– Ребят, – жду, когда они поутихнут. Взбудоражила их известная группа ни на шутку. – Сегодня, в день рождения Максима, я хочу сказать кое-что важное... С некоторыми из вас мы видимся впервые, поэтому вы вряд ли в курсе, кто я такая.

Они обращаются в слух. Так уж устроен человек. Ему присуще излишнее любопытство.

– Максиму пришлось прервать свою спортивную карьеру по моей вине. Я сбила его. И нет, в тот момент я не была в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, как вы могли подумать. Я просто торопилась. Нелепая случайность. Выпавший из рук телефон и…

Тяжело вздыхаю.

Тишина. Абсолютная. А в моей голове снова та ночь и полупустая дорога. До сих пор страшно вспоминать.

– Максим, я хочу пожелать тебе здоровья. Знаю, конкретно от меня это звучит странно, учитывая тот факт, что я у тебя его забрала, но всё же… – смотрю прямо на него. А Максим на меня. Однако выражение лица разобрать невозможно. – Я хочу, чтобы ты был здоров и счастлив. Потому что для меня это… важно. Тяжело жить с чувством вины и осознанием того, что ты украл чью-то мечту. Я очень надеюсь, что ты от неё не откажешься. Тебе ведь это несвойственно, да?

Улыбаюсь. А вот он в ответ – нет.

– Оль, надеюсь, ты не будешь против, если я приглашу твоего жениха на танец.

Она, судя по виду, против. Но я уже направляюсь к Громову…

На лице Максима недоумение. Он явно не ожидал от меня подобной выходки. Похоже, я впервые серьёзно его озадачила. В некотором роде поставила в неудобное положение, но с другой стороны, что такого-то? Это ведь просто танец. Безобидная просьба, как мне кажется.

Однако так совсем не кажется Ольге... Она что-то пьёт и, нахмурившись, наблюдает за тем, как я приближаюсь к Максиму. Боковым зрением замечаю появившегося Троицкого. Он тоже направляется к беседке.

– Ольга, позвольте пригласить Вас. Максим, украду твою прекрасную невесту на один танец? – обращается к нему Захар.

Ну что за цирк?!

Громов кивает, и Троицкий тут же тащит Ржевскую поближе к музыкантам.

– Мне тоже не откажешь, надеюсь? – стоя напротив Громова, склоняю голову чуть влево и смело протягиваю руку.

Да. Знаю, что на нас смотрят его друзья. Мама. Невеста... Именно поэтому вдвойне любопытно узнать, как он поступит в данной ситуации. (И, полагаю, интересно не мне одной).

– Потанцуешь со мной?

Смотрит на меня исподлобья. Совершенно точно ему не нравится то, что происходит.

– Только из вежливости, и потому что надо поговорить, – сжимает мою ладонь и ведёт за собой.

Тихо ликую. Уже неплохо. И да, мне нравится, когда моя рука в его руке… Всё портит только это его «надо поговорить», сказанное таким тоном, что ничего хорошего не жди.

Останавливаемся, когда отходим от беседки на приличное расстояние.

– Зачем ты ставишь меня в неудобное положение? – его ладони опускаются на мою талию.

– Просто танец. Что такого?

– И к чему это?

Обнимаю его и сокращаю между нами дистанцию. Замечаю, что его это напрягает и только сильнее убеждаю себя в том, что я на верном пути.

– Не могла пригласить кого-нибудь другого? – недовольно интересуется он.

– Зачем же кто-нибудь, если мне нужен ты…

Говорю это, глядя ему в глаза. Считай, что открыто признаюсь в своей симпатии.

– Арина…

– Я скучала по тебе, Максим, – осторожно поглаживаю пальцами его шею, отмечая про себя, что он занервничал. Заметно по тому, как выступили челюстные мышцы и напряглись его руки, стиснувшие мою поясницу крепче. – А ты?

– Барских, – предупреждающе сверкает глазами.

Всё-таки какое у него выразительное лицо!

– Скучал по мне? Просто ответь, – мягко требую я.

Смотрим друг на друга несколько долгих, бесконечных секунд. Мои губы растягиваются в озорной улыбке, а вот он начинает злиться.

– Нет, не скучал.

Смеюсь и вторгаюсь в его личное пространство ещё на чуть-чуть.

– Понравилось, как я сыграла тебе на барабанах? Не лги, что нет. Я наблюдала за твоей реакцией, – говорю ему на ухо.

– Для чего организовала всё это? – игнорирует мой вопрос.

Забавно… Максим то и дело отодвигает меня от себя. Едва заметно. Так, чтобы наши тела лишний раз не соприкасались.

– Как это для чего? Ты не рад видеть своих друзей?

–  Представь себе, да… не рад от слова совсем.

На этот раз когнитивный диссонанс уже у меня.

– И почему же?

– А ты не догадываешься?

– Я хотела собрать дорогих тебе людей…

– Тебя об этом кто-то просил? – повышает голос. Что ему, как мне кажется, несвойственно.

– Это сюрприз, Максим. Я думала, что ты…

– Что я – что? Спасибо скажу?

– Как минимум да, — честно признаюсь я.

Ухмыляется и качает головой.

– Что не так? – пытаюсь понять, но не могу уловить претензию.

– А ты и правда не понимаешь? Не осознаёшь как всё выглядит? – гневается за секунду.

Чёрт возьми! Как в одном человеке могут сочетаться настолько противоречивые друг другу качества? То его выдержке можно позавидовать, то терпение лопается подобно воздушному шарику.

– Да в чём, собственно, проблема? – искренне недоумеваю я, ощущая что игривое настроение уступает место какому-то новому чувству. Незнакомому и неприятному.

Сердце теперь бешено стучит не от терзающего грудь волнения, а от предчувствия чего-то нехорошего.

– Ты – моя проблема, – выдаёт раздражённо.

– И что это значит? – прищуриваюсь в ожидании ответа.

– То и значит. С твоим появлением вся жизнь наперекосяк.

– Я ведь… ты не простил меня, да?

В горле начинает першить. Глаза печёт, будто лук заставили резать.

– Я не хотела… так вышло... – сглатываю тугой шершавый ком. – Я очень виновата перед тобой, признаю. И повела себя в ту ночь ужасно. Но поверь, теперь всё иначе… мне важно, чтобы твоя жизнь вернулась в привычное русло.

– Послушай… – его взгляд выражает недовольство,  – ты заигралась в благотворительность. Я тебе не щенок из приюта.

Убирает руки с моей талии и делает шаг назад, вынуждая отпустить его.

– Это помощь, а не благотворительность! – разочарованно качаю головой. – Я делаю то, что должна. То… что желает сердце. Понимаешь? Ты не чужой мне. ДТП связало нас тонкой ниточкой, хочешь ты того или нет!

– Не хочу, ясно? – больно ранит словами, острыми как битые стёкла.

– Я влюблена… – отзываюсь тихо.

Никогда и никому не говорила ничего подобного.

– А я нет… – отводит глаза в сторону и вздыхает. Так, будто ему не терпится поскорее закончить этот неудобный разговор.

Его прямолинейность подобна ледяному дождю. Отрезвляет. Приводит в чувство. Заставляет взглянуть на ситуацию со стороны.

Неужели… совсем ничего ко мне не испытывает… Показалось?

– Спасибо за твоё гостеприимство и за то, что не осталась в стороне после аварии. Я это ценю.

Ценит…

– Уедешь?

Да… именно так ведь и поступит.

– Я вот тоже думаю, что пора возвращаться в Москву, – раздаётся совсем рядом строгий голос Ольги.

Но я не обращаю на неё внимания. По-прежнему смотрю на Максима.

– А как же занятия с Женей? Тренажёры, бассейн?

– Дальше я сам.

– Максим, не надо так… Это твоё здоровье.

Внутри меня горит глупая обида. Капитально задето самолюбие, но сейчас гораздо важнее дать ему понять, что он совершает ошибку.

– Мы сами с его здоровьем разберёмся, – Оля явно начинает терять терпение.

Киваю.

– Зачем ты пошёл с ней?

Тааак… Громову тоже сейчас порция яда достанется.

– Оль, угомонись.

– Не буду я молчать, ясно?

– Успокойся, идём, – касается её локтя, но Ржевская резко дёргается вправо.

– Отстань!

– О-ля! – злится.

– Не трогай меня. И вообще, я уезжаю, ясно? Танцуйте, делайте, что хотите!

– Причина истерики? – спокойно интересуюсь я.

– Не строй из себя невинную овечку.

– Оль…

Честно, ругаться сейчас совсем не хочется, повода нет…