— Она согласна, — одернула меня за рукав Елрех, — просто трусливая как обычно. Вы привыкните, почтенный Волтуар.

В другом конце зала раздался голос Нелтора, и с нами поспешили распрощаться. Я следовала за Елрех, вцепившись в ее руку, тянула вниз и запрокинула голову, чтобы ни одно мое слово не было прослушано:

— Надеюсь, у тебя найдется толковое объяснение согласию! Дело ведь даже не во времени. И никогда не заключалось в нем. Я ведь ничего не забуду, Елрех! Для меня одной и не приспособленной к вашей жизни испытаний слишком много! И они разрушают мою личность! Повышая собственную ценность в Фадрагосе, я обесценниваюсь для Земли!

— Все не так, Асфи, — глянула она на меня, кажется, с уважением. — Сначала я думала, что в вашем мире живут глупые люди, но сейчас вижу, что вы сильные. И для вашей внутренней силы вам не нужны духи. В каком мире нужно жить, чтобы выдерживать такие испытания без обращения к духам? Без искренней веры в них.

С самого утра я не могла найти себе места: хвостиком ходила за Елрех по дому, в комнатах сновала из угла в угол. Особо вещей во дворец правителя мы не набирали, полагаясь на полное содержание. Да и что брать-то? У нас только потасканные домашние штаны, рубашки да пара походных костюмов. Елрех хотела навести порядок с ингредиентами, чтобы ничего не пропало во время нашего отсутствия. У меня все валилось из рук, поэтому моя помощь только бы вредила.

— Несправедливо! — тряхнула я руками, разглядывая двор за крохотным окном. — Я только привыкла к вашему дикарскому образу жизни, где выживает сильнейший, а меня снова закидывают в незнакомую обстановку! Что я знаю о ваших высокопоставленных особах и их жизни? Мы ведь даже не с уважаемыми дела будем вести, а с почитаемыми и небесными! Жить среди них будем!

— И чего ты боишься? — Елрех вытащила из комода мешок и направилась на кухню.

— Как чего? — не отставала я. — А как же этикет или правила приличия? Тебе хорошо, ты ведь их знаешь и…

— Я в них не сильна, — беспечно произнесла она, останавливаясь у заваленного корнеплодами стола.

— А я думала… И над нами не будут смеяться?

— Только глупцы, — ответила она и всучила мне мешок в руки.

Я раскрыла его и поднесла к столу, чтобы Елрех могла смахнуть все внутрь. Она улыбнулась, покачала головой и заговорила:

— Все будут знать, кто мы. Умные поймут, что мы живем другими заботами, а глупые… Неужели важно, что они думают? Порадуйся за них, что они хоть чем-то голову напрягут. Но и ты не поэтому беспокоишься, Асфи.

— Да все как-то навалилось, — вздохнула я, не желая заниматься самокопанием.

— Забудь о Кейеле и думай о соггорах. Мы сможем узнать через правителя о ритуале.

— Да, я не забыла.

Вчера, как только мы оказались в защищенном доме Елрех, она объяснила свое решение. Принимая приглашение Волтуара, она преследовала не только выгоду гильдии, но и мою личную. Соггоры переписывались с правителями, рассказывали им об аномалиях, которые Волтуар связал со мной. Фангра моментально увидела возможность узнать правду, почему я выжила в реке Истины, а заодно попытаться выведать новое об Энраилл. Почти все всегда исключают информацию, пришедшую от северян, просто потому, что привыкли не верить им. Однако Кейел был прав, что Древние не опасны для нас, если мы не собираемся вредить лесу. Он четко следовал каким-то предписаниям, когда освобождался от оружия, когда прикасался к земле. Как многое он знает о сокровищнице, если учесть, что долгое время жил на севере? Теперь Елрех не была так категорично против северян, если рассматривать их как источники информации.

— Как думаешь, Ивеллин уже встретилась с верховным Этирс? Она и Роми успеют прийти на ритуал?

Мне очень хотелось, чтобы знакомых там было как можно больше. Я боялась того, что будет происходить. Никто не знал, какие весы решат судьбу Кейела. Никто не знал, как он погибнет. Но каждый из нас, был уверен, что сегодня он умрет. Я не могла отделаться от этой мысли, которая разрывала меня на части.

— Все только о нем и говорят. Верховный Этирс, наверняка, тоже будет ждать результата, ведь Ивеллин должна рассказать ему все, что нам известно.

Когда пришло время выходить из дома, я словно впала в реалистичный сон. Мы с Елрех шли по улице к храму гильдии Справедливости, и я не могла вырваться из мыслей и воспоминаний. Дорога не запоминалась, прохожих словно не существовало, вся картинка размылась. Я видела лишь Кейела: сидящий с разодранной спиной на полу среди крови; протягивающий мне руку сквозь толстые прутья клетки; его зелено-карие глаза с веселыми искрами; самая красивая улыбка, от которой замирало мое сердце; наши теплые беседы во время пути; его голос, будто он чуть простужен… Я едва не расплакалась, вспоминая их дурацкую с Тоджем привычку пугать. Сегодня я лишу ящера заботливого хозяина и верного друга. А еще мне хотелось поцеловать Кейела на прощание. Мы часто целовались, и я не придавала этим поцелуям должного внимания, не старалась запомнить их вкус. У меня больше не будет возможности поцеловать его. Сегодня я вычеркну Кейела из своей жизни раз и навсегда.

Никто из жителей еще не знал, над кем будет суд и что, а в моем случае — кто, является доказательством злодеяния. На большой площади мы проталкивались через толпу, собравшуюся вокруг высокого помоста. Гильдия виртуозных иллюзионистов готовилась собрать достойную выручку за сегодняшнюю трансляцию того, что будет происходить в зале Возмездия. Для многих ритуал являлся событием, способным раскрасить серые дни. Слышались возгласы о ставках, громкий смех, предположения о злодее и его жертве, а также что от нее осталось. А я медленно гибла. Когда я успела привыкнуть к Кейелу? А может, влюбиться в его лживую натуру? Мне хотелось очнуться. Где угодно. В Фадрагосе, на Земле — без разницы! Просто открыть глаза и понять, что мы с Вольным виделись лишь однажды, в регионе Больших мостов. Что у нас с ним есть возможность пережить нашу жизнь, переписать нашу историю…

— Вы вовремя. Все готово, — ухватились за мою руку.

Я вздрогнула и осмотрелась. Рурмис уводил меня по темному коридору какой-то пещеры все глубже. Где-то там, в проеме, нас ждало голубое свечение и пугающая неизвестность.

Кейел, наверное, придет. А может, я так и не увижу его больше. Если он не появится, то следопыты прибегнут к мощнейшим артефактам и духам, а иллюзионисты призовут своих духов, и с помощью нашей с Вольным связи, сумеют показать его казнь. Воспроизвести ее на помосте и в зале, как будто Кейел будет стоять перед нами. Этот образ не смогут удерживать долго, мы увидим лишь последние мгновения его жизни.

Страшно… Чего ты на самом деле хочешь для этого человека, Аня?

Я тряхнула головой, избавляясь от лишних вопросов. Для того, чтобы Аня вновь ожила, мне необходимо избавиться от Асфирель. Мне придется сделать все, чтобы вернуться домой. Только там умрет Асфи, и останется лишь Аня.

Ступив на лед, я застыла. Я помнила сон, мучивший меня так долго… Сердце оглушило ударами, а во рту пересохло.

— Асфирель, вам плохо? — склонился ко мне Рурмис и удержал под локоть, не позволив упасть.

— Асфи, что с тобой? — обеспокоилась Елрех, приподнимая мое лицо за подбородок и вглядываясь в глаза.

Ответить я не смогла. Точно расплакалась бы. Поэтому закусила губу и просто кивнула. Я никогда раньше не верила, что сны могут рассказать о будущем.

Много дней я старательно вытягивала из памяти те моменты, где Кейел лгал мне, когда он приносил боль. Закрепляла их в сознании. Они помогали мне бороться и не опускать руки.

В отличии от сна, лица существ, собравшихся в зале, ничего не скрывало, но я не могла смотреть на них. Видеть любопытство и жалость — больно и почему-то стыдно. Я не стала искать в толпе Ив и Роми, просто надеясь, что они тут. Их должны были пропустить. Меня не просили раздеваться, но вот разуться пришлось. Стопы ощутимо обжигал холод, но я радовалась этому: хоть что-то отвлекало и приводило в чувства. Мне велели встать в центре зала под огромный ледяной сталактит. Я заметила алтарь изо льда с серебряными узорами, но повернулась к нему спиной, не успев разглядеть как следует. Теперь сжимала кулаки и смотрела только на Елрех. Ее ободряющая улыбка немного успокаивала. Затем к ней подошел Волтуар и тоже улыбнулся мне, а я расстроилась и опустила глаза. Почему-то поддержка неизвестного мне существа, наоборот, пробуждала чувство одиночества.