– Да, абсолютно, мать твою, серьезно!

– И что нам делать.

– Потушить его. И быстро.

– Но как? У нас нет никаких…

Гоблека поднял взгляд на главную платформу.

– Сарк это сделает. Запрет огонь. И загасит его.

– Он уже какое-то время работает на полную мощность, – обеспокоенно произнес Давинч. – Что, если ему не хватит сил? Вдруг загнется? Обычно он долго восстанавливает силы…

– Помоги мне с Эйзенхорном, – велел Гоблека.

– Что?

– Просто делай, что говорят, Давинч! – Гоблека злобно уставился на товарища. – Или ты хочешь рассказать Королю, как мы дали Ткачу сгореть?

Давинч замотал головой.

– Тогда помоги мне дотащить этого засранца наверх! – прорычал Гоблека и вдруг замолчал. – Стой… Покажи мне его пушку.

– Что?

– Ты сказал, что отобрал у него оружие. Покажи его мне.

Давинч вытащил «Сципион» Эйзенхорна из кармана куртки и отдал Гоблеке.

Бородач вытащил магазин и осмотрел верхний патрон.

– Энунция, – протянул он. – Смотри, он пометил пули Энунцией.

Когнитэ вытряхнул на ладонь несколько снарядов и продемонстрировал один из них Давинчу.

Тот шумно сглотнул.

– Так вот как она выглядит… – прошептал он.

– Говоришь, это было его запасное оружие? – спросил Гоблека, возвращая пули в обойму. – Все правильно, он берег его для особых целей. Думаю, эти пули – тот самый сюрприз, который он, по-твоему, припас.

– И что теперь? – спросил Давинч.

Гоблека засунул магазин на место.

– Если мы собираемся посадить старого козла в клетку, то нам придется вытащить оттуда магоса. И я хочу, чтобы у нас все было под контролем.

– На случай чего?

– Не доверяю Сарку, – признался Гоблека. – Я вообще думаю, что это уже не Сарк. Я не знаю, что мы собираемся выпустить из клетки.

Агенты Когнитэ повели Эйзенхорна на верхнюю платформу. Инквизитор двигался медленно и вяло, словно лунатик.

– Плохая идея, – пробормотал Давинч.

– Тогда придумай получше, – зарычал Гоблека.

Его учили импровизировать даже в самых сложных ситуациях, и он не собирался упускать появившуюся возможность.

Они с трудом заволокли инквизитора наверх. Магос сидел в клетке, скрестив ноги, как древний шаман, источая свет и бормоча не-слова. Гоблека и Давинч сразу поняли, что Сарк держится из последних сил. Свет, исходящий от него, мерцал, будто в полотне образовались прорехи. На коже проступил густой и склизкий плазматический осадок и начали вздуваться волдыри.

– Держи его, – велел Гоблека.

Он отправился к клетке, оставив Давинча следить за безмолвным и безвольным Эйзенхорном.

– Магос? Магос Сарк? – позвал он.

Свет снова мигнул.

– Я… я хочу остановиться, Горан, – пробормотал Сарк. – Можно я остановлюсь?

– Магос, у нас пожар.

– Он во мне, Горан.

– Нет, сударь. Пожар. Внизу. Колодец. Вы можете его погасить?

Сарк открыл глаза и посмотрел на Гоблеку. Из слезных каналов стекли капельки крови.

– Я так устал, – прошептал он.

– Ладно, – выдохнул Гоблека. – Магос? Магос, послушайте. Все, хватит. Я же обещал, да? Пришло время отдыха. У нас есть, кем вас заменить.

– Правда? Я могу отдохнуть? В самом деле?

– Как я и обещал.

– Снова получилось? Вы снова смогли это сделать?

– Да.

– Кто? – спросил магос.

Вместо ответа Гоблека указал на двух людей позади. Сарк сощурил глаза, пытаясь сфокусироваться.

– Эйзенхорн? Вы смогли сделать так, что состав сработал на нем?

Гоблека кивнул.

– Давайте вытащим вас оттуда.

– О, прошу! – взмолился Сарк. – Я хочу наружу. Хочу наружу.

Агент Когнитэ опустился на корточки возле двери в клетку и незаметно положил руку на рукоять «Сципиона», заткнутого за пояс.

– Отключайтесь, магос, – велел он. – Просто переведите Ткача на холостой ход. Тогда я вас вытащу, и вы сможете отдохнуть.

Сарк кивнул. Он пробормотал что-то, что не походило на слова, и свет, который магос излучал, угас, будто втянулся обратно. Будто лучи устремились в обратную сторону и превратились в ничто.

Громадные шестерни и маховики Ткача начали замедляться со звоном и потрескиваниями. Оглушительный рев стих, превратившись в механический гул.

Сарк, тяжело дыша, посмотрел на Гоблеку:

– Пожалуйста, выпусти меня, Горан. Я так хочу выйти. Эта клетка давит на меня.

Бородач произнес не-слово, которому научила его Чейс. Дверь клетки со щелчком открылась. Когнитэ распахнул ее на полную ширину.

Сарк пополз наружу. Магос явно нуждался в помощи, но Гоблека не хотел прикасаться к нему. Он хотел наблюдать, чтобы при необходимости без помех вытащить пистолет Эйзенхорна. За пределами психометрической клетки могло произойти что угодно. Что угодно могло сейчас выползать на свободу.

Сарк наконец выбрался на платформу и упал набок, как истощенный пес. Плазматический осадок стекал со спины, собираясь в лужу. На сморщенной коже магоса оставались быстро засыхающие дорожки.

Он начал медленно подниматься на ноги.

– П-помоги, – прохрипел магос.

– Ты справишься, – отозвался Гоблека, не убирая пальцев с рукояти оружия.

Сарк встал. Он поднял голову и, щурясь, посмотрел на светильники, установленные по периметру площадки.

– Сколько? – спросил магос еле слышным срывающимся голосом. – Сколько я там пробыл?

– Долго.

– Неделю?

– Дольше.

– Сколько, Горан?

– Полагаю, семнадцать лет, – произнес Гоблека.

Сарк замолчал и осмотрел то, во что превратилось его тело.

– Я туда не вернусь, – заявил он. – Я заслужил награду. Я заслужил место по правую руку от Короля. Я служил. Ты не заставишь меня залезть туда снова.

Гоблека заметил, что Давинч бросает на него тревожные взгляды, и успокаивающе покачал головой. Они разберутся с Сарком позже. Если удастся держать его спокойным и довольным, то они смогут придумать, как загнать его в клетку, когда придет время.

– А сейчас я хочу отдохнуть, – сказал Сарк. – Займись приготовлениями, Горан. Мне нужен транспорт до Санкура на этой неделе. Быстрый корабль, надежная команда. Я лично хочу отчитаться перед Королем.

– Я должен провести кое-какие тесты на вас, – предупредил Гоблека.

Сарк резко обернулся к бородатому агенту. В глазах магоса полыхнуло фиолетовое пламя.

– Необходимо понять, в силах ли вы перенести путешествие, – пояснил Гоблека.

– И получить больше данных, – добавил Давинч, – чтобы ускорить подготовку новых кандидатур.

Сарк кивнул. Он прошагал мимо Давинча и всмотрелся в лицо Эйзенхорна.

– Наконец-то у вас получилось, – произнес магос. – Успех можно развить.

Он всмотрелся в лицо инквизитора, лишенное какого-либо выражения.

– Мне тебя жаль, – сказал Сарк. – Я ненавижу тебя за все, что ты собой представляешь, и за препятствия, которые ты чинил Когнитэ все эти годы, но все равно жалею из-за того, что тебе придется вынести.

Эйзенхорн не ответил.

Сарк развернулся и захромал по ступеням к двери, ведущей в крепость.

– Может, стоит пойти за ним? – прошептал Давинч.

– Мне не хотелось бы оставлять его одного надолго, – ответил Гоблека. – Он кажется нормальным, но я совершенно не знаю, чего от него сейчас ждать. Но сначала давай закончим дело.

Он перевел взгляд на инквизитора:

– Давай-ка посадим его в клетку.

Нейл шагнул навстречу Блайгу.

– Приготовьтесь бежать, – велел он остальным, – Я собью его с ног. Как только я расчищу путь – бегите.

Драшер понял, что Нейл собирается отшвырнуть тварь с дороги.

– Ты же погибнешь! – воскликнул он.

– Мы все тут сейчас погибнем, – ответил Нейл.

Раздался треск, и свет над головами практически угас. Шестерни и механизмы Ткача замедлили движение, а потом затихли.

Ходячие мертвецы рухнули на пол, будто оборвались невидимые нити, за которые дергал гигантский кукловод. Скелет рассыпался и загрохотал костями по ступеням.