— Анонис… — Чужое дыхание скользнуло по шее, обжигая.

Ананьев сглотнул, чувствуя, как этот кто-то касается его плеч ладонями. Резко развернулся и никого не увидел. Только лес.

— А…

— Да кто ж это меня зовет так сладострастно? — не вытерпел Ананьев и облизнул пересохшие губы.

Опять вспыхнула молния, и он невольно отшатнулся от полупрозрачной фигуры, возникшей перед самим носом. Существо можно было назвать привидением, если бы не одно «но»: оно им не являлось. Оно было материальным и до такой умопомрачительной степени светилось насквозь, что можно было проследить каждый сосуд в его вовсе не зыбком теле.

— Мрак с тобой, Анонис… Я буду говорить, ты будешь слушать… — прошептало Это кристально чистым, лишенным каких-либо половых признаков, голосом.

И тут Оно открыло глаза. Обычные, человеческие, бесстрастные, беспринципные.

— Мне нужен скальпель, — сглотнул декан, не в силах оторвать взгляда от этого чуда.

Существо моргнуло и наконец проявило признаки эмоций в голосе.

— Зачем?

— Скальпель-то? — уточнил Анонис и выудил из кармана штанов озвученный предмет, предусмотрительно спрятанный в кожаный чехол. — Для препарирования… — Он оскалился и, выудив хирургический инструмент из чехла, заискивающе улыбнулся. — А ты вещай, люблю звуки природы.

Прозрачное создание удивленно моргнуло, вперившись взглядом в хорошо наточенное лезвие. Что-то явно пошло не по плану.

— Ну что ж… — выдохнул тем временем Анонис, чувствуя прилив вдохновения. — Начнем?

* * *

Хадиса резко отдернула руку от лба мужчины и вцепилась взглядом в тяжело дышащую близняшку. Она наконец подняла наверх всех. Ррухи и Горра не было. Первая побежала в медпункт за помощью, второй ускакал в глубь лабораторий, как засвидетельствовал Рубин Трахтенберг. Сам он валялся на влажной земле и тяжело дышал, словно не феечка, а он сам всех поднял на поверхность. Рядом с ним продолжала посапывать секретарша Марита, явно надышавшаяся лишнего из лампадки. Самсон и Влад сидели на влажной земле и лениво жмурились, подставляя грязные лица солнцу. Велена перехватила поток управления водой и несложными пассами отправила его в русло Огненной реки, отчего по небу растянулась искристая водяная дуга. Белобрысая орчанка Камилла Рылова стояла над Хадисой, сложив руки на груди, и внимательно следила за ней.

— Ты чего побледнела? — поинтересовалась она. — Или его плоскость тебе тоже не по силам?

— Н-нормальная у него плоскость, — поспешила ответить Кирин и, снова прикоснувшись ко лбу мужчины, чуть не подпрыгнула.

— Чего дергаешься тогда? — не отставала Рылова, потешаясь над послушницей и явно не понимая ее порывов: ходит на их пары, вольную слушательницу на факультативах уже неделю изображает, а теперь вот решила на декане во врача поиграть.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Самсон своей фирменной обезоруживающей улыбкой. — Когда еще Хранительнице удастся прикоснуться к такому статному раздорнику?

Он понимающе переглянулся с Владом. Хадису словно током прошибло. Неужели эти двое знают, для чего она ко лбу декана прикоснулась? Но ведь в реальном времени не должно было и секунды пройти. Это там, в подсознании Ананьева, мгновение можно в минуты и часы растягивать… Нет, невозможно. Они не должны этого знать!

— Просто наш Анонис такой красавчик, — продолжил вместо Самсона Влад и, улегшись на мокрую землю, оценивающе взглянул на крылатую девицу. — Кстати, феечка, а не сгоняла бы ты в столовку? За салатиком?

— А вот не сгоняю… — показала ему язык "феечка", демонстративно кренясь. — Я тебе, покусителю на монашеские кельи, даже за ядом не сгоняю! Я устала, да и вообще, падаю в обморок…

Упасть в него девчушка, конечно же, не успела. Мало того, что ее удержали на месте крепкие руки Самсона (и когда только успел подскочить?), так еще и красивую сцену неуместной репликой испортили.

— Это что, деревья? — Веленка задала тот самый вопрос, который и отвлек все внимание от крылатой актрисы. Все дружно начали оглядываться. Даже Хадиса оглянулась и удостоверилась, что весь ее поток применил то самое заклинание из пункта сто восемнадцатого. Более того, они даже расположились вокруг жертвы, согласно Кодексу. Даже полянку среди леса создали. Ни единой ошибки. Вот только в центре всей этой прелести более чем одна жертва. Да и роль заклинателя Хадисе приходится применять исподтишка.

— Хорошее семя мы выторговали, — удивленно оглянулась Камилла — она и не заметила, как выросло все это добро…

Стоило ей озвучить общую мысль, как одно из ближайших деревьев встрепенулось, ойкнуло, ахнуло и, накренившись, застыло в непонятной скрюченной позе. В этот же миг половина кроны повалившегося дерева слетела наземь с характерным треском, и в центр поляны с криком «Э-ге-ге-гей», исполняя двойной тулуп, приземлился принц Максимилиан с тесаком наперевес.

— Вас что, одурманили? — выдохнул он, быстро оглядывая слегка удивленную компанию. — Это, студентусы практикусы, крайне опасные кусты-людоеды… Рубить надо корни!

— Я даже не знаю, ржать или плакать… — пораженно вздохнула близняшка, интуитивно ища посреди кустов-деревьев свою сестрицу.

— Не дрейфь, малышка, — кинул на нее быстрый взгляд принц. — Я буду тебя защищать.

Камилла, доселе наблюдавшая за появлением Дрейка с повышенным скептицизмом, неожиданно вскинула руку к челу и, закатив глаза, начала заваливаться на венценосного красавчика.

— Господин, там за деревьями осталась моя собачка! Я боюсь, ее съели студенты-практики… — на выдохе выпалила она, заваливаясь в мнимом обмороке на Максимилиана.

— ГОСПОДИН, — ничуть не отставая, повторила ее маневр фея. — Там за деревьями моя сестра-близнец… О, боже… Мы никогда не разделим вместе ложе с мужчиной!!!

— Господин, я сама вас защищу!!! — Велена выскочила перед ним и растопырила руки в стороны, словно собиралась словить большой куш. Для убедительности ее волосы даже дыбом встали и начали змеиться, как у тётки Горгоны. Принц от такого потока девичьих чувств завис, Хадиса была в шоке, Мухотряскин зашелся в беззвучном смехе, Самсон же начал поглядывать в сторону дыры, явно размышляя над тем, будет ли там поспокойнее.

«Студентусы-практикусы» тихо шатались и непроизвольно отращивали ветви покрепче да кору потолще. Что им еще оставалось, если декан Октопус Звездунов сам выдал их слабое место?

* * *

— Люблю я начало учебного года, — задумчиво выдала Гемарта Дич и затянулась сигареткой. Тугой костюм она успела сменить на цветастое платье. Каштановые волосы распустила, и теперь они мягкой курчавой волной едва прикрывали оголенные плечи. Карие глаза ее лучились неподдельным удовольствием, а на тонких губах застыла предвкушающая улыбка.

Для вкушения лучшего представления этой недели она посетила одну из закрытых для общего пользования преподавательских точек, а именно балкончик, что красивой балюстрадой опоясывал преподавательский этаж общежития. Вид отсюда был чудесен. Бывшая площадь была как на ладони.

В витиеватом сплетении ручьев Огненной реки с пересеченной местностью, усеянной рвами и пригорками, был некий философский баланс. Особенно радовали глаз Октопусовы студенты, медленно утрамбовывающие своими деревянными телами последние пути отступа для шайки, скучковавшейся в самом центре этого безобразия.

— Ммм… — неожиданно послышалось за спиной женщины. — Я уже сомневаюсь, стоило ли им пункт сто восемнадцатый втюхивать.

Гемарта, широко открыв рот, выдохнула сизоватый дым и вздохнула:

— Ну отчего же, вполне интересно получилось, коллега, — улыбнулась она, слегка повернув голову в сторону мужчины.

Звездунов, как всегда, выглядел как с иголочки. Вроде и одет прилично, и стрижка на каштановых волосах свежая, и голос серьезный… А взгляд-то шальной, так и бегает, словно кроме их двоих еще с десяток демонов вокруг наблюдает. Хмм… Может, и наблюдает. Зрачки Октопуса все еще были расширены, и дело было явно не в Гемартовой травке. Здесь скорее проявился эксперимент Ананьева.