Голоса за спиной подогнали. Я неспешно поднялась по ступеням, застланным голубым ковром с золотистым кантом. Из раскрытых настежь дверей доносилась чарующая мелодия: тягучие звуки флейты смешались с журчанием воды и еле слышными трещотками. В просторном холле гостей встречали соггорши и эльфийки в темно‑зеленых платьях. Звонкий голос ушастой произнес незнакомую речь, и я растерялась.

– Я не понимаю северного языка…

Она вскинула брови и, оглянувшись, подозвала соггоршу в светло‑зеленом платье. Та засеменила к нам, улыбнулась широко.

– Асфирель, мы ждали вас. О вашем приходе просили не объявлять во всеуслышание. – Кивнула в сторону широкой лестницы, уводящей на второй этаж – судя по всему, в зал. – Следуйте за мной.

Она отвела меня в большую комнату, где предложила оставить теплую шаль в одном из шкафов.

– Всегда сможете заглянуть сюда и забрать ее. Я проведу вас в хрустальный зал другим путем.

Я следовала за ней по теплым коридорам, освещенным множеством свечей. С каждым шагом усиливалось желание сбежать из замка пока не поздно, но я сжимала кулаки, стискивала зубы и, глядя в прямую спину соггорши, шла вперед.

* * *

Кейел.

Сильно разбавил? Не думаю. Продавец бы не посмел обманывать Вольного, а вот организм вполне мог противостоять. Ничего, зато отоспался за столько дней беспокойного сна.

Потолок прятала непроглядная тьма, лица касался холодный воздух, напоминал о позабытом камине. Тепло выветрилось, дом давно остыл.

Я зевнул и заложил руки под голову. Интересно, она уже там? Наверное, уже встретились. Об этом думать нельзя, злость разъедает изнутри, как вода Истины. Царапает сердце, дерет глотку, будто рвется бессмысленным криком наружу. Нельзя. Лучше о деле…

Стоит ли извиниться перед Елрех? Доказательств ее непричастности еще недостаточно. Рано открывать перед милой фангрой душу, можно присмотреться лучше.

Живот сдавило от голода. Аппетит проснулся – хорошо, давно его не было. Я откинул одеяло, и холод мгновенно пробрался к разнеженному сном и теплом телу, вынуждая поежиться. Босые ступни укусил стылый пол, поторопил одеться.

Натягивая сапоги, я старался разобраться со всем, что узнал за последние дни. Уставший разум мог упустить что‑то, и если это так, то не мешало бы исправить ошибку.

О родителях невесты Деса я сказал необдуманно, сгоряча. Могли ли они быть замешаны в мировой угрозе? Дес говорил: город прочесывали – выходит, каждого изгоя наверняка проверяли. Допустим, обыскивали дом в спешке и забыли про подвал. Либо сарай, погреб… Но зачем им подставлять Деса? Допустим, не думали, что это выглядит подставой, не хотели. И бежали они из теплых регионов не только потому, что дочь жалели. Возможно, зная об их силе, кто‑то хотел породниться с ними. Либо просто взять дочь якобы замуж, на самом деле – в заложницы. Шантаж, чтобы использовать колдовскую силу в собственных целях? Либо пытались уберечь себя от нее… Если Альила, выжившая дочь, не знает о силе родителей, то и не знает, из‑за кого на самом деле погиб возлюбленный. Заботливые родители могли просто пользоваться случаем, когда Дес уводил ее дальше от дома.

С прикосновением к холодной дверной ручке в мыслях образовалась сумятица. Поужинать в городе, чтобы не видеть пустой дом Ани? До скрипа сжал дерево – там, ближе к замку, не сдержусь. В регионе Цветущего плато на каждом завтраке, обеде, ужине Волтуар не забывал подойти к Ане и прошептать что‑то на ухо, а она всегда улыбалась. Что он говорил ей? Может, приглашал к себе… По телу прокатилась омерзительная дрожь, к горлу поднялся тошнотворный ком. Вдруг шан’ниэрд прямо сейчас обнимает ее? Что она говорит ему?

«Может, ты мой ключ от Фадрагоса»…

Опустив голову, я усмехнулся. Прикрыл веки и скривился – сердце не стучало, а надрывно скрежетало.

* * *

Аня.

И впрямь хрустальный…

Я разглядывала неровные стены из чистейшего хрусталя, криво отражающие обстановку. В каждой грани мелькали цвета пестрых нарядов гостей, золото свечей, кубков. Черный пол тоже вбирал в себя многоцветье и мерцал, будто ночное небо раскинулось под ногами. Гобелены и портьеры украшали зал, каменные скульптуры ничуть не хуже тех, что встречали в парке, удерживали различные сосуды с водой. Она журчала, стекая или падая в углубления пола. Рядом с миниатюрными фонтанами овальные столы ломились от закусок и выпивки. Музыканты тихо наигрывали мелодии с балконов, высившихся на уровне второго‑третьего этажа. На сводчатом потолке зависла живописная фреска – драконы застыли на небе в полете: зеленые, красные, синие, черные, радужные… И такие бывают?

– Я уж думал, не дождусь тебя, – раздался за спиной голос, от которого едва не перекосило. – Потрясающе выглядишь, человечка! Я выбирал цвет платья под твою седину. Правитель точно будет в восторге.

Я повернулась к городскому защитнику. Поморщилась, бегло разглядывая его неизменный официальный наряд: черные брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги, белоснежная рубашка и смокинг. Серебристая вышивка на манжетах и лацкане – вот и все украшения. Насмешка в желтых глазах, белые волосы, приглаженные назад, и улыбка, которую меньше всего хотелось видеть.

– Не нравится наряд? – вздернул бровь остроухий засранец, вперившись в мое лицо требовательным взглядом.

– Ты, – беззастенчиво призналась. – Мне не нравишься ты.

– Ну, мне тебе нравится и не обязательно. – Белозубо улыбнувшись, он ухватил меня за локоть и повернул в другую сторону. – Не гостей рассматривай, дуреха. Ложа правителей выше.

Я вскинула голову и глянула на широкий балкон. Заметив среди соггоров, одетых в голубые костюмы, черный силуэт, невольно отступила на шаг. Пальцы балкора сильнее впились в локоть, будто он боялся, что я сбегу. Но мне всего лишь захотелось спрятаться за колонну. Точенный профиль Волтуара был напряжен: губы поджаты, скулы очерчены, а мрачный взор устремлен на эльфийку, стоящую рядом. Судя по всему, она переводила ему какие‑то нюансы фраз, подкрепляя перевод плавным жестикулированием. Или фразы целиком…

– Вы прекрасно знаете общий язык, – произнесла я, повернув голову к самодовольной физиономии балкора. – Зачем этот спектакль?

– Может, ты и не заметила, но наши обычаи сильно отличаются от тех, что навязывают мудрецы. Мы не знаем, с какими намерениями и знаниями чужой правитель пришел к нам. Может, перед отправлением ему основательней мозги промыли. В каких‑то моментах лучше полагаться на стороннюю помощь того, кто трактует наши желания в более привычной для него форме. И только потом можно открывать свою суть перед влиятельным существом. Волтуар это прекрасно понимает, поэтому давай дальше ты сама его расспросишь об этих нюансах.

Сама? Нет! Сердце подскочило к горлу. Я дернулась, стараясь вырвать руку из захвата. По шее пополз неприятный холодок – я не готова к встрече с недавним прошлым. Не готова! В ушах запульсировало.

– Не дергайся, – процедил сквозь зубы Дес, тем не менее вежливо улыбаясь снующим мимо нас гостям.

– Отпусти.

Он повернул ко мне голову и, не сменяя дурацкого выражения лица, проговорил:

– Ты собралась прятаться весь праздник, верно? Асфирель, нельзя быть такой жестокой по отношению к любящим мужчинам. Я бы пригласил тебя потанцевать, но ты же откажешь. Точно откажешь. И правитель может на меня обидеться. Поэтому давай что‑нибудь придумаем.

– Чего ты хочешь? Это все из‑за секрета, который ты вбил себе в голову?

Умолять его оставить меня в покое – явно бесполезное занятие.

– Не вбил. Ты точно что‑то скрываешь, и я обещал тебе, что узнаю об этом.

Пока я оглядывалась на гостей, размышляя, как без криков избавиться от навязчивого преследования властного психопата, он все же придумал способ привлечь к нам внимание. Эльфийка несла поднос с выпивкой к столу. Он увидел ее в отражении толстой хрустальной колонны, а я заметила его интерес к ней слишком поздно. Всего миг. Неосторожный взмах локтем балкора – оглушительные грохот, звон и бряканье перебили гомон и музыку. Наконец‑то оказавшись на свободе, я попятилась, наблюдая, как Дес деликатно ругает служанку и просит гостей успокоиться. Сердце колотилось в груди, а ноги подкашивались. Я посмотрела в сторону ложи правителей и безошибочно поняла – мне не спрятаться. Казалось, Волтуар не дышит, не слышит никого и не видит, кроме меня.