Туман почти сразу, как исчез, раскинулся на дороге, а в центре него из ниоткуда появилась женщина. Она ступала босыми ногами медленно, словно спала на ходу. Серое платье лохмотьями висело на красивой фигуре до бедра. Лицо было открыто лишь наполовину: полные губы, высоко поднятый подбородок. Верхнюю часть лица скрывал череп животного. Длинная русая коса лежала на плече. На руках женщины висели массивные браслеты, от которых тянулись громоздкие ржавые цепи. С каждым шагом они позвякивали, как предупреждение о том, что она идет.

— Анья, — оглушила меня Елрех. — Они призвали Анью.

Я хорошо запомнила рассказ Кейела. Замечательно помнила руины, где мы столкнулись со Стрекозой.

— Кирия, — произнесла я, чувствуя нарастающую панику. — Она ошиблась с виновником.

— Да, она ошиблась, — глухо повторил Кейел.

Всего секунда без размышлений — и я уже бросилась к селу. Их надо предупредить! Спасти. Вывести. Земля ушла из-под ног. Боль пронзила ладони, когда они столкнулись с твердой почвой, но я все равно оттолкнулась, стараясь подняться. Что-то тяжелое не позволяло.

— Ты не успеешь! — прошипел мне в затылок Кейел, пока я оттягивала от себя его руки, стараясь вырваться из крепких объятий.

Я боролась ровно до того мгновения, как туман снова не схлынул, а женщина не исчезла. Она появилась гораздо дальше от нас и гораздо ближе к Красной Осоке.

— Тихо, Аня, — прижимал меня к своей груди Кейел и гладил по волосам. Он вытер мою щеку большим пальцем, а я поняла, что плачу. — Ты им ничем не поможешь. Никто не поможет.

Я не помнила сколько мы простояли так, в тишине. Но точно не прошло и пяти минут. Сначала, мне даже удалось успокоиться, но затем я услышала всхлип Ив и, видимо, заразилась ее истерикой. До нас донеслись крики, лай собак, блеяние скота. Они звучали не больше минуты. Кто-то успел выбежать за ворота, но застыл в мареве, будто словленный в прозрачную паутину. Звуков больше не было. Щепки сломленного вмиг забора поплыли в воздухе, смешиваясь с остальными обломками и поднятой землей.

Кейел положил руку мне на затылок и надавил, вынуждая уткнуться ему в грудь. Я, закрыв глаза, прислушивалась к его сердцебиению и считала про себя каждый удар, чтобы не думать о том, что сейчас происходит в другой стороне.

— Ей может не хватить погибших, — произнес Ромиар.

— Наверняка, — негромко подтвердил Кейел, а затем уверенней и громче продолжил: — Если сейчас же не уберемся отсюда дальше, чем ближайшее поселение — погибнем. Я с Асфи на Тодже сделаю крюк. Вы с Ив возьмите северней от Вороньего гнезда, Елрех и Эт — южнее. По отдельности у нас увеличиваются шансы…

— Где встречаемся? — уточнила Елрех.

Я услышала ее взволнованный голос и хотела обернуться, но Кейел лишь прижал меня крепче.

— Твои ночные истерики нам потом выспаться не дадут. Там не на что смотреть, Асфи, — пробурчал он мне в макушку, а затем громче сказал остальным: — Возле Ядовитого дракона.

Он усаживал меня на Тоджа отвернув к лесу, чтобы я не могла даже краем глаза увидеть, что происходит с селом. А затем, совершенно позабыв о недавно заживших ранах ящера, позволил ему бежать так стремительно, что приходилось пригибаться и терпеть оглушающий свист ветра.

К месту назначения мы добирались двое суток. При этом у Священного кольца никаких васовергов нам не встретилось, что еще раз подтверждало о связи Этирс с ними. Она просто тогда приукрашивала действительность, стараясь навязаться к Кейелу в спутники. Двое суток в пути, из которых нам с Кейелом пообщаться удавалось не так часто. Отдыхали во время переноса, а при переходах от одного кольца к другому Кейел рассказывал мне о духах: у кого из них я всегда могу допроситься помощи, а на кого никогда не стоит полагаться. При моих неутешительных подсчетах получалось, что проще всегда полагаться только на себя.

Ядовитый дракон, который оказался каменным, впечатлил меня размерами и видом. Нет, это не была огромная скульптура дракона из ядовитого камня, как мне хотелось бы увидеть и, конечно же, разглядеть все мелочи. По краткому рассказу Кейела выходила не слишком красивая картина. Когда-то давно молодого ядовитого дракона ранили, он упал на землю и подняться уже не смог. Огненный дракон постарше и, соответственно, побольше поджарил врага. Вот и застыли останки ящера скалой из пористого камня, напоминая дракона лишь отдельными выступами вроде морды, лапы и длинного, чуть изогнутого и частично разрушенного хвоста. В трещинах уже давно проросли редкие кусты и травы. Светлый мох прятался в самой тени изгибов, где не доставали солнечные лучи. А на одном из выступов и вовсе гнездились птицы с красивым павлиньим окрасом и пением не хуже соловьиного. Тут же недалеко росли деревья, фрукты которых я полюбила за молочный вкус и сытность.

И все было бы замечательно, если бы не переживания за Елрех. Видимо, Кейел видел мое состояние и хотел отвлечь, а может, просто решил, что пора взяться за мое обучение выживанию в Фадрагосе. Поэтому мы расположились на небольшом участке в тени окаменелостей дракона и оттачивали приемы кинжалом, которые оказались не такими уж простыми.

Я крепко удерживала рукоять, замахиваясь на Кейела, как он и требовал. Но в последний момент сердце дрогнуло, запястье было перехвачено. Кинжал бесшумно упал в траву. Кейел отступил от меня, улыбнулся и мягко произнес:

— Проблема даже не в мышцах и быстроте, а в твоей голове.

— Ну, спасибо, — обиделась я.

— Я не шучу, — протянул он мне кинжал, удерживая его за лезвие. — Ты боишься навредить кому-то больше, чем потерять собственную жизнь. Это очень странно и сразу бросается в глаза. Человечность — так ты выражаешься.

— А это тут при чем? — удивилась я, присев на гигантскую каменную лапу и уперевшись носком сапога в коготь.

— Тебя, как я понял, воспитывали так, что человечность должна умирать вместе с тобой, но никак не раньше. Мы говорим: гуманность, — улыбнулся он, присев рядом со мной. — Нелюди могут обидеться. Твои подходы к жизни близки шан’ниэрдам, которых воспитывают среди уважаемых, почитаемых и, само собой, небесных.

— Значит, я не смогу хорошо драться, пока не захочу убивать? — нахмурилась я и спрятала кинжал в ножны.

— Даже сейчас твоя трактовка неверна, — взглянул он на мои сцепленные в замок руки. — Оставь драки для идиотов. Я не знаю, каким был твой мир, но в нашем правила просты: хочешь жить — живи. Если у тебя хотят отобрать жизнь, отбери ее первой. Все очень просто, Аня, но ты почему-то все усложняешь.

— Именно поэтому у вас потом гибнут целые поселения, — сглотнула я, уставившись на ближайшее дерево. — Потому что вы думаете прежде всего о себе.

— Раньше их не было, — тихо проговорил он.

— Кого? — взглянула я на него.

Глубокая морщинка легла между его бровями, волосы падали тяжелыми локонами на лицо. Щетина наверняка уже кололась бы при поцелуях, а поблизости даже ручья не было. Мне бы тоже очень не помешало хотя бы окунуться в холодную реку. Я потерла вспотевшую шею, ощущая, как скатывается грязь под пальцами. О запахе от одежды я и вовсе молчу. Вот и приключения, вот и вся романтика в походных условиях.

Кейел обещал, что до руны мы доберемся меньше чем за день. Он даже предложил отправиться без ребят, а затем встретиться тут же. Говорил, что обитатели Древнего леса пропустят любого, кто пришел с чистыми помыслами. Заверял, что об этом на севере знает каждый, а тут жители верят в собственную правду и другой уперто не признают, зато лес обходят стороной, что только ему в пользу. Однако, как бы все благозвучно не слышалось, я отказалась. Во-первых, мне хотелось убедиться, что Елрех цела, что сумела сбежать от Аньи. Во-вторых, я все еще боялась идти куда-то с Кейелом наедине. И если есть возможность, чтобы рядом с нами находился кто-то еще, то я лучше воспользуюсь ею.