— Фрундор? — сказала вслух. — Что имел в виду Бьяртмар? — Я продолжала спрашивать, хотя постепенно начинала подозревать. Но не хотела в это верить.

Есть одна вещь, которую мы тебе не сказали, — робко начал Фрундор, и мне пришлось сдержаться, чтобы не начать кричать на него. Лаутус — незаконнорожденный сын Клея Роуна. Дочери Себастьяна и Каойнтиорн.

— Нет, — прошептала, яростно тряся головой. Представила себе, что вижу сон и через мгновение проснусь в Вильдаране. Никто не помог мне сбежать, и все это было просто сном.

Малышка, — начал было Фрундор, но я тут же остановила его.

Малышка? Малышка! Ты действительно думаешь, что имеешь право так меня называть? После всего, через что ты заставил меня пройти? После всей той боли, через которую я прошла? Как ты смеешь! Я кричала на него в своей голове.

Я лишь пытался защитить тебя, — защищался Фрундор.

От чего? От истины, что драконы — сволочи — манипуляторы, которые перекраивают правила, как им заблагорассудится, огрызнулась.

Ты сама в это не веришь, ответил Фрундор, пытаясь успокоить меня своей силой.

Не верю? На троне восседает потомок дома Клеменсов! Нравится вам это или нет, но Лаутус — законный наследник престола и потомок Августа Клеменса! Так какого черта вы еще хотите от меня!

Он недостоин быть королем, ответил Фрундор. Подождала немного, чтобы узнать, продолжит ли он, потому что это не могло быть главным аргументом.

Надеюсь, я правильно поняла. В Лаутусе течет кровь рода Клеменс. Следовательно, он имеет такое же право на престол. Но он недостоин этого. Итак, ты просто решил, что тебе не нравится, кто сидит на троне. Итак, ты нашел девушку, которая, как ты ожидал, слепо последует за тобой и умрет, чтобы посадить на трон еще одного отпрыска семьи, который в тот момент показался тебе подходящим. Тебе наплевать на королевство! Ты никогда не заботился о нем. Ты просто хочешь славы и признания любой ценой.

Я не хотел быть драконом, который приведет избранного! Но теперь, когда я здесь, я сделаю все, что потребуется, чтобы выполнить долг! прорычал Фрундор в моей голове. Мы оба были в ярости, и это был лишь вопрос времени, когда один из нас взорвется.

Конечно! Девушка не имеет значения. Будет прыгать по твоему свистку. Ты когда-нибудь заботился обо мне? Я была для тебя человеком или просто марионеткой?

Я заботился о тебе. Я защищал тебя, ответил Фрундор, и по его словам я поняла, что он действительно верит в это.

— Не смей! Когда ты заботился обо мне? — сердито огрызнулась я. Я ожидала, что он накричит на меня, но вместо этого он тихо выпустил шквал сохранившихся воспоминаний, которые начали обрушиваться лавиной. Я упала на колени. Перед моими глазами мелькали лица моих родителей и брата. Каждое следующее воспоминание вызывало новые слезы. И постепенно меня осенило, что среди подавленных воспоминаний было одно, которое не касалось моей семьи. То, которого я боялась.

— Нет! — отчаянно кричала, пытаясь развеять воспоминания о том, как Лаутус насиловал мне. Чувствовала крепкую хватку стражников на своих руках. Видела торжествующую улыбку Лаутуса. Даже почувствовала, запах его духов, витающий вокруг меня. Кричала, пока полностью не охрипла.

Меня рвало. Я был так потрясена, что не заметила, как кто-то бежит ко мне. Только прикосновение его рук к плечам смогло вытащить меня. Резко повернулась, пытаясь оттолкнуть эти руки как можно дальше. Через некоторое время смогла достаточно успокоиться, чтобы понять, кто это.

— Лиза? — прошептал Грег. — Откуда ты взялась? — удивленно спросил он и попытался обнять меня за плечи.

— Не прикасайся ко мне! — Я закричала от ужаса и отшатнулась. Я задыхалась, и мое сердце бешено колотилось при мысли о том, что он снова прикоснется ко мне. Грег, который не мог догадаться, что со мной происходит, осторожно поднял руки, чтобы я могла их видеть, и медленно отошел от меня. На его лице был написан шок, смешанный со страхом. Я не сводила с него глаз. Осторожно встала и попятилась от него. Боялась, что он последует за мной, но он не двинулся с места. Наконец-то, набралась смелости повернуться к нему спиной и покончить с этим. Побежала через деревню к дому, который символизировал для меня безопасность. Как только оказалась внутри, забежала в одну из спален, захлопнула за собой дверь и закрылась на щеколду. Только когда смогла успокоиться, поняла, что дом на самом деле принадлежал Грегу.

На следующий день пришлось пересиливать себя, чтобы выйти из комнаты. Мысль о том, что в доме есть мужчина, заставила меня чувствовать страх. Пыталась убедить себя, что я в безопасности. Твердила себе, что это просто Грег. Мужчина, которого я любила. Человек, который никогда не причинит мне вреда. И все же не могла успокоиться. Мой взгляд упал на пол, где лежала скомканная записка от Бьяртмара. Схватила её и со злостью начала рвать на мелкие кусочки. Через несколько минут смогла успокоиться. Я начала чувствовать голод, поэтому выбора не было, кроме как покинуть свое временное убежище. Дошла до кухни, бросила клочки пергамента в печь и смотрела, как они быстро сгорают. Затем повернулась к столу, на котором стояла тарелка с куском хлеба и маслом. Села и начал есть. Я была погружена в свои мысли и даже не заметила, как вошел Грег.

— Доброе утро, — тихо сказал он и погладил меня по руке. Это было всего лишь мимолетное прикосновение, но меня от него затошнило.

— Никогда. Меня. Не трогай, — сказала ледяным голосом, намеренно подчеркивая каждое слово. Я увидела печаль в глазах Грега, но в тот момент мне было все равно. Вместо него видела перед собой Лаутуса. И поэтому сделала единственное, что казалось мне логичным в тот момент. Сбежала в архив.

Я жалела, что снова не потеряла память. Так сильно этого хотела. Но как бы ни хотела забыть, каждый день думала о том, что Лаутус сделал со мной. Как он унизил меня. Сломал. Боялась, что он навсегда запятнал меня, и постепенно начала думать, что самоубийство может быть лучшим решением.

Проходили дни, и мы постоянно ходили около друг друга. Он боялся причинить мне боль одним своим присутствием. Я, чтобы избежать любого разговора. В каком-то смысле было абсурдно, что мы продолжали жить в одном доме. Вокруг были пустые дома, и все же я оставалась с ним под одной крышей. У меня была своя спальня, где я закрывалась на ночь, чтобы быть уверенной, что он не придет ко мне посреди ночи, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Думаю, именно тогда я начала вести свой дневник. Надеялась, что, написав свою историю, смогу смириться с тем, что со мной произошло. Так что я проводила дни в бывшем архиве и писала. Всегда возвращалась к обеду с дневником в руках и оставляла на виду, чтобы Грег мог прочитать его в любое время. Но он так и не открыл его. Затем мы проводили вечера в тишине у зажженного камина, пока один из нас первым не шел спать. В основном это была я. Уходя, чувствовала его взгляд на своей спине, но ни разу не обернулась. Не желала спокойной ночи. Я все еще молчала. Я начала забывать, как звучит мой собственный голос.

Через неделю в деревне неожиданно появился Тривет. Я сидела над разрозненными страницами своего дневника, когда услышала его разговор с Грегом. Раньше я бы ни секунды не колебалась, побежала приветствовать его. Но теперь его присутствие вызывало у меня страх. Он был мужчиной, и я больше не могла ему доверять.

— Где Лиза? — Услышала его голос из-за закрытой двери.

— Она в архиве, — ответил Грег грустным голосом. Его едва можно было расслышать, так как он говорил тихо. Его печаль должна была ранить меня, но я абсолютно ничего не чувствовала.

— И почему бы тебе не пойти за ней? — раздался непонимающий голос Тривета. Я отложила перо и стал ждать, что будет дальше.

— Она в архиве! Никому не разрешается входить туда без разрешения, — прозвучало во второй раз, но на этот раз голос звучал раздраженно.