– Случайно услышала один разговор, который мне не понравился, – начинаю я издалека.

– Что за разговор? – торопит Александр, настраивая аппаратуру.

– Я как раз собиралась отдать Кристине апельсиновый сок, который она жалобно просила, но внезапно, находясь уже у её двери, приросла ногами к полу. Потому что моя милая «мачеха» общалась с неким Игорем.

– Что ещё за Игорь? – Захар хмурится.

Наверное, как и я, мысленно принимается перебирать в памяти всех наших знакомых с таким именем.

– Будучи до крайней степени раздражённой, Кристина попросила его не звонить ей. Сказала, что сама с ним свяжется, когда придёт время и всё поутихнет.

– И что конкретно тебя смутило? – Паша поворачивается к нам.

– Меня перекорёжило от одной фразы. Произнесённой фактически шёпотом, – кидаю сумку назад. – «Люблю тебя», знаете ли, очень резануло слух.

– Ни хера себе! Думаешь, она…

– Хочу проверить, изменяет ли Кристина отцу, – перебиваю я опера. – Потому что если да, то я не позволю делать из него дурака. Он, может, и оступился, связывая себя с ней узами брака, но подобное прощать точно не станет.

– Не станет, но на слово не поверит, нужны доказательства, – кивает Захар.

– Терпеть не могу копаться в чужом грязном белье, – недовольно отзывается Александр.

Он итак был не восторге от моей идеи, а теперь, похоже, и вовсе расстроился.

– Так… автомобиль начал движение, – глаза Павлика загораются азартом. – Первый раз за сутки куда-то двинула.

– Потому что весь день пролежала, изображая схватки, – поясняю ему я.

– А воды у неё не отходили, не? – хохочет Троицкий. – Какие схватки на пятом месяце? Глупая женщина…

– Кристина очень паникует. Боится рожать, поэтому реагирует на каждое движение ребёнка чересчур бурно.

– Саш, поехали, а то мы совсем далеко, – недовольно торопит его напарник. – Звук подкрути. Звонит кому-то.

Мы дружно затихаем, когда слышим голос Кристины, беседующей со своей подругой. Это становится ясно по ходу разговора.

– Спасибо, дорогая. Держусь, держусь. Непросто мне конечно, сама понимаешь, какой кошмар творится, – жалуется на свою непростую судьбу она. – Витечка в больнице, врачи делают всё возможное. А я… что я? Убита горем, дорогая. Если умрёт, то как жить. Как? Я итак всегда чужой была в этом доме, а без его поддержки мне и вовсе нечего там делать. Загрызёт эта стерва, сама знаешь.

Захар толкает меня локтем и скалится. Закатываю глаза.

А то ж я не поняла, что речь обо мне..

– Ой, Натали, умучилась уже! Клянусь тебе, дети – это не дар божий, а самый настоящий ад адский. Сил уже нет никаких. Все соки из меня этот чёртов ребёнок вытянул!

Качаю головой.

Как бы тяжело ни было, разве можно вот так отзываться о своём малыше?

– А всё ваша дурацкая идея! Надо беременеть, Крис! Это твой шанс удержать Виктора навсегда! Привяжешь так, что никуда не денется! – пищит она, кривляясь. – Послушала вас, идиоток, а теперь вот отдуваюсь! То блевать тянет, то проблемы со спиной! Ни выпить толком, ни покурить. Про секс вообще молчу… А? Да постоянно по клиникам катаюсь. Фактически живу в них. Здоровье наследника превыше всего. Уже быстрее бы из меня его достали! Минуты можно сказать считаю!

Почему говорит она, а стыдно мне?

Щёки горят, кулаки сжимаются от негодования. Аж костяшки пальцев побелели.

И вот ОНА носит нашу фамилию?

Слышал бы всё это отец!

Я так возмущена, что окончание диалога пролетает мимо ушей.

– Ближе подберёмся, чтобы видеть её машину, – прочистив горло, первым нарушает тишину Александр.

– Отсутствие материнского инстинкта налицо, – потирая переносицу, подытоживает Захар.

– Вон она, – Паша тычет пальцем в лобовик.

В соседнем ряду, через две машины, замечаю белый лексус Кристины. Она неожиданно перестраивается и сворачивает в сторону торгового центра.

– Проехали, Саш, ёклмн! – всплёскивает руками Паша.

– Нестрашно. Там разворот дальше есть, – подсказывает Троицкий.

Пока мы выполняем ряд манёвров, позволяющих проследовать вслед за Кристиной, она начинает снова говорить.

– Ну и?

Раздаётся протяжный автосигнал.

– Тупой, что ли?

Слышится какая-то возня. Шум. Скрежет.

– Здесь припаркуйся, Саш. И расстояние хорошее, и обзор отличный, – почему-то шёпотом произносит Паша.

– Я не пойду к тебе в тачку!

А это уже Кристина.

– Не пойду. Нет.

Как-будто сама с собой разговаривает.

– Мужик какой-то вышел из машины напротив, – комментирует очевидное Паша. – Знаете его, Арин? Захар? Может это и есть тот Игорь?

Несмотря на капли, плотной завесой стекающие по стеклу, я прекрасно вижу того, кто подошёл к лексусу Кристины.

– Нет, – сразу отрицательно качаю головой.

Бритоголовый бугай с забитым рукавом совершенно точно мне не знаком. Уж такого я запомнила бы, если бы где-то встретила. Неприятный тип. Доверия точно не внушает.

– Какого хера написала мне? – хриплым баритоном интересуется он.

Через окно разговаривают.

– А ты как думаешь? – зло отзывается Кристина.

– Из машины выйди.

– Ага щас! Под дождь? Мне нельзя простывать. Я беременна, ты не забыл?

– Меня это вообще не интересует. Бабло бери и тащи свой зад в мою тачку.

Никакой это не Игорь. Однозначно не ему она говорила «люблю тебя».

– Нет… Так не пойдёт!

В её голосе отчётливо слышен страх.

– Регистратор сюда дала мне!

Помехи. Дождь сейчас очень некстати, но, хвала небесам, их разговор всё равно слышно довольно неплохо.

– Где бабло?

– Сначала доведи дело до конца! – требовательно кричит девушка.

Павел и Александр переглядываются. Холодок бежит и по моей взмокшей от напряжения спине.

Доведи дело до конца…

– Я СКАЗАЛ! – злится её собеседник. – Бабло гони!

– Деньги заберёшь, а меня кинешь! – истерит она.

– Не ссы!

– А ты не охерел ли? Мне нужны были два трупа! ДВА! А ВИКТОР ВЫЖИЛ! ВЫЖИЛ, ПОНИМАЕШЬ???

Моё сердце, стучащее до этого подобно африканскому барабану, пропускает удар.

Мне нужны были два трупа…

Боже…

Это она! Она!

Мне становится дурно от осознания того, что Игната и папу заказала Кристина.

Пульс яростно стучит в висках. Ладони взмокли.

– Заткнись, кусок тупой шкуры! Деньги гони и считай, что условия выполнены.

– Это как же интересно?!

– Неужели ты решила, что я работаю в одиночку? – мерзко усмехается он. – Пока ты тут упорно мозги мне выносишь, твоя «проблема» решается.

Стискиваю ладонь Захара. Во рту пересыхает. Кислорода в момент начинает не хватать, ведь страх молниеносно стискивает горло невидимыми руками.

– Арина, в больницу звони! – слышу крик Паши будто сквозь пелену.

«Проблема решается»

Хватаю сумку. Непослушными руками достаю из бокового кармана смартфон и набираю Максима.

Один гудок. Второй. Третий.

Ответь! Ты же обещал!

Но, увы, ответа нет…

По лицу катятся слёзы. Я задыхаюсь в приступе паники.

Александр забирает из бардачка пистолет, переглядывается с Пашей, а затем поворачивается ко мне.

– Арина, езжайте с Захаром в больницу, дальше мы сами! Звони туда, не переставая. Но сначала предупреди Звягинцева! СРОЧНО!

А дальше всё происходит очень быстро. Мы одновременно покидаем фургон, и последующие минуты становятся самыми страшными в моей жизни...

Больницы вызывают острый приступ тошноты. За последние месяцы настолько насмотрелся на всё это... Белые халаты. Суета. Удручающе выкрашенные в единой гамме стены и преследующий меня запах хлорки, настырно пробирающийся в нос.

Благо хоть здесь на четвёртом этаже тихо. А в этом крыле особенно. В холле только я, скучающий дежурный опер, да врач, стоящий у окна. В телефон залип.

Вытягиваю ноги и тоже опускаю взгляд на экран смартфона. Смотрю отборочные чемпионата Москвы. Печально, что и это спортивное событие обойдёт меня стороной... но куда деваться. Придётся смириться.