Девушки кружились вокруг меня, помогая то с деталями платья, то с непослушными волосами и заодно беспрерывно снабжали меня новыми сплетнями, распространяющимися по замку. Не имело значения эльф вы или гоблин, слухи и сплетни всегда и везде в почете.

— И я захватила для Вас кое-что, — Тина достала из-под голубого плаща две газеты и поспешно показала их мне.

Первым оказался Крылатый вестник, с пестрым заголовком на обложке:

Кто станет невестой Эльфийского принца Лесолди Лэнгау?

Сразу под заглавием располагалось живое фото принца. Сосредоточенное лицо вдруг улыбалось на секунду, а затем вновь становилось серьезным, и наследник казался таким красивым, что смотреть можно было вечно-бесконечно.

Под его снимком дружным рядком шли четыре фотографии кандидаток, разделенные между собой мини-молниями, готовыми при прикосновении к ним ударить небольшим щекочущим зарядом.

Первый портрет — Оклис в светлом твидовом пиджаке и собранными в высокую прическу волосами. В ушах сережки из рубинов в виде виноградин. Наверняка, подделка. Рубин — камень гномов. И остальные создания вполне оправданно его избегают.

Девушка самодовольно улыбалась, посылая воздушный поцелуй.

Аккуратно дамочка, так и недолго получить яблоком в лоб от гнома… И это не моя злая фантазия, а вполне реальные зафиксированные случаи нападения, которые сами гномы расценивают, как акт защиты рубина от недостойных.

На втором снимке — Ундрес, чьи волосы собраны в аккуратную косу и перекинуты на правое плечо, а верх платья без бретелек обнажает светлую кожу молочного цвета. Девушка на фото игриво улыбается и качает головой. Такую я вижу ее впервые. На шее виднеется едва заметное пятно или покраснение… что это? Татуировка? Жаль, не различить. Какое консервативное общество, даже тихони себя разрисовывают. Эх, Сэльма, ничего ты не знаешь про своих обожаемых эльфов.

На третьем — Сурели, с копной густых темных волос и лишь несколькими тонкими косичками. Татуировки на лице белые… а в глазах притаилось любопытство и радость.

«В день совершеннолетия темных эльфов их покрывают барнифи — семейными татуировками, темнеющими с каждым месяцем. — подсказал в сознании дракон.»

И на четвертом — я. Довольная и раскрасневшаяся заливисто смеюсь с раскиданными по плечам волосами. Снимок с моего восемнадцатилетия. Ужас, щеки на всю фотографию. Ощущение, что еще немного и они выйдут за квадрат рамки… Папа в тот день собрал всех родственников, и каждый считал своим долгом подергать меня по щекам со словами: «ух как вымахала, красавица наша, вся в мать!». И никто, вот никто из моих родителей не подумал защитить дочь от вандалистских действий.

Я подобного отношения к своим детям не потерплю, буду грозно пресекать на местах.

Когда Одна из кандидаток — Человек!

Таким крупным шрифтом написали под моим фото, будто вывели новую расу специально для отбора.

— Его Величество не хотел впускать журналистов на отборы, — затараторила Тина. — Но фей Влэвий приехал лично на встречу к королю.

«Ты знал? — обратилась я к Фею.

— Как раз сейчас вместе королем, Лесолди и Мелисандр обсуждают условия, по которым Влэвий сможет сделать снимки, а также написать новую статью. До этого заезжал Олион Крин — главный редактор Эльфийских историй.»

— Так же, как и Олион Крин. — подтвердила слова дракона служанка.

— Все хотят заполучить свежие снимки кандидаток и повысить свои рейтинги. — улыбалась Кати.

А я взяла в руки вторую газету. Заголовок Эльфийских историй чередовал крупный шрифт с обычным, выделяя таким образом важных и не очень личностей:

Три прекрасные эльфийские кандидатки и человек в отборе невест

Несравненного Наследного Эльфийского Принца Лесолди Лэнгау

Здесь масштаб бедствия выглядел колоссальнее, а снимки не ограничивались одним рядом.

В начале располагались аж три фотографии одного только Лесолди.

Вот он на первом кадре стоит в тронном зале, облаченный в официальные наряды, на втором его крупный профиль, и ох уж эти скулы… Вряд ли эльф позировал, но, когда лицо на миг поворачивалось и бросало на вас взгляд, оставаться бесчувственным не представлялось возможным, а на третьем наследник выстреливал из лука. Удачная подборка, нечего сказать. Составитель совершенно точно вкладывал следующую мысль:

«Смотри, я наследный принц-красавчик, один мой взгляд и точное попадание в цель».

— Наверняка, весь тираж уже разобрали, — в своих мыслях, но вслух и ощутимо расстроенно произнесла дева.

— Да! — закивала Тина. — Разобрали за пару минут! Но я на всякий случай взяла по экземпляру и для Вас. Если, конечно Вам угодно, госпожа…

— Значит я могу оставить их себе? — обрадованно воскликнула влюбленная. — Тина, спасибо огромное!

Под фотографиями принца теснились снимки кандидаток в полный рост. Но только эльфиек. Да-а-а… Владельцу «Эльфийских историй» новость о кандидатке человеке давалась не легко.

В третьем ряду красовалась моя одиночная фотография… намного ниже эльфийских, а-то вдруг ненароком перепрыгну с крайнего снимка на верхний…

И не какая-то обычная милая фотография, как у других девушек… Руки Вардику Байо, сыну наших соседей, все же поотрываю. Отец этого оболтуса, дядя Эщтог — единственный нормальный в их семье человек, точнее, вполне мог бы им быть, если бы не дарил сыну фотоаппарат, чьим объектом я оказывалась в самые неудачные моменты.

На снимке я сидела на каменной лестнице нашего замка и, жмурясь от удовольствия, отправляла в рот бабушкино печенье, круглое маленькое чудо с домашним заварным кремом внутри. Еще в любви признавался, предатель… И клялся, что все фотографии, на которых я жую, уничтожил.

«Он бы в чем угодно поклялся, — довольно усмехнулся Фей. — Ты ему поцелуй обещала.

— Мы были детьми, — отмахнулась я.

— А он ждал… — ехидно заключил дракон.»

Смотреть на мое бесконечное поглощение печенья не возникало никакого желания. Узнаю еще, кто фото подбирал…

— Не пора ли нам идти на первое испытание? — дева отложила газеты и с азартом взглянула на служанок.

— Да. — улыбнувшись, кивнули близняшки.

Как только мы с близняшками вошли в просторный зал, по своей форме напоминающий арену, дева потрясенно воскликнула в сознании:

— Ничего себе приготовления!

И с ней нельзя было не согласиться. Складывалось впечатление, будто эльфы сэкономили на приветствии, чтобы как следует шикануть во время первого испытания. А деньги для второго и третьего конкурса остались? Или у них казна-бесконечность-в-вечность?

От числа собравшихся зрителей, искрило в глазах… По всему периметру на нескольких уровнях тянулись места для рассадки, и, как я не старалась, не могла найти ни одного свободного.

Первые и наиболее приближенные к королевской семье ряды, судя по разодетым телесам и надменным улыбочкам, были отданы знати, а выше расположился слой победнее, но при этом гораздо искреннее, чьи улыбки не смазывались сдержанностью, а напротив искрили простодушным интересом.

Мне показалось или кто-то с верхних рядов, обделенный зачатками такта, посмотрел на меня в мини-бинокль, а затем перевел взгляд на газету в руках… Наверняка проверяет на месте ли щеки. Не переживайте, сударь, они целы и невредимы.

Пьедестал, с установленными для членов королевской семьи креслами, пустовал. Не гоже их величество-высочествам на подобные мероприятия являться раньше остальных. Для начала пускай все рассядутся, займут свои места, немного поутихнут, и тогда можно блеснуть.

Тем временем внутренняя дева, полностью поглощенная любованием окружающего пространства, остановилась около колонны сверху до низу обвитой свежими цветами и искренне восхитилась:

— Как же красиво!

— Да, — согласилась Кати, смущенно оборачивающаяся по сторонам, а затем указала рукой и тихо добавила. — Госпожа, Ваше место четвертое по счету, кресло дракона.