– Не знаю, с разговором дорога будет не такой унылой.

– Тебе уныло?

– Есть немного.

– Так тебе и надо, падла.

– Слушай, я ошибся, что не прислушался к тебе…

– Ошибся! Из-за тебя мне приходится служить королевской охранке и ждать смерти на задании или от топора палача! Гротт и Гек в каземате, а их жизни зависят от нашего успеха! Это, малец, не «ошибся», это «просрал все»!

– Ну, знаешь ли, – усмехнулся я, – в прошлый раз, когда ты меня бросил в хранилище, меня и в каземате держали, и баландой с дерьмом кормили, а потом казнили. Понарошку, но все равно, было страшно и больно. Так что выполнять задания охранки, не самое паршивое, поверь.

– Иди ты, – буркнул он в ответ.

– Не бзди, выкрутимся, – грустно улыбнулся я.

– Я ознакомился со всеми претензиями Альянса и не обнаружил ничего кроме голословных обвинений, – невозмутимо произнес триган. – Что же касается эльфийки, которая якобы работала в замке Хьйольма с похищенным у вас артефактом, так я вообще не понимаю, мы-то здесь причем? Если среди её подельников были триганы, это не значит, что мы имеем к этому отношение.

Прямых доказательств для обвинения республики у Роквелла действительно не было, а если он обнародует те, что есть, это негативно скажется на его агентурной сети среди триганов. На это он пойти не мог, несмотря на огромное желание прищучить петухов.

Роквелл сидел за столом, держа руки перед собой. Слушая посла, он постукивал большими пальцами друг по другу, а когда тот закончил, улыбнулся и сказал:

– Вот и замечательно, что вы здесь не причем. Лично я, так сразу королю и сказал: «Ваше величество, это какая-то несуразица, посол Нардвел – честнейший триган, он не имеет ни малейшего отношения к происходящим нарушениям».

– Совершенно верно.

– Но, приказ короля, это закон – велено провести расследование, сами понимаете мое положение.

– Конечно, конечно, – закивал посол, – с моей стороны вы получите максимальное содействие.

«Уж конечно», – усмехнулся про себя Роквелл, зная, как быстро триганы заметают следы. Но, он и не стремился доказать что-то. Все необходимое он и так знал, планам триганов удалось помешать, «Часы Милтаса» вернулись в стены Врамиса, а это уже победа.

– Триганы затаились. Сам того не ведая, он спутал им все карты, – задумчиво произнес сэр Роквелл. Он сидел за столом, подперев голову рукой. – Безусловно, он умен, но, совершенно, бесхитростен. Возможно, это и к лучшему, иначе мы бы его не поймали.

– Думаете, из него получится агент?

– Нет, конечно же, нет, – усмехнулся Роквелл. – Бесхитростность не самый главный его недостаток. Он, ведь, еще своенравен и недальновиден. Худшего сочетания и представить невозможно.

– Зато он удачлив, – заметил Танкред.

– Я скажу больше: феноменально удачлив.

– Это же можно использовать.

– Полагаться на удачу? – опять усмехнулся Роквелл. – Не разочаровывайте меня, Танкред. На удачу полагаются лишь слабые люди, которые не могут контролировать происходящее. Нам с вами, она ни к чему.

– Что делать с Анквальтом?

– Анквальтом? – не понял Роквелл.

– Так он назвал этот мир.

– Хороший вопрос. Согласно закону Альянса, мы должны вернуть все на свои места.

– Это, значит, снова развязать войну.

– Таков закон, – сухо напомнил ему сэр Роквелл.

Было около полуночи. Верас находился в своем кабинете. Он сидел в кресле перед камином, потягивал уркутское «Белое» и, глядя на языки пламени, размышлял о неотвратимо надвигавшейся беде.

Хоть им и удалось вернуть часы, тот факт, что триганы посмели прислать шпиона в стены Врамиса, красноречиво демонстрировал их готовность пойти, на что угодно ради своей цели. Альянс не позволит им выйти за рамки кодекса, а это неизбежно приведет к войне.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – произнес Верас.

Дверь скрипнула. В кабинет вошел профессор Флейм. Он закрыл за собой дверь, прошел и сел в соседнее кресло.

– Как обычно, мелисса? – уточнил директор.

Флейм кивнул. Пока Верас колдовал, создавая для него чайную пару с заваренным чаем, профессор спросил:

– Вы кажетесь озабоченным, что-то случилось?

– Война.

– Война? – не поверил своим ушам Флейм.

– Не сейчас, но она неизбежна в ближайшем будущем. Непомерные аппетиты триганов приведут к страшному.

– Вряд ли они столь глупы, чтобы открыто пойти против нас, – улыбнулся Флейм. – Ведь с нами вы – один из самых сильных и великих волшебников современности.

– Увы, время берет свое, – обреченно вздохнул Верас. – Я не так силен как прежде. Триганы чувствуют это, иначе бы не рискнули прислать в стены академии своего лазутчика.

– Вы к себе несправедливы. Если бы не ваша помощь, В’Олгрэн победил бы, агенты Роквелла были бы мертвы, часы по-прежнему были бы в лапах триганов.

– Я с трудом одолел ту эльфийку, Одеон. Как только они убедятся, что Виктор Верас не тот, что раньше, ударят вновь. И удар будет достаточно сильным, чтобы сокрушить меня.

– Мы защитим вас!

– Нет. Смерти я не страшусь, а, вот, что «Часы Милтаса» могут попасть не в те руки, меня пугает. Если триганы их получат, у них будет весомый перевес в грядущей войне.

– Давайте усилим охрану…

– Ты же понимаешь, это временная мера, – покрутил головой Верас.

– Что же нам делать?

– Я вижу только один выход, – с этими словами директор произнес заклинание. На столе перед ними появились большие песочные часы, в деревянной раме с диковинной резьбой. – Тебе придется их спрятать, – добавил Верас.

– Мне? – округлил глаза Флейм.

– Да. Если никто не будет знать, где они находятся, то и никто не сможет ими воспользоваться.

– Это большая честь…

– И ответственность, – добавил директор, подняв указательный палец. – Я уверен, ты справишься…

– Справлюсь, – ухмыльнулся Флейм. В его руке появился короткий меч. Мгновение спустя, он вогнал клинок по самую рукоять в грудь Вераса. Металл прошел насквозь, пригвоздив директора к спинке кресла. От неожиданности он охнул, потом захрипел. Изо рта брызнула кровь. Виктор хотел было сотворить заклятие, но ничего не вышло.

– Это «Клинок отречения», – расплываясь в довольной улыбке, пояснил Флейм. – Ты не сможешь колдовать, а, значит, истечешь кровью и сдохнешь.

– Почему…? – прохрипел Верас.

– Все очень просто, – профессор улыбнулся и снял волшебную маску. Под ней скрывалась эльфийка Аннираэль. – Я не Одеон Флейм.

– Как…?

– Часы, они открылись мне.

– Н-н-нет… – простонал Верас.

– Да, старик, ты потерпел неудачу, – с этими словами она наколдовала еще один клинок и рассекла директору горло. Брызнула кровь. Глаза Виктора закатились и он умер.

Эльфийка убедилась, что его сердце перестало биться, взяла со стола «Часы Милтаса» и покинула Врамис, исчезнув в яркой вспышке.