Давно тебе пора…

– Передай мне яблоко, Оль, – сухо обращаюсь к своей девушке, в растерянности уставившейся на нас.

– Пообещай хотя бы что подумаешь, – никак не уймётся Арина.

Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза. Взгляды-стрелы. Напряжение между нами такое, что хоть лезвием режь. Я вот сейчас чётко понимаю, что злюсь на неё не только потому, что по её вине сутками напролёт валяюсь в кровати, а потому что своим поступком она в очередной раз продемонстрировала мне, что деньги решают многое! Вон как лихо обо всём договорилась.

Лучший врач. Без очереди ждут. Готовы палату мне организовать. Прямо манна небесная!

Я ВСЁ ОПЛАЧУ!

Мне не нужны её подачки. Чёртовы бумажки, от которых в этой грёбаной жизни зависит всё…

Вспоминаю вчерашний разговор с Оганесяном. Ждать Рубен, конечно, не собирается. Плевать он хотел на мои сложности.

«Долг платежом красен», – так и зудит его мерзкий баритон в мозгу. А то, что этот долг не я заработал, никого не волнует. Отца, я всегда горячо любил, но до сих пор не могу понять его решение уйти из жизни.

Разве решил он тем самым свои проблемы? Нет… Просто переложил их на мои плечи. Неужто всерьёз думал, что эти люди в лёгкую простят нам его косяки…

– Уходи, Барских, – бросаю сквозь зубы. – Скажи спасибо, что тебе вообще открывают двери этого дома.

– Спасибо, – тут же с готовностью принимает мою реплику она.

Невыносимая просто… Хочется запустить в неё чем-нибудь. Да тем же Олиным пирогом.

– Не злоупотребляй моим гостеприимством. Оля права, тебе здесь не рады, – жёстко, но зато честно. – Прошу тебя больше не беспокоить мою семью.

Кивает. Направляется к двери в полной тишине, и кажется, что все присутствующие в этой комнате замерли, наблюдая за тем, как она уходит. Касается ручки, но внезапно оборачивается.

Ну что ещё надо? Итак тошно видеть тебя здесь.

– Так о своей семье и подумай, Максим. Не хотела говорить, но, похоже, придётся, – склоняет голову чуть влево и прищуривается – Ты себя сейчас считаешь обузой, а теперь подумай, что будет, если ты лишишься ноги. У тебя все шансы…

Я хоть и не собирался придавать значения тому, что скажет эта пигалица, но в горле вопреки всему встаёт ком. И против воли что-то там внутри, но всё же дрогнуло после её слов.

Да ну… Блефует. Будь там полная жесть, Патрушев не отпустил бы меня домой…

После посещения квартиры Громовых на душе разом становится как-то тяжко.

Нет, я знала, что будет непросто. Но чтоб вот так… Искренне понимаю причину злости Максима, но неужели он не видит, что я просто хочу помочь. И если я имею для этого все ресурсы, то почему бы не принять мой порыв. Я же от чистого сердца, а не только ради очищения кармы… но и для этого тоже, чего уж греха таить.

Упёртый… Начинаю понимать своих близких. Потому что данная черта присуща и мне тоже. В этом мы с ним очень похожи. Я терпеть не могу, когда за меня кто-то что-то решает, но откровенно говоря, сейчас не та ситуация, чтобы показывать свой характер. А у него он не сахар точно…

Хмыкаю и щёлкаю зажигалкой. В подъезде так темно, что хоть глаз выколи. Затягиваюсь сигаретой и опираюсь спиной о дверь. Хочется постоять вот так немного, чтобы прийти в себя. Громову всё же удалось раскачать мой внутренний дзен.

Идиот…

«Ты так-то тоже не особо мне симпатична».

Подумаешь. Тоже мне уколол. Но да ладно, не буду врать, неожиданно задело, поскольку подобные фразы от мужчин я не привыкла слышать абсолютно. Можно подумать его Оля – эталон женской красоты. Обыкновенная милая простушка, коих на каждом шагу.

Забей, Арина.

Спускаюсь на первый этаж. Блеклая лампа едва освещает окружающее меня пространство. Как они тут живут – непонятно.

Выхожу на улицу и вдыхаю прохладный вечерний воздух. На лавочке никого. Только пара пустых бутылок от пива валяется. У кого-то из жильцов громко играет музыка, на фоне слышатся нетрезвые голоса.

Весёленький район, что тут скажешь…

Делаю очередную затяжку и достаю телефон.

Три пропущенных от отца. Как чувствует прямо…

Набираю Захара и осматриваю окрестности. В кустах ловлю какое-то копошение.

Почудилось? Просила же Захара подъехать к подъезду!

– Алло…

Отхожу ближе к арке, потому что шансон орёт так, что я Троицкого едва слышу.

– Я вышла, не вижу тебя.

Блин, что за мерзкое ощущение. Ощущение, словно за мной кто-то пристально наблюдает. Хотя поблизости никого не видно…

– Три минуты – и я буду.

– Ладно, жду на том же месте, – вздыхаю, глядя на часы.

Сбрасываю и направляюсь в сторону тёмной арки. Подсвечиваю дорогу телефоном.

Где вообще люди? Вымерли все, что ли? Одиннадцатый час – а уже никого. Не по себе прямо.

Стук моих каблуков эхом отдаётся от каменных стен. Когда из-за угла выруливают два подозрительных типа, сразу же срабатывает инстинкт самосохранения. Маски и капюшоны. Они явно не к маскараду готовились…

Рука автоматом залезает в сумку. Но, твою мать… я вспоминаю, что сегодня утром схватила впопыхах другую. Потому что та не подходила к шикарному классическому комбинезону, в который я вырядилась.

Нет нет нет… Только не это! Оса ведь всегда со мной, как же так? Как?

– Стопэ…

Они преграждают мне путь, а я в уме уже прикидываю с чего начать: сперва заорать, а потом ударить или всё же наоборот.

– Чё эт мы такие красивые тут забыли? – напирает на меня тот, что повыше.

– Харэ лирики, – второй, коренастый, делает шаг вперёд.

Я по инерции отступаю назад. Резко дёргаюсь, намереваясь побежать в обратном направлении, но неожиданно врезаюсь в третьего.

– Куда собралась, киска?

– Парни, в чём проблема? – голос предательски дрожит, хоть я и пытаюсь не подать виду, что испугалась.

Не ожидала такого поворота.

– Что ты, малыш, какие проблемы? Снимай давай всё: часы, кольца, браслеты, серьги. И лучше сама… Это тоже гони сюда, – выдирает из моих пальцев сумку. – Я смотрю, ты у нас чикса заряженная, так что изволь поделиться добром…

Они вынуждают меня отойти к стене. Делаю несколько глубоких вздохов. Концентрируюсь. Недолго думая, со всей дури наступаю шпилькой на ногу тому, что стоит ближе ко мне.

– Ай б**ть! – отскакивает в сторону.

Я в этот момент точным ударом бью его товарища коленом в пах.

– Ах ты сука! – воет он, согнувшись пополам.

Только хочу припустить, как тело внезапно прошибает судорогой.

Боже, что это?

А потом ещё и ещё. Это очень больно… Телефон валится из рук.

Электрошокер?

Оседаю на асфальт, но кто-то хватает меня за волосы, которые так некстати сегодня распущены. Тянет наверх. Снова возвращает к стене.

– Далеко?

– Тварь, по яйцам мне дала…!

Пока один из нападавших снимает с меня ролексы, подаренные отцом, в отчаянии стреляю глазами по сторонам.

Хоть кто-нибудь… помогите! Люди… Захар!

Предпринимаю попытку закричать, но тяжёлая ладонь тут же накрывает мой рот.

– Заткни пасть, кукла, а то я тебя подрихтую ненароком! – смеётся незнакомец, и в полутьме зловеще сверкает лезвие ножа.

– Ээээ. Ты чё, Лёх… – звучит испуганно справа.

– Тупой? Завали хлебало! Снимай давай дальше.

Тот послушно стаскивает с меня украшения. Когда я судорожно сглатываю и зажмуриваюсь, ощущаю кончик лезвия, упирающийся мне в глотку.

Клянусь, за двадцать пять лет жизни я ни разу не испытывала такого парализующего страха как сейчас. Разве что после того ДТП.

Убьют?

Чувствую, как по щеке скатывается слеза и думаю лишь о том, как сильно хочу остаться в живых.

– А ты сладкая… – дотрагивается до моей скулы кончиком языка и противно хохочет, когда я дёргаюсь вправо. – Жаль у нас совсем нет времени, кукла… Я бы нашёл тебе применение.