В нас полетели гранаты. Один из снарядов разорвался совсем рядом, но никто не пострадал.

– Чего рот открыл?! Давай сюда! – Аня потянула меня за собой.

– А, как же остальные?

– Они нас только тормозят!

– Это ты сделала? – я вдруг понял, почему от взрыва снаряда никто не пострадал.

– Конечно!

– Источник? Ты можешь черпать из него силу?

– Не столько, сколько хотелось бы – он все еще слишком далеко. И, между прочим, сейчас мы от него удаляемся!

Мы бежали без оглядки, в надежде подобраться достаточно близко к источнику, чтобы Аннираэль смогла вернуть нас обратно в стены Врамиса. Никто из нас не знал дороги, я и эльфийка полагались только на её чувства. После очередного поворота мы уперлись в сплошную стену.

– Тупик! – эльфийка выругалась. – Давай обратно!

Но дорогу обратно преградила вспышка света, из которой вышел Танкред.

– Твою мать… – вырвалось у меня.

– Беги! – одной рукой Аня метнула огненный шар в профессора, а другой в стену на нашем пути, проделав в ней проход. Недолго думая, я бросился в него. За моей спиной раздался оглушительный грохот. Удар и я провалился во тьму…

– Где мы? – простонал я, приходя в чувство.

– Не знаю, но это точно не Вройс, – ответила Аня.

– Что, мы переместились?

– Угу.

– А, как же уговор с Акайем?

– Ну, извини, что не бросила тебя там, – проворчала эльфийка. – Ты разве не заметил своего рыжебородого друга?

– Заметил, – буркнул я.

– Как думаешь, по чьему следу он идет? И, что с тобой стало бы, оставь я тебя там?

Все было и без того ясно, что меня ничего хорошего не ждало. В лучшем случае, заточение в «Черногор». В худшем, плаха и топор палача.

Небо было сплошь затянуто свинцовой пеленой, через которую пробивался рассеянный солнечный свет. Из-за этого казалось, что наступил вечер и вот-вот стемнеет. Время от времени налетал теплый порывистый ветер, с легким еле уловимым запахом гари.

Я и Аннираэль шли по улочкам заброшенного города, обходя завалы из обвалившихся стен и поваленные столбы электропередачи, по крайней мере, я думал, что они некогда служили именно этой цели.

Эльфийка заворожено смотрела на опустевшие полуразрушенные высотки, которые смотрели в пустоту своими пустыми глазницами разбитых окон. То тут, то там, нам попадались обуглившиеся остовы металлических монстров, отдаленно напоминающих автомобили.

Нет. Определенно мы попали не туда. Это не мой мир.

Чем дальше мы продвигались вглубь разрушенного города, тем больше мне казалось, что я попал в кино про конец света вызванный мировой войной. Всюду преобладали мрачные краски, навивающие тоску, безысходность и депрессию. Этакий нуар, только в живую.

– Как думаешь, что здесь произошло? – спросила Аннираэль, поднимаясь по очередному завалу.

– Война, – ответил я, показывая на воронку от бомбы. В голове всплывали черно-белые фотографии Великой Отечественной и городские руины, которые оставались после авиабомбежек.

– Почему ты так думаешь? – для эльфийки все это было в новинку: высотки, воронки от бомб, обгоревшие остовы машин.

– В моем мире такое когда-то было.

Она села на кучу битого кирпича и закрыв глаза, расставила руки в стороны. Аннираэль искала поток магической энергии, необходимый для создания заклятий. К нашему сожалению, в этом мире потоки были редкостью, и еще ни разу не встречались. А, мы, не меньше трех часов провели в этом мрачном месте.

Эльфика открыла глаза и, покрутив головой, сказала: – Не думаю, что нам удастся быстро найти источник необходимый для перемещения.

Она поднялась, отряхнулась от пыли и добавила: – Надо найти место для ночлега и что-нибудь поесть.

«Интересно, – размышлял я, – что стало с местными людьми? Есть ли выжившие? И, вообще, кончилась ли эта война? А, то, угодим, чего доброго, под бомбежку или шальная пуля прилетит в голову…»

Ответ на некоторые вопросы ждал меня через несколько кварталов. Прямо на нас вышли четверо мужиков в серых грязных шинелях, со здоровенными ружьями наперевес.

– Руки за голову! – рявкнул высокий худощавый мужчина, наставив на меня ствол. Остальные трое последовали его примеру, взяв нас на прицел.

«Вот вас-то нам и не хватало», – пронеслось у меня в голове.

Мы подчинились.

– Бросить оружие! – велел худощавый.

– У нас его нет, – ответил я.

– Тербив, обыщи!

К нам подошел щуплый парнишка в грязной вязаной шапке и натянутыми на лоб круглыми очками газо-сврищика. Он обыскал сначала меня, потом Аннираэль и, покрутив головой, доложил:

– Ничего, вашбродь.

– Вы кто такие? – строго обратился к нам худощавый.

«Ну, вот, что ему ответить?» – я взглянул на свою спутницу, та смотрела на меня, видимо, доверяя переговоры мне.

Оставалось придумать, что сказать.

– Мы… заблудились… – начал я издалека.

– Звание!? Бригада!? – рявкну худощавый.

«Что бы я не ответил, они сразу запишут нас во враги. Эти лихие ребята не станут разбираться – по любому нас расстреляют за шпионаж. В кино всегда так делали – по законам военного времени».

– Э-э-э, – единственное, что я смог из себя выдавить. Предательски затряслись поджилки, а сердце ушло в пятки.

– «Гирз и Тарлания»! – вдруг выдала Аннираэль. Мужики переглянулись и опустили стволы.

«Вот это номер! Как ей удалось провернуть такой фокус?» – подумал я и облегченно выдохнул.

– Лейтенант Корцив, третье пехотное, – представился худощавый. Он ударил себя правым кулаком в грудь и, не разжимая кулак, вытянул руку вперед.

«Фашисты? Куда мы попали?» – сердце вновь начало трепетать.

– Я, Акнис, это, – эльфийка показала на меня, – Кершиф. К сожалению, я не могу вам сказать о цели своего визита, – с этими словами она запустила руку в карман своих штанов, затем вытащила и показала Корциву пустую ладонь.

– «Двенадцатый отдел», – присвистнул он, внимательно изучив ладонь эльфийки, – далековато вас занесло.

– Война, – пожала плечами моя спутница, делая вид, что убирает документ обратно в карман. – Лейтенант, мы потеряли провиант и оружие, – продолжала Аннираэль, – вы нас не выручите?

– Смешно, – ухмыльнулся Корцив. – Ладно, и так много времени тут торчим. Шагом марш.

Всю дорогу до лагеря я ломал голову: как эльфийка смогла провернуть этот фокус? Единственным объяснением могло быть лишь то, что ей удалось найти энергетический поток. Позже, когда нам удалось побыть несколько минут наедине, Аннираэль подтвердила мою догадку: она действительно нащупала еле уловимый поток, он был очень слабым, и годился только для чего-то вроде чтения мыслей или создания иллюзий.

– Хоть что-то, – улбынулся я. – Вовремя ты сообразила. Что дальше делать будем?

Но, договорить нам не дали. В нашу палатку влетел солдат и выпалил:

– Бомбардировщики! Быстро в укрытие!

Я очнулся на койке, в госпитале Ангварии. После бомбежки от лагеря практически ничего не осталось. Большинство находившихся в нем людей погибли. Мне посчастливилось оказаться в числе горстки выживших, а вот Аннираэль – нет.

Сломанные ребра, множественные ушибы и синяки, сотрясение мозга и разрыв селезенки, которую благополучно удалили. Не самое страшное, что могло со мной произойти. Зато, теперь, то, что я не знал, где нахожусь, и что происходит, можно было удобно списывать на травму головы, и как следствие частичную потерю памяти.

Какое-то время меня держали на обезболивающем. Из-за этого я находился в забытьи и, только и делал, что спал. Потом препарат отменили. На следующий день пришли боль, тошнота и осознание того, что Ани больше нет, а я, застрял в этом мире без шансов вернуться.

– Ничего, ничего, потерпи, – приговаривала медсестра по имени Стакси – внушительных размеров блондинка, с убранными в пучок волосами, придерживая мне ведро. Блевал я всю неделю. Стоило что-нибудь съесть и тут же все выходило обратно. Безногий сосед по койке уверял меня, что это побочка из-за наркоза.