— Наверное, стоило менее прозрачный лифчик одеть, — хихикнула одна из близняшек, заглянув в комнату.

— Гадины вы, — прошептала демоница, выхватывая из шкафа штаны. — У него ж уже четыре года воздержание.

— О-о-о… У меня есть такие же колготы, можно труселя сообразить, — вклинилась вторая сестричка.

— Ага… И старосту в них одеть, пока в себя приходит, — фыркнула Ррухи, протягивая Кирин ветровку. — Судя по тому, как бедолагу прошибло, роль соблазнительницы удастся.

Главное, чтобы цель тоже пришибло на месте.

Благодарно улыбнувшись подружке, Хадиса быстро натянула на тебя мешковатую ветровку и склонилась над парнем.

— Живой?

Тот резко открыл глаза и прочертил в воздухе защитный знак. Даже фразу «Изыди, демон!» губами прошептал. Смешливо фыркнув, девушка схватила его за руку и потянула на себя, помогая встать.

— Не обижайся, феи — они такие. Шкодничают, — улыбнулась она. Старосту передернуло, а близняшки за ее спиной заржали.

Отчего-то у Хадисы мелькнула мысль, что им здесь все-таки не место. Потому что стесняться должна она, а не этот парень. Увы, как повелось, так уж повелось. Собравшись в комнате отдыха, они все вместе склонились над прописанным планом действий. У пункта сто восемнадцатого были очень четкие правила, и их, естественно, стоило соблюсти по всем параметрам.

Согласовывать действия в молчаливой компании оказалось не так уж и сложно. Однако возможности нормально высказаться не было ни у кого. Однако стоит отметить, что это, в свою очередь, полностью нивелировало возможный балаган, будь у всех голос. Так что, зачитывая из предложенного старостой листа план действий, Хадиса теперь не только вклинилась в их поток, но и заодно познакомилась со всеми. Даже удивительно, что для этого потребовалась аж целая неделя в столь негостеприимном и закрытом для общения месте.

* * *

— А-а-а-бра-а… — со знанием дела затянула Марита, вытянув руки перед собой. Вокруг нее полукругом стали четверо изрядно осоловелых ребят, — ка-да-а-а-бра-а! — Затянула она громче, переходя в фальцет. Кончики ее пальцев полыхнули зеленым. Волосы Велены полыхнули красным… огнем.

— Пардон. — Марита щелкнула пальцами, и не успевшая испугаться студентка Липка выдохнула сизый дым и печально взглянула на обожжённые пряди. Волосам экзекуция не понравилась, так что они теперь стояли наэлектризованные и дыбом.

— Вы решили поджечь будущий лес? — блеснула мыслью Камилла.

— Нет, я решила подогреть почву, авось семечкам станет горячо, и они сами выпрыгнут…

— Мне семечек в мозгу проращивать не надо, — попятилась Веленка и тут же была остановлена впавшим в меланхолию Владом.

— Запугивать ремнем — более гуманно, — прошептал он ей на ухо, приобняв за плечи. Девушка вздрогнула.

— А ко мне это какое имеет отношение?

— Да так, — вздохнул парень, скользнув взглядом куда-то вниз. — Трусики у тебя больно яркие.

Вот зря он это сказал…

* * *

— Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша… — шепеляво напевал Анонис Ананьев, декан факультета семейного раздора, вскрывая черепную коробку уже порядком подгнившего образца. Ему было весело. Врученный с утра бутылек пополнил коллекции любимых зелий, причем занял в ней почетное место. Нюхнув из вышеозначенного бутылька, он поковырялся пальцами в мороженном протухшем мозгу и недовольно причмокнул. — Не нашёл.

Смахнув с лица прядь упавших волос, задумчиво потер подбородок.

— Эй, адепт Трахтенберг, неси следующий образец! — позвал он, элегантным движением руки скидывая труп с операционного стола. Рубин, один из самых послушных его студентов, устало вздохнул и вскоре выкатил из морозильника очередной труп.

— Господин Ананьев, вы уверены, что оставили труп в этой секции? — осторожно поинтересовался он, подвозя останки к существу, которое уже добрые четыре года имело наглость называться его деканом. Не евший уже шесть часов парень мысленно подсчитывал количество находящихся в лаборатории трупов с раскроенными черепами. Перспективы не радовали.

— Естественно, что… нет… — просипел Анонис, перекладывая с носилок на стол очередной «бывший образец» и раскраивая скальпелем швы месячной давности, — Ух ты! Мозг свеж, как у младенца! — ковырнул он серое вещество тоненьким, как у благочестивой барышни, пальчиком и, смачно чихнув, опять занюхал из бутылька, подаренного Первым Репетитором. — Итак… что же я здесь применял… Консервацию, что ли… Но колечка таки нет… Эх, Рубин, тащи следующий!

Захныкав, бедный адепт в очередной раз поплелся в морозильник, не забывая попутно надеть теплую куртку. Было это помещение большим и длинным, метров семь в высоту и не менее тридцати в длину. Все его стены были заставлены глубокими шкафами-ячейками для хранения «образцов», выловленных за стеной после очередного выброса из барьера. Вздохнув, парень глянул в листочек с выписанными на нем номерами. Нашел нужную ему ячейку и, мысленно представив, что имеет дело с картошкой, отворил дверцу.

— Это большая волосатая картошка, — выдал он, сощурив глазки, и потянул выдвижную полку на себя. — Ну хорошо, это большая волосатая картошка с сосиской, — уже менее уверенно протянул он, спихивая голый труп на носилки, отчего его новые штаны забрызгало какой-то зеленоватой жижей. — Бля… Лучше б это были чипсы…

Последнее он прошептал уже совсем под нос и покатил носилки на выход.

Пока Рубин Трахтенберг искал очередной залежавшийся после экспериментов труп, Анонис Ананьев заскучал и решил почитать нечто важное. Требующая изучения информация была в книге, почти в середине крайне фривольного текста. Блаженно опустив глаза в пошловатые строки, Кнут умилился содержимому и меланхолично вздохнул:

— Эх, как она его тычинку евнохнула… под самые бубенчики… — Покачав головой, мужчина перевернул страничку и устроился на стульчике поудобнее. — Нет, ну кто ж так делает, так оттяпанные части не пришивают… Ох ты ж блин… Пришили — и стало круче?

Его слегка осоловевший от прочитанного взгляд скользнул по пустынной лаборатории.

— На ком бы проверить?

Как по мановению волшебной палочки Рубин вкатил в лабораторию носилки. Стащив с плеч теплую куртку, парень неосознанно вытер рукавом свой вспотевший лоб и тяжело вздохнул:

— Может, продолжим завтра, господин Ананьев?

Анонис же задумчиво отложил книжечку на табуретку, на которой сидел минуткой ранее, взял в руки скальпель и приложил его кончик к растянутым в тонкой улыбке губам.

— При условии, что ты поможешь в одном важном деле.

Парень насторожился. Взгляд декана явно не обещал ничего хорошего, уж кого-кого, а своего самого страшного препода адепт знал как облупленного.

— Я могу отказаться?

— Можешь, — елейно ответил Анонис и, закатив глазки, приложил ладошку со скальпелем ко лбу, прям таки сыграв умирающего лебедя. — Но я буду обижен!

— А что, собственно, надо?

— Хм… — Ананьев потянул со стола хирургические ножницы и еще более задумчиво ими клацнул. — Да так… хочу, чтобы кое-кто соответствовал своей фамилии.

— Я даже не знаю, что хуже, — надул пухлые щеки Рубин, недобро сощурившись. Уж больно опасно клацнули ножницы в руках Ананьева. — А если я приведу замену?

— Замену? — Декан оперся на каталку с трупом и задумался. — В этом есть резон… Но есть маленькое и важное условие.

— Это какое? — нахмурился студент Трахтенберг, чувствуя, что услышанное ему вряд ли понравится.

— Член у него должен быть маленький, — пояснил Анонис Ананьев и многообещающе клацнул ножницами.

Бедолага Рубин вздрогнул. Задание декана было выше его понимания и сил. Что хуже — никого из своего факультета он не мог взять и вот так подставить. Решение пришло само по себе…

— А если это будет кто-то из соседнего факультета?

Глаза Ананьева загорелись.

— К примеру? — сипло прошептал он.

— Ммм… хранители? — нашелся Трахтенберг.

— У-у-у… — Анонис поднес сжатые кулаки к лицу. — Мне эта идея нравится, так нравится! Хочу Звездунова!!! Хотя нет… Мне член мелкий нужен…