— Вали его! — крикнул один из четверки и бросился на парня.

Лохматый парень нелепо замахнулся и размашисто попытался ударить, но Зоренфелл легким движением совершил бросок, отчего нападающий миг оказался на лопатках, глядя в небо. Боль пронзила его спину, из-за чего он не мог встать.

Других подобное действие не остановило. В этот раз решили напасть сразу вдвоем. Парень в шапке пытался ударить в лицо, а другой пнуть в живот. Однако командной работы у них никакой не было, да и бойцами их сложно было назвать. Зоренфелл легко парировал удар кулаком и подставил нападающего под пинок его товарища.

— Лайм, ты чего творишь?! — завопил Тобен, адресуя пинавшему.

— Я-я… не хотел… — остолбенел он.

— Если не хотел, то уйди с дороги, — ударил его Зоренфелл лоу-киком.

Удара в половины всей силы хватило, чтобы Лайм вцепился в ногу и упал на землю. Даже несмотря на боль, он пополз к своему другу, которого пнул. Подобный жест Зоренфелл оценил по достоинству, посчитав, что он не так и плох. Однако не они оказались целью этого злодея, поэтому он старался сильно не бить их.

— А чего теперь в лице изменился? — начал давить Зоренфелл на Тобена. — Куда улетучилась твоя уверенность?

— Д-давай поговорим… — начал заикаться тот.

— У тебя была возможность, но ты использовал её, чтобы выпендриться лишний раз перед друзьями и отшутиться, — ударил Зоренфелл его в живот.

Тобену от удара стало сложно дышать.

— Ты и вправду считал, что тебе сойдет все с рук? Тебе, Тобен, дозволено издеваться над другими?

Он отрицательно помотал головой, так как вслух не мог ответить.

— Тебе ведь больно, да?

Тобен кивнул.

— Марии куда больнее, чем тебе. Она была одна все эти годы по твоей вине. Ты поливал её грязью, строил нелепые слухи вокруг её имени, а из-за чего? Она заслужила это? — негромко говорил Зоренфелл, чтобы зеваки не услышали его речи.

Тобен упал на колени и вновь отрицательно помотал головой.

— Зори, какого хрена ты устроил? — прилетел Доррен.

— Это еще не конец, Тобен. В следующий раз поговорим у директора, — сказал напоследок Зоренфелл, — урок не окончен.

— Ты же понимаешь, что теперь с тобой будет? — переживал Доррен. — Драться в школе строго запрещено… Даже если это ради Марии, но ты не должен…

— Знаю, — перебил его Зоренфелл. — Но и ты говорил, что не смог бы сдержаться… Спасибо, Доррен, за поддержку, но тебе не стоит влезать в это дело, я сам разберусь.

— Засунь свою сраную самостоятельность куда подальше, понял? Я с тобой, пусть и опоздал.

Эти слова словно открыли затуманенные глаза Зоренфелла. Он посмотрел на лицо своего друга, преисполненного серьезностью и непоколебимостью, и не смог ответить ничего против. В следующий момент за спиной Доррена, в толпе он увидел яростное лико своей «любимой» учительницы…

— А ну-ка разошлись все! — крикнула она. — Быстро, не на что здесь смотреть!

Вслед за ней вышли и другие учителя.

— Эй, Майя, ты чего стоишь? Пошли…

— Да так, засмотрелась на него, — с улыбкой предвкушения ловила она взглядом Зоренфелла.

— Тебе же не нравятся смазливые мальчишки, сама ведь говорила.

— Это да, но он будет посильнее моего нынешнего…

— Пошли уже, потом поговорим… — потянула подруга Майю за руку.

Среди парней также пошел гомон о том, что сейчас они увидели:

— Бро, ты ведь понял, кто это?

— О чем ты?

— Разве он не Император Улиц?

— Император исчез два года назад, как такой парень может быть им?

— Его движения! Не заметил?

— Да вроде ничего особенного.

— Потому что он даже не собирался их калечить, он сдерживался. По любому кто-то снимал, надо будет показать Знающему.

— Дурак что ли?

— Вот и узнаем, дурак или нет! Знающий долгие годы следит уже за улицами, он ответит наверняка.

— Как знаешь… Значит, после школы кафешка с Зоей отменяется?

— Увы, бро.

Пока слухи птицей разлетались по школе, зачинщика и пострадавших вели в кабинет директора для продолжения банкета справедливости, но в более официальной форме. Зоренфелл знал о таких последствиях, поэтому не боялся, как перед дракой, так и сейчас. Чего не скажешь о четырех парнях, получивших тумаков и переживающих за то, что сейчас раскроются их прошлые злодеяния.

Лидия шла рядом и кипела от злости, потому что её ученик развел весь этот шум-гам, но с другой стороны хотела знать, с чего бы Зоренфелл, которого она знала, сорвался с цепи и открылся с такой неожиданной стороны. В её глазах Зоренфелл разбалованный умник с раскрывшейся ленью, но она бы и не подумала о нем, как о хулигане. Схожего мнения был и Доррен о своем друге.

— Ну, здравствуйте, разбойники, — поздоровался директор. — Рассказывайте, что случилось.

— Здравствуйте, мистер Марвин, — чуть ли не хором произнесли ученики.

Каждый ученик уважает директора за его труды. Пусть даже ученик плохо относится к учебе, к учителям, но его отношение к директору особенное, а все благодаря доброжелательности мистера Марвина. Он регулярно участвует в тренировках спортивных клубов, пел несколько раз на мероприятиях, танцевал на дискотеке с учениками. В то же время мистер Марвин не отворачивался от своих обязанностей и постоянно пытался улучшить положение своей школы и сделать её более комфортной для учеников. Зоренфелл в особенности уважает директора, так как он, в его глазах, пример человека, отдающего всего себя любимому делу.

— Думаю, что будет лучше, если расскажут обо всем по порядку вот эти ребята, — указал Зоренфелл на великолепную четверку.

Пострадавшие и не думали отпираться, поэтому Тобен начал с самого начала. У находившихся в кабинете двух классных руководителей, учеников и директора не возникало никаких сомнений на счет того, кто в ситуации с Марией виновен.

— Зоренфелл, как там Мария? Ты ведь был у неё на днях? — поинтересовался мистер Марвин.

— Да, был сегодня утром, из-за чего и опоздал.

— Хм… Закроем глаза на твое опоздание, — пробормотал негромко директор. — И как она?

— Заметно, что она самостоятельно пробовала учиться, сама она замкнулась в себе и боится появляться в школе ровно также, как и переводиться в другую.

— Все из-за слухов?

— Так и есть. Сама она девочка добрая и внимательная, все слухи о неё лживы, как например то, что она пьет, курит, — поглядывал он на Тобена, — и все прочее. Одно верно — она слушает тяжелую музыку, но она её и раньше слушала, так как её отец в прошлом был солистом одной такой группы.

— Да, о последнем я знаю, лично с ним встречался как-то раз, хороший человек… Так-с, вы, четверо, — в понедельник родителей жду у себя в кабинете.

— Поняли, — ответили поникшие ребята.

— Вы тоже можете быть свободны, мне есть еще кое-что, о чем нужно поговорить с Зоренфеллом, — обратился директор к учительницам.

Те спокойно вышли из кабинета, и директор продолжил с Зоренфеллом разговор тет-а-тет.

— Драку устраивать, конечно, идея не лучшая, но, думаю, выхода другого не было, так ведь?

— Можно сказать и так, — пожал плечами юноша. — Лично я сомневаюсь, что они бы так просто встали и пошли вслед за мной к вам сюда с чистосердечным признанием. Вдобавок к этому у меня эмоции неслабо играли, не смог бы их так просто отпустить, да и на разговор они настроены не были, начав обливать Марию грязью.

— Об этом мы еще поговорим с их родителями. Но ведь и еще есть причина, по которой ты так поступил…

— Вас не проведешь, — ухмыльнулся Зоренфелл. — Уж лучше я это сделаю, чем кто-то другой, — сказал он с намеком.

— Здесь могу тебя и похвалить. Случай не разойдется дальше нашей школы и это хорошо. Однако, не беспокоишься, что твое прошлое всплывет из-за этого? Или надеешься, что за эти пару лет о тебе все забыли?

— Не знаю. В любом случае не в моих интересах снова заниматься той ерундой, иначе я бы тогда не ушел. Даже если что-то случиться, то необдуманных действий предпринимать не буду.