаю, все в предвкушении.

– Парни, погнали? Арин, с чего там нам надо начать?

Барабанщик уступает мне своё местечко. Щас я задам жару этой унылой вечеринке.

– Ну думаю, с любимой песни именинника, – говорю я.

Твоя любимая, Громов. Уж не знаю, почему.

Ну поехали… Как же я люблю барабаны! Спасибо Юре, моему бывшему. Он и научил меня правильно обращаться с барабанной установкой. Да так, что мои друзья выпали в осадок, когда я продемонстрировала им свои умения.

Задаю ритм, клавишник и гитарист подстраиваются.

Больше нечего ловить — всё, что надо, я поймал!Надо сразу уходить, чтоб никто не привыкал!Ярко жёлтые очки, два сердечка на брелке,Развесёлые зрачки, твоё имя на руке…

Подпеваю и искренне кайфую от процесса. Недурно выходит. Эту песню я отлично знаю.

Районы, кварталы, жилые массивы.Я ухожу, ухожу красиво!Районы, кварталы, жилые массивы.Я ухожу, ухожу красиво!

Припев помнят все. Громко подпевают, вскочив из-за стола. Все, кроме Оли. Громов вон, наконец, подобие улыбки изобразил. Стоит рядом с Пашей.

Такой драйв все словили. Как-будто лет на десять назад в юность вернулись.

Вот и всё, никто не ждёт, и никто не в дураках,Кто-то любит, кто-то врёт и летает в облаках,Ярко жёлтые очки, два сердечка на брелке,Развесёлые зрачки, я шагаю налегке!

Финал. Аплодисменты. Свист.

– Браво!

– Супер, народ! А вы умеете по ходу зажигать! Идём дальше!

Провокационная «всё, что тебя касается» заходит гостям на ура. Вон однокурсники Максима уже вовсю отплясывают вместе с Галиной.

Ну круто же?

Замечаю Захара и Женьку. Она-таки вытащила его. Чего на моей памяти не было уже давненько. Троицкий улыбается, дрыгает ногами и резво раскручивает Женьку.

Вот теперь весело. А то как на собрании свидетелей Иеговых, ей богу.

– Арин, тост? – Рома протягивает мне микрофон.

Ну ладно…

– Один-раз, отлично.

Откидываю волосы назад. Ищу глазами Максима. Можно ли при всех озвучить то, что хочу. Или стоит сказать наедине? И всё же решаюсь…