— Думаю, пришло время исполнить супружеские обязанности, — спокойно произнес он. Я побледнела и смотрела, как он медленно приближается. Мое сердце начало бешено колотиться, и я с трудом удержалась на ногах.

— Будете ли Вы сотрудничать сегодня, или я должен вызвать охрану, раз уж в прошлый раз Вам понравилась их компания? — иронично спросил он. Я не могла говорить. Лаутус улыбнулся, схватил меня за волосы, потянул и заставил поцеловать.

Ненавидела себя за то, что поддалась и позволила ему делать со мной все, что он пожелает. Что еще мне оставалось делать? Сопротивляться и снова быть униженной, будучи удерживаемой двумя другими мужчинами и наблюдая, как Лаутус берет меня силой? И что хорошего это могло бы дать? Он получил бы свое в любом случае. Фрундор, правда, предлагал снова спрятать меня в глубинах моего разума, но я не могла согласиться на это. Перед глазами промелькнул образ моего собственного тела, лежащего неподвижно. Я сразу поняла, что это приведет Лаутуса в ярость, и отказалась рисковать.

Когда все, наконец, закончилось, Лаутус встал с постели и без единого слова ушел в свои покои, а я смогла поддаться своему отчаянию. Мне стало плохо от осознания того, что я ни разу не попыталась сопротивляться. И что еще более важно, мое собственное тело предало меня и ответило на его прикосновения.

Все будет хорошо, Лиза, — обратился ко мне Фрундор, и я поняла, что он впервые за долгое время назвал меня по имени.

Нет больше никакой Лизы. Она умерла сегодня ночью, — ответила, сворачиваясь в клубок. Я не хочу иметь от него ребенка. Я не хочу, — плакала я.

Я обещаю, что этого никогда не случится, — попытался успокоить меня Фрундор.

Как ты можешь быть так уверен, устало вздохнула я. Потянулась за одеялом, укрылась и медленно начала засыпать.

Потому что я могу предотвратить это, услышала перед тем, как заснуть.

Это может показаться странным. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что с каждой ночью становилось все легче уступать потребностям Лаутуса. Фактически, это стало обычным делом. Точно знала, когда это произойдет и как скоро все закончится. Продолжала избегать Маргариту. Могла жить с собой и перестать ненавидеть себя, но не могла смотреть в глаза своему другу. Маргарита сначала пыталась уговорить меня поговорить с ней, но вскоре сдалась и со свойственной ей оскорбленной гордостью стала меня избегать. Единственное время, когда мы были заперты четырьмя стенами — это совместные ужины.

Именно на одном из таких ужинов мы узнали жестокую новость от Лаутуса. К столу подали десерты. В этот момент Лаутус вытащил из кармана письмо. Понятия не имела, почему он не прочитал его спокойно, но его злорадная улыбка заставила меня почувствовать неладное. Я положила ложку на стол и не сводила с него глаз.

— Пришло письмо от Вашего кузена, — спокойно начал он, но в этот момент во мне вся кровь заледенела. Если Тривет написал мне, значит, речь шла о чем-то очень важном. Я обменялась обеспокоенным взглядом с Маргаритой и, вдруг обрадовалась, что она здесь, со мной.

— С сожалением сообщаю Вам, что Ваш дедушка умер, — добавил он, откладывая письмо. Новость была как гром среди ясного неба. Я отказывалась в это верить, но потом вспомнил злорадную улыбку Лаутуса. Он не лгал мне. Он говорил правду, и ему это нравилось, потому что он знал, что причиняет мне еще больше боли. Когда я, наконец, поняла это, вскочила и опрокинула стул. Я задыхалась и чувствовала, как слезы текут по моему лицу.

— Ваше Величество, если я могу быть настолько смелой, чтобы попросить Вашего разрешения отправиться с моей госпожой в Вильдаран, чтобы подготовить надлежащее погребение, — заговорила Маргарита спустя какое-то время. Ее голос дрожал от подавляемых эмоций. Я не понимала, где она находит силы сохранять спокойствие.

— Мне жаль разочаровывать вас, — сказал Лаутус, притворяясь удрученным. — Письмо, похоже, задержалось где-то в пути. Времени на подготовку нет. Похороны состоятся послезавтра рано вечером, — добавил он, отпив глоток из своего кубка. Если бы мой взгляд мог убить в тот момент, он бы замертво упал со стула. Ни на секунду не поверила, что письмо хоть сколько-нибудь запоздало. Знала, что Лаутус все это время держал его при себе, специально выжидая.

— Я удивлен, что Вы все еще стоите здесь и не идете готовиться к отъезду, — заявил Лаутус и принялся за свой десерт.

Я не могла поверить своим ушам. Никогда, даже в самых смелых мечтах, не подумала бы, что Лаутус отпустит меня. Это была одна из причин, почему, я вообще не спрашивала. От мысли о возвращении в Вильдаран у меня закружилась голова. И если я правильно поняла его слова, он даже не собирался сопровождать меня. Мгновение была рада, что благодаря смерти Бьяртмара мне удалось сбежать из ада, в котором жила. Но через несколько мгновений поняла, какие отвратительные мысли роились в моей голове. Я быстро извинилась, поспешила в свою спальню и по дороге велела горничным собирать вещи.

Когда вечером пришел Лаутус, у меня уже было готово все необходимое. Почти не поверила своим глазам, когда он прошел в свою спальню. Я не понимала. Я твердила себе, что это сон. Я не могла быть настолько удачливой, чтобы он оставил меня в покое. И все же дверь оставалась закрытой до утра.

На рассвете в спальню вошли горничные с дорожной одеждой, красный цвет которой казался мне недостойным в связи с предстоящими похоронами. Тем не менее, я позволила им одеть меня. Очень хорошо знала, что одного слова будет достаточно, и Лаутус немедленно запретит мне уехать. Может быть, поэтому без колебаний согласилась, когда он предложил мне руку, чтобы сопроводить в карету.

Во дворе было многолюдно. Слуги загружали сундуки, конюх проверял упряжь. Первые несколько минут никто не замечал, что прибыл король. Но как только они это поняли, почтительно поклонились и вернулись к своей работе.

— Я чуть не забыл. Конечно, Вы не можете отправиться без надлежащего сопровождения, — Лаутус повернулся ко мне и одарил идеальной улыбкой, которая смогла убедить всех, кроме меня, что он заботливый муж. — Поэтому я попросил герцога Кувельта сопровождать Вас, — добавил он, и я на секунду подумала, что счастье закончилось. Ладрин Кувельт подошел к нам с притворно сочувствующим видом.

— Миледи, примите мои искренние соболезнования. Надеюсь, я смогу оказать Вам поддержку в это трудное время, — он поклонился, а затем поцеловал мою руку.

У меня не было настроения, поэтому я повернулась и села в карету. К сожалению, Маргарита заняла место рядом со мной, оставив свободное место для герцога прямо напротив нас. Вместо того, чтобы смотреть на лицо Ладрина, наблюдала за проплывающим мимо пейзажем и пыталась вспомнить добрую улыбку Бьяртмара.

Когда мы, наконец, въехали во двор Вильдарана, пришлось сдерживать себя, чтобы не выскочить из кареты до того, как она остановится. Герцог вышел первым, а затем протянул нам руки. Я была удивлена, обнаружив, что двор пуст. Только у фонтана я увидела мальчика, который закатил глаза и убежал. Через несколько минут во дворе появился Тривет. Он шел к нам бодрым шагом, не пытаясь скрыть своего удивления при виде нас. Внезапно стало все равно, что Ладрин думает обо мне. Подбежала к Тривету и крепко обняла его.

— Лиза? Что ты здесь делаешь? — Он выдохнул удивленным тихим голосом, который я едва могла расслышать.

— Ты же не думал, что я не приеду на похороны? — ответила ему вопросом и почувствовала, как на глаза наворачиваются долго сдерживаемые слезы. В этот момент к нам подошла Маргарита с незваным гостем.

— Но похороны состоялись вчера, — заикаясь, пробормотал Тривет.

— Что? — Я выдохнула, пытаясь сдержать боль, которая накатывала на меня, как лавина. — Вчера?

— Мы понятия не имели, что вы приедете. На письмо никто не ответил. Если бы я только знал, — пытался оправдаться Тривет, хотя никто его не винил.