***

Вайат растерянно смотрел во двор крепости, превратившийся в форменный ад. Тут и там вперемешку валялись тела и кости - еще полыхавшие или уже обуглившиеся. А с неба лился огненный дождь. Отец-инквизитор присмотрелся и ощутил радость пополам с облегчением. Тел и костей во дворе было не настолько много, насколько показалось ему на первый взгляд, и не все они принадлежали инквизиторам и латникам. Если это колдовство было делом рук некромантов, то вместе с воинами Империи они уничтожили и собственных защитников.

Сквозь голоса молившихся чуть поодаль флагеллянтов послышался какой-то шум. Призвав братьев к тишине, Вайат прислушался. Источником шума оказалась башня, от которой отца-инквизитора отделял пролом и лишенный крыши участок, сквозь который было видно небо, продолжавшее извергать огонь. Недолгое ожидание увенчалось новой волной облегчения. В покосившейся арке входа в башню возникла знакомая фигура. Гунтад, также заметив Вайата, энергично помахал, призывая его к себе.

- Мы подумали, что вы погибли, - с заметным облегчением произнес он, когда отец-инквизитор быстро преодолел опасный участок на пути к башне.

- Толб пал, - тихо ответил Вайат. Лицо Гунтада помрачнело, а сам он коснулся груди в молчаливом жесте почтения. - Что тут у вас?

- Здесь... - инквизитор кивком указал на лестницу за своей спиной, один пролет которой уходил вверх, а другой - вниз. - Склад всякой всячины, которую так и хочется сжечь. Внизу - подвалы непонятного назначения и какая-то запечатанная колдовством дверь, врезанная в каменную породу. А еще там есть кое-что, вам нужно на это посмотреть.

- И что это? - поинтересовался отец-инквизитор, следуя за шагавшим к лестнице братом.

- Артефакты, похожие на те, что нам нужно найти и уничтожить, - отозвался Гунтад, направляясь вниз. - Такое ощущение, что некроманты решили облегчить нам задачу, оставив их здесь.

- Возможно, это ловушка, - заметил Вайат.

Шедший впереди инквизитор пожал плечами и небрежно столкнул в лестничный колодец лежавшее поперек ступеней тело в черной мантии.

- Мы их и не трогали, - произнес он. - Артефакты охраняли вампиры. Десяток или около того, - голос Гунтада эхом отражался от каменных стен. - Правда, молодняк, в основном. Похоже, старшие либо остались в крепости, либо мы их всех перебили в прошлый раз. Нам сюда.

Следы боя в этой комнате осели прахом и застыли кровью на полу, стенах и даже потолке. Единственной, казалось, оставшейся на своем месте вещью была скелетоподобная стойка для доспехов. Присмотревшись, Вайат ощутил смесь отвращения и ярости. Части стойки, принятые им за череп и грудную клетку, на самом деле оказались мерзкой маской и не менее омерзительными по виду доспехами.

- Да, это действительно Одежды Смерти, я читал о них, - проговорил Вайат. - Трижды проклятые вещи, при помощи которых правители некромантов превращаются в чудовищ исключительной смертоносности...

Глубоко вдохнув, отец-инквизитор переждал неожиданно накатившую волну тошноты, которая могла быть одновременно и следствием испытанного им отвращения, и напоминанием о неизбежной слабости, по пятам следовавшей за священной яростью. Вайат небезосновательно считал себя выносливее большинства своих братьев, но даже у его сил был предел. Гунтад внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

- Пусть кто-то останется охранять их, - совладав со своими ощущениями, приказал отец-инквизитор. - Крепость еще не захвачена. Но то, что главный некромант не встретил нас во всеоружии - редкая удача. Нужно этим воспользоваться.

- До заката еще пара часов, - кивнул Гунтад. - Если не встретим серьезное сопротивление, то справимся до темноты. Но если не успеем, - инквизитор ухмыльнулся, - в этой башне можно устроиться на ночевку.

***

Сардуус не ожидал, что умертвие окажется настолько упорным. Черные одеяния уже вовсю полыхали, когда оно с яростным воем вылетело прямиком под огненный дождь. И тут же развернулось, безошибочно определив, куда делась жертва. Оставшегося у сгоравшего умертвия времени было достаточно лишь для короткого замаха косой, зажатой в правой руке нежити.

Принц инстинктивно закрыл себя щитом от физического урона - с левой стороны, куда, по его мнению, был направлен удар. Но в последний момент умертвие выбросило свободную руку вперед.

Грудь, плечо и предплечье принца обожгла боль. Вскрикнув, он повернулся к противнику левой, защищенной стороной. Напрасная предосторожность. С тихим звоном металла о камень нежить осела костром из костей и чадившей ткани. Маг бросился к защищенному от огненного дождя участку коридора, не задумываясь о том, мог ли скрываться в его глубине кто-нибудь еще.

Сцепив зубы от боли, Сардуус хлопнулся на каменный пол. Он скосил глаза и увидел два метательных ножа. Один торчал из предплечья. Второй, судя по ощущениям, засел между ребрами - его рукоятка виднелась чуть правее грудины. Осторожно коснувшись правой ключицы, принц обнаружил и третий, прямо под костью. Пробившие несколько слоев одежды клинки наверняка были зачарованы, возможно, еще и отравлены. Не зная наверняка, чего ожидать от прощального подарка умертвия, волшебник решил перестраховаться и использовать что-то посерьезнее простых чар, направленных лишь на быстрое заживление свежих ран. Потратив несколько ударов сердца на отстранение от боли, Сардуус прошептал первые слова сложного заклинания и резким движением выдернул клинок из-под ключицы.

***

Вой второго умертвия эхом отразился от каменного свода коридора. Суртаз достал Сосуд Душ из кармана и заключил его в клетку своих скелетированных ладоней. Не зная подходящих заклинаний, он решил пойти одновременно самым простым и наиболее сложным путем - сосредоточиться на намерении, сила которого могла бы переместить его душу в артефакт. Так Повелитель и сделал, предварительно отдав замершему рядом стражу последний приказ.

Боль неожиданно схлынула. Боясь поверить своим ощущениям, Шид-Аттар широко распахнул глаза в попытке понять, что изменилось и в какую сторону. Он все еще находился в своем кресле в зале Источника. Но некроманту хватило даже беглого взгляда для того, чтобы понять - что-то произошло: рунические круги на полу и потолке помещения продолжали мерцать, но теперь - каким-то болезненным, пульсирующим светом. Понаблюдав за ними, некромант пришел к выводу, что ритм пульсации был похож на сердцебиение. Едва третий Повелитель уцепился за эту мысль, как в зал вошел Сандро и остановился на границе внешнего рунического круга на полу. За ним вошли остальные: Селенор, Васкаэдр, Дерцкан, Охтар, Мольтар и Шаддаэр молча разошлись по местам. Глядя на пульсацию рун, первый Повелитель покачал головой и также направился к своему креслу. Место Шемисста, второго Повелителя, осталось пустым.

- Интересно, кто следующий? - Шид-Аттар не удержался от саркастической ухмылки, ожидая, что его вот-вот настигнет новая волна боли. Но ее, как ни странно, не было.

- Возможно, все сразу, - устало отозвался Селенор. - И в любой момент.

- Вот как? - третий Повелитель перевел взгляд на эльфа. - Почему?

- После развоплощения Шемисста Источник начал разрушаться, - ответил Сандро. - Пока это не слишком заметно, но... Я это чувствую, - первый Повелитель Шалластхадара тяжело вздохнул, будто заколебавшись, стоило ли продолжать говорить. - Произошло что-то... совсем из ряда вон выходящее.

- Как приятно узнать, что до этого у нас все было не так уж и плохо...

***

Исцеление первой раны, которую Сардуус счел самой опасной, заняло немало времени и забрало почти все силы. Поэтому принц не особенно раздумывал над тем, стоило ли ему пить второй сульфетум. Сильной боли он не ощущал, но дышать становилось все тяжелее, и маг понимал - не успей он разобраться с раненой грудью, то просто потеряет сознание и, скорее всего, задохнется. Несмотря на то, что Сардуус считал себя слишком миролюбивым для боевого мага, по настоянию отца он проходил обучение на общих основаниях, вместе с братом. А еще принц ценил преимущества здорового тела по сравнению с больным и увечным, поэтому, когда дело дошло до изучения исцеляющих заклинаний, занимался ими со всей возможной прилежностью. Поэтому пришлось потратить несколько ударов сердца, которые становились все более редкими и гулкими, на открытие еще одной склянки с эликсиром. Но это дало свои плоды. Дышать стало гораздо легче.