В двенадцать приходит реабилитолог Женя. Но и тут меня ждёт облом. Он отменяет занятия и сообщает о том, что мы в срочном порядке едем в травматологию к Нестерову. Якобы образовалось окно, и он готов принять меня.

Вот так и проходит мой день рождения. МКАД, очередь в больнице, нудное хождение по кабинетам, рентген и разговор с профессором (кстати довольным состоянием ноги). Возвращаемся в Сосновый только к шести. Реабилитолог всё это время ведёт себя странно. Постоянно на телефоне. Ну а что касается меня, то я устал и мечтаю лишь о подушке.

Вставляю ключ в железную дверь ворот и пытаюсь прокрутить, но ничего не выходит.

– Открыто? – выдаёт свою версию Женя, покашливая в кулак.

Хмурю брови и толкаю дверь. И впрямь не заперто. Захожу внутрь, и тут же слышу нескладный хор голосов.

– Сюрприз!

В шоке смотрю на украшенный шарами двор и народ, столпившийся у дома. Женька и Захар взрывают хлопушки, и все они дружно кричат «с днём рождения!»

Какого…

– Привет, – рядом появляется Оля.

Праздничное платье, макияж, укладка.

– Я не понял…

Она отлипает от моей щеки и пытается считать реакцию.

– Сюрприз, Максим, – улыбается.

Нахмурившись, разглядываю присутствующих, несущихся ко мне.

– Злишься, да? – Оля пытается заглянуть мне в глаза. – Я сразу сказала, что тебе это не понравится. Но кто бы меня послушал! – тараторит на одном дыхании. – Я ни при чём, Максим, честно. Это Барских!

Барских значит…

Ищу её взглядом.

– Её тут нет, – сообщает Оля. – Она сказала Женьке по телефону, что у неё в Москве образовались какие-то дела…

Капец блин. Отец орёт так, что аж в ушах звенит.

– Витя, перестань! – пытается вмешаться Кристина. – Давайте сделаем глубокий вдох и успокоимся.

Она мечется от меня к нему, при этом зажав телефон в руке. Уж не собирается ли вызвать 911? Учитывая масштабы катастрофы, возможно понадобится, ага.

– Кристина, мы сами разберёмся! – басом гаркает он на неё.

– Мне уже плохо от вашего крика, – демонстративно хватается за свой живот. Прилично округлившийся, кстати.

Какой там у неё срок? Четыре месяца? А уже такой колобок.

– Вам обоим нужно сбавить тон и успокоиться, – повторяет она терпеливо.

Ля… Прямо Леопольд из мультика, задалбывающий всех фразой «давайте жить дружно».

– Уйди! – громогласно приказывает ей он.

– Не поубивайте друг друга, прошу, – качает головой, оставляет свой телефон на кофейном столике и уходит, не пытаясь больше спорить с мужем.

В этом вся Крис. Готова молчать в тряпочку, когда скажут. А в последнее время это происходит всё чаще, потому что она капитально задолбала отца своими хотелками.

– Арин, давай ты не будешь пороть горячку!

Так-так, снова возвращаемся к тому, с чего начали.

– Это не горячка, это взвешенное решение!

– Взвешенное решение? – ревёт он. – Это твоя очередная прихоть!

– Я тебе уже сказала. Никакой свадьбы не будет, – устало дублирую свои слова.

– И причину ты по-прежнему назвать не хочешь?

– А ты зятя своего несостоявшегося спроси при встрече! – предлагаю ядовито.

– Я сначала от тебя ответ хочу услышать! – отец хмурит кустистые брови. – Всё ведь было нормально. Что такого могло у вас случиться?

Лучше тебе не знать, папа!

– Куда-то собралась? – окидывает меня мрачным взглядом. (Но восторженным, надо признать). – Чего так вырядилась?

Вот так резко переключаться с одного на другое может только он.

– На праздник еду, – бросаю неопределённо.

– Вот пожалуйста! Человек-праздник! Вечеринки, алкоголь, покатушки с друзьями-придурками. Ни забот, ни хлопот!

– Ты в этом так уверен? – прищуриваюсь. – Ты понятия не имеешь о том, что сейчас происходит в моей жизни. Слишком занят своей молодой подстилкой.

– Не смей! – громом разносится по этажу его голос.

– С тех пор, как она появилась, у тебя и минуты свободной на меня нет. О, «семейный» ужин раз в месяц – исключение. Только у меня всякий раз рвотный рефлекс возникает. Это ведь моя бывшая подруга-эскортница и папочка сидят за одним столом.

– Замолчи, Арина! Довольно!

– Боже, наслаждайся своим насквозь фальшивым браком, только в мою жизнь не лезь!

– Игнат вернётся из Сургута, мы все вместе сядем и поговорим.

Игнорирует мои слова, сказанные по поводу Кристины. Так ожидаемо!

– Нет, – раздражённо прищёлкиваю языком.

– Хватит играться, Арина! Ахметов – серьёзный, взрослый мужик, и эти твои закидоны ну вообще ни к месту! – по-настоящему злится он.

– Па-па! Услышь меня, пожалуйста. Я никогда. Никогда не вернусь к нему! Мы расстались, и обратного пути нет!

– А я говорю, не дури! – вновь повышает на меня голос. – Ты выйдешь за него и точка!

Ошалело пялюсь на него во все глаза.

– Чего?

Моему возмущению нет предела. Я негодую!

– Это тебе шутки, что ли? Часть семейного бизнеса теперь в руках Игната, ты понимаешь, нет?

— Меньше всего меня интересуют эти ваши бизнес-планы! Никто не просил тебя делиться с ним достатком. Он так-то тоже не бедствует.

– Просила-не просила, у Ахметова теперь пакет акций, он мой зам…

– Ахметов – заместитель генерального директора? – пищу, уставившись на него во все глаза. – Ты спятил?

Честно. Это единственное, что могу сказать в ответ на «расчудесную» новость.

– Сюрприз хотели тебе сделать, а ты… – раздражённо машет рукой и наливает себе в стакан виски.

– Да он же полный ноль в том, что касается строительства, – недоумённо качаю головой. – Когда ты успел снять с этой должности Астахова? Алексей Петрович пятнадцать лет служил тебе верой и правдой. Зачем ты его уволил? Ради чего?

Прямо не верю, что передо мной действительно стоит мой отец. Умный, хваткий, рассудительный бизнесмен, способный здраво оценивать риски.

— Алексей уже второй месяц обучает Игната тонкостям нашего бизнеса. А его я направлю возглавить Питерское подразделение. Там тоже нужна твёрдая рука.

– Ты сдурел, пап! – снова потрясённо мотаю головой.

– Фильтруй свою речь! С отцом разговариваешь!

– Всё, мне пора, – закатываю глаза и беру сумку с дивана.

– Мы не закончили! – останавливает меня, успевает поймать за руку.

– Отпусти, пап! – выразительно смотрю на его пальцы, сжимающие мой локоть.

– Ты выйдешь за Ахметова, Арин, – говорит он мне сурово.

– Мы что, в средневековье? Не указывай мне, как и с кем жить. Взрослая уже. И причём давно.

– Слушай,взрослая, не успокоишься – я тебе устрою! – сквозь зубы обещает он.

– Угрожаешь? – удивлённо вскидываю бровь.

– Заберу ресторан, – предупреждает, склонив голову чуть влево. Реакцию проверяет.

– Ты не отнимешь у меня Версаль, – не верю я.

От одной только мысли, что он может это сделать, мне становится очень тревожно.

– У меня там коллектив… гости, ремонт. Я же…

Замолкаю. Ощущая неприятное чувство в груди.

– Я подарил, я и заберу. Поиграла в ресторатора? Что ж, достаточно. Всё равно никогда не воспринимала это занятие всерьёз.

– Ты не прав, сейчас всё изменилось.

Чувствую, как начинают подступать слёзы. Горло немеет. Сжимаю ладони в кулаки.

Зачем он так? Я ведь только-только втянулась и начала по-настоящему получать удовольствие от того, чем занимаюсь.

– Заберу! – орёт он. – И ежемесячных начислений лишу! На что шмотьё и цацки будешь покупать? – дёргает ткань платья.

Ежемесячных начислений лишу... Тоже мне испугал! Я вон за последние два месяца и рубля оттуда не сняла.

Как известно, за словом я в карман не лезу, а потому наша словесная перепалка начинает быстро набирать обороты. В выражениях не стесняемся, и диалог выходит очень эмоциональным.

– И машины заберу! Пешком походишь, это полезно! – входит в раж. – Всё равно ездишь как чокнутая, людей сбиваешь.