К ощущению полета нельзя привыкнуть, но рано или поздно я стану сильнее и устойчивей. Или умру раньше…

Я со всем справлюсь. Даже с собственной смертью.

Феррари не затягивала и при первой же возможности налетела на безопасную скалу. Вцепилась в нее и поползла вверх. Я больше не чувствовала страха, лишь мечтала быстрее добраться до ровной поверхности и выдохнуть. Когда‑то я вот так же, без крепления, нависала над пропастью. Но тогда я была не подготовлена, а сейчас все было иначе. Знания меняют многое. Они меняют абсолютно все.

Последний рывок Феррари, когда она взобралась на скалу, принес сладкое наслаждение. Я почувствовала пьянящее возбуждение, расслабляясь и оглядываясь на озеро. Безопасность мигом вскружила голову. Сердце ожило, загрохотало, будто налилось не кровью, а радостью. Я улыбнулась, стараясь сориентироваться в пространстве.

Примерно через полчаса мы подошли к утесу. Тодж, мнущийся внизу, встретил нас с Феррари визгом, оповещая о нашем возвращении остальных. Роми сидел там же, у сумок, и что‑то искал в них. Увидев меня, удивился. Поднялся и поспешил ко мне.

– Думал пить зелье усиления, чтобы вытаскивать тебя, – на ходу начал говорить он. – Больше двух шагов Солнца. Почему так долго?

Я выбралась из седла и улыбнулась, вытаскивая дротик и напоминая:

– У нас давно закончилось это зелье.

Роми пожал плечами. Усмехнулся, внимательно рассматривая меня.

– Я должен был хотя бы сделать вид, что мне жаль и я борюсь за твою жизнь до последнего.

Я впихнула замотанный дротик ему в руки, прижимая к твердой груди.

– Не смей хоронить меня.

– Ты не червь. – Из голоса исчезла насмешка; желтые глаза стали серьезными. – Какие духи ведут тебя, человечка?

– У меня другая вера, Вольный, – с короткой заминкой ответила я. – И тебе никогда не разделить ее со мной.

Ты слишком слаб для этого, но тебе лучше об этом не знать.

Кейел, побледневший, напряженный, пробрался через узоры прутьев и, удерживаясь за них, остановился на возвышенности. Я стянула перчатки, вытерла влажные ладони о штаны, чуть потрясла мокрой от пота рубашкой. От жара не спасала даже сила Вестницы. Все это время Кейел стоял неподвижно и не сводил с меня пристального взгляда. Девушки топтались у него за спиной, тихо переговаривались, но не смели торопить его.

Роми проследил за моим взглядом и отступил от меня на приличное расстояние. Вытаскивая сверток с подсказками, я громко произнесла:

– Я бы хотела на обратном пути заглянуть снова на то озеро. Вещи опять нужно постирать.

Кейел кивнул и прохрипел:

– Заглянем.

Тяжелый взор зелено‑карих глаз прошелся по свертку, а от него к седлу. К торчащим остаткам ремня… Вольный сглотнул, стиснул челюсти так, что желваки заходили. Сжал кулаки и с упреком, а может, даже со злостью, посмотрел на меня.

Будет ругать…

Я поднялась по камням к нему, остановилась в двух шагах и протянула подсказки.

– Сундук был тяжелым.

Вольный с заметным трудом отцепил руки от прутьев, резким движением заправил пряди за уши и выпустил воздух сквозь зубы. Без особого интереса отобрал сверток и, не глядя, передал назад. Ив с опаской покосившись на него, слабо улыбнулась мне, шустро приняла найденное и исчезла в тени свода. Видимо, в мое отсутствие Кейел устроил скандал. А может…

Додумать не успела.

Вольный в одно мгновение притянул меня к себе и, крепко обняв, облегченно выдохнул. Я прижалась к нему и поняла, что слова будут лишними. Мы не прощались как следует, но встречались так, словно нас разделяли годы мучительной разлуки. И удары сердца оглушали сильнее, чем во время полета. Мое сердце билось громче для Вольного, а его колотилось под моей ладонью. Для меня.

Кейел, устроившись на покрывале, налег спиной на дерево. Я сидела на его вытянутых ногах, поджимая свои. Обнимала Вольного за шею и каждые несколько секунд осторожно целовала то в висок, то в щеку, то в прикрытое веко. Мне нравились бережные объятия и сильные руки на моей талии и груди – а Кейелу, кажется, понравилось чувствовать мое сердцебиение. Уютно.

Солнце догорело совсем недавно, и на небе только‑только исчез прощальный рубиновый след. Жаркий костер трещал, выплевывал искры, кипятил в котелке ароматные травы. Сидя вокруг него, мы подводили итоги.

– Получается, нам осталось найти два тайника, – воодушевленно проговорила Ив. – Вы хоть представляете, какой прорыв мы совершили?!

Мы?.. Видимо, она забыла, что это любознательный, хитрый балкор додумался, в каком направлении начать поиск, когда догадался, кем были Аклен и Ил. Именно это и спровоцировало движение вокруг места, где разбилась Ил, и это же привело Кейела во дворец Цветущего плато. Там мы и прочли первую подсказку, которую до сих пор так ни к чему и не привязали. Она самая бредовая из всех, что нам попадались.

Потом опять же поспособствовали северяне, позволяя Вольному узнать о Фадрагосе гораздо больше, чем положено. Он решил не мучится с головоломками и изучениями легенд, слухов и истории мира, а пошел напролом: сбросил ребенка чужого мира, нетронутого проклятием Энраилл, в реку Истины. Одаривая меня Единством, он сходу ждал чуда и из‑за нетерпеливости и недоверия ко мне, едва это чудо не упустил. Теперь же, вместо того, чтобы тратить годы на поиски одной подсказки, благодаря смекалке Кейела, я бодро веду ребят от одной точки к другой. Причем ощущения такие, что чем дальше мы заходим, тем легче становится путь.

– Как знать, – разливая по кружкам отвар, проговорила Елрех, – может, мы нашли последнюю подсказку первой. Или тайна Аклен’Ил обобщает все подсказки, а остальные ее уточняют.

Я хмыкнула и, заглянув в довольные глаза Кейела, разомлевшего после сытного ужина, шепотом спросила:

– И ничего не скажешь? У тебя наверняка есть мнение по этому поводу.

Он лениво покачал головой. Его полуулыбка грела душу.

– Сейчас ничего не хочу, – тихо признался, поглаживая большим пальцем мою талию. Прикрыл веки и лбом уперся мне в плечо. – Сидим хорошо.

Я улыбнулась, прислушиваясь к негромким спорам ребят и размышляя о наших успехах дальше.

После Свода Скверны мы посетили еще два места, где собрали тайники. Итого у нас имелось на руках пять возможных ключей от разных архимагов: от Аклена и Ил – по ис’сиаре, от Эриэля – перстень и ядовитое перо, от Линсиры – чешуя дракона, от Линсара – ключ.

Четыре подсказки, которые вели от одной точки к другой:

«Куда бы я ни повернулся, Солнце везде умирало».

«Почти память чужого неродного брата, и пусть он напомнит о моем родном».

«И пролились огненные слезы, оставив неприступный островок. Превратили его в черный камень, убили навеки, поселив в нем пустоту, но жизнь не отняли. Ведь пока живет память о нем, живет и он».

«Отдайся грезам. Погрузись в смерть до самого дна, и она вознаградит тебя».

И подсказка, которая, кажется, ведет в тупик:

«И только зрячий дракон видит тернистый путь, проложенный собственной смертью».

Еще имелись фрагменты карт, но указывали они только на те места, где нужно было искать тайник. В общем‑то, это и был весь наш успех. Пока он безумно радовал Ив, затмевая даже тревогу от назревающей войны, я печалилась и надеялась, что оставшиеся две подсказки приведут нас прямо к сокровищнице. Ведь если Елрех права, и Энраилл организовали круговую схему, то последняя подсказка укажет нам на первый тайник. Круг замкнется. И что тогда мы будем делать дальше?

– Возьмите.

Роми услужливо поднес нам две железные кружки с дымящимся напитком. Елрех добавила туда немного безобидного дурмана. Нам не помешает расслабиться и отметить очередную победу. К тому же Кейел решил задержаться на денек‑другой в довольно миролюбивом месте, прежде чем отправляться в Холмы грез – эту местность ребята обсуждали с раздражением и страхом. И ведь не в первый раз… Я помню нашу с Кейелом вылазку на контракт против нечисти, отмеченной красными лентами. Перед этим он как раз обманом отправил ребят в регион Холмов грез, что они восприняли, как самоубийство. Пока же мы отдыхали неподалеку от священного кольца в Озорных духах – регионе гелдовов. Камнеподобные гиганты мало торговали, довольствуясь великодушной помощью фангр из регионов Молочных мситов и Ящеров, поэтому грабить у них было нечего и некого. И они нечасто мешались у кого‑либо под ногами, предпочитая избегать конфликтов, поэтому если война и нагрянет, то к гелдовам заглянет в последнюю очередь. Слишком мало поводов для мести.