Через несколько минут инспектор добралась до университетского района и высадилась, все еще нагруженная кошачьей переноской. Прогулка от остановки оказалась приятной, несмотря на жаркий денек под конец сухого сезона. Стоял разгар июня, и Феррон задумалась: а каково жилось до Сдвига? Примерно в это время начались бы муссоны, и с жарой было бы покончено.
Путь от автобуса занял около пятнадцати минут, кошка сонно возилась в своем заточении. Пятно пота расползлось по летним брюкам Феррон там, где переноска мягко ударялась о ее бедро. Инспектор знала, что повторяет маршрут Гроба, который тот выбирал в редкие дни своих появлений в офисе.
Возле Индийского института наук Феррон заметила, что стили в одежде прохожих переменились — теперь преобладали сдержанные живые материи «зеленых» и ироничный, плохо сидящий студенческий винтаж. Между зданиями и скульптурами деятелей культуры — Р. К. Нарайана[20], Ратана Таты[21], пронзительно белых, со спокойными или суровыми выражениями на лицах, — бурлила улица, и шум ее не утихал до глубокой ночи. С важным видом мимо шествовали представители касты профессоров, облаченные в шальвар-камизы[22] из живой ткани: Феррон слишком хорошо знала, что даже высокопоставленному копу такой наряд стоил бы недельного оклада.
Большинство этих людей были наемными сотрудниками. Они носили шальвар-камизы или костюмы и ходили с той целеустремленностью, что отличала их от большинства горожан, которые вообще никуда не торопились, особенно в жаркий день. Передвигаться в осмысленном потоке университетского квартала было куда легче. Феррон, привыкшая маневрировать между людьми, погруженными в свои визуальные интерфейсы или занятыми выполнением какой-нибудь важной работы, почувствовала, как отступает стресс, когда со всех сторон ее окружили травы, деревья и прекрасные старинные здания девятнадцатого и двадцатого веков.
Проходя у подножья Махатмы Ганди, Феррон ощутила привычное раздражение оттого, что среди памятников не нашлось места ее личному кумиру — женщине-полицейскому Киран Беди[23]. Хотя немного утешало, что в конце ухоженной аллеи стояло изваяние активистки хиджра Шабнам Мауси[24].
Некоторые люди почувствовали бы себя неуютно, оказавшись среди такого количества кирпича, бетона и камня — наследия времен прохлады и энергетического изобилия. Феррон знала, что основная часть университетских зданий состояла из экономичных зеленых построек, но они, как правило, сливались с местностью. Ошеломляющее впечатление производило именно то, что давало возможность соприкоснуться с прошлым: тут тебе и тысяча восемьсот семидесятый год, и тысяча девятьсот пятьдесят пятый. Феррон не хотелось бы увидеть таким весь город, но славно, что сохранилась часть истории.
Пройдя кампус насквозь, инспектор вышла на фешенебельную улицу с гораздо более современными зданиями. Здесь не ходил транспорт крупнее велосипеда, и дорожное полотно кишело пешеходами и автокатами. Феррон миновала стойку велопроката и недавно построенное зеленое здание, пока необитаемое, недоразвитые листья его солнечных деревьев были узкими и скрученными. Скоро они расправятся, и весь корпус сдадут в аренду.
Офис «БиоШелл» сам по себе был визитной карточкой компании, он располагался на первом этаже бизнес-блока, и сквозь стеклянные, чуть затуманенные фотосинтезные стены можно было видеть живую секретаршу. «Ненавижу работу, когда прохожие глазеют и нельзя даже в носу поковырять». Конечно, Феррон выбрала нечто не столь декоративное, как должность секретаря. В ее работе некоторая суровая простота была только на руку.
Девушка в приемной как раз приглаживала свои темные локоны, когда Феррон обратилась к ней:
— Здравствуйте, я из полиции, младший инспектор Феррон. Пришла к доктору Рао.
— Минуточку, мадам, — сказала секретарша, любезно указывая на кресло.
Феррон сдвинула пятки в стойке вольно и невозмутимо стала ждать. Прошло всего несколько секунд, и зеленое мерцание вспыхнуло вокруг радужек секретаря.
— Первая дверь справа, мадам, а затем вверх по лестнице. Вам нужен провожатый?
— Спасибо. — Феррон обрадовалась, что та не спросила о кошке. — Думаю, что найду сама.
Там имелся лифт для инвалидов, а лестница оказалась немного дальше. Феррон проволокла Председателя Мяу от пожарного выхода до самого верха и остановилась отдышаться. Из ближайшей комнаты, дверь в которую была приоткрыта, исходил ровный гул.
Феррон прошлась по пышному биоковру, усыпанному фиолетовыми и желтыми цветами, и легонько постучалась. Сквозь гул раздался голос:
— Намаскар[25]!
Доктор Рао был худощавым высоким мужчиной с глубокими морщинами вокруг глаз. Он неторопливо шагал по беговой дорожке, а перед ним на поворотной панели возлежали старомодные клавиатура и монитор. Когда появилась Феррон, он отодвинул панель в сторону, но продолжил шагать. Когда погас монитор, янтарный свет замерцал зеленым — значит, теперь доктор заряжал батареи.
— Намаскар, — ответила Феррон.
Она попыталась не слишком пялиться на пешее рабочее место.
Должно быть, ей не удалось.
— Часть моей психокоррекции, мадам, — оправдываясь, произнес Рао и пожал плечами. — У меня фибромиалгия[26], и легкие упражнения помогают. Вы, должно быть, младший инспектор. А какие у вас обязательные тренировки? Вы держитесь так уверенно.
— Я практикую калари-паятту, — назвала Феррон одно южноиндийское боевое искусство. — Это полезно в моей профессии.
— Что ж, надеюсь, на мне его демонстрировать не придется. У вас кошка?
— Простите, сааб, — ответила Феррон. — Это связано с работой. Она может подождать в холле, если вы…
— Нет, ну что вы. На самом деле я люблю кошек. Она может выйти из переноски, если не слишком напугана.
— Выйти-и-и! — заныла Председатель Мяу.
— Полагаю, это все решает. — Феррон расстегнула молнию переноски, и гиацинтовая кошка-попугай, неспешно выбравшись наружу, запрыгнула на поручень беговой дорожки.
— Ниранджана? — удивился доктор Рао. — Извините меня, мадам, но что вы делаете с кошкой доктора Гроба?
— Вы ее знаете?
— Конечно. — Он остановился и почесал кошку под подбородком, та вытянула шею, словно ленивая змея, слегка покачиваясь на бледно-желтых лапах. — Она приезжает сюда примерно два раза в месяц.
— Новая! — не согласилась кошка. — Ты кто?
— Ниранджана, я Рао. Ты меня знаешь.
— Р-р-ра-ао? — переспросила она, с любопытством вскидывая голову, и категорично заявила: — Новая! Меня зовут Председатель Мяу!
На лбу доктора Рао образовались морщины. Он произнес, обращаясь к Феррон, через голову зверька:
— Декстер с вами? С ним все в порядке?
— Боюсь, поэтому я здесь, — сказала Феррон. — С прискорбием должна сообщить вам, что Декстер Гроб, вероятно, был убит ночью в своем доме. Сааб, согласно закону я информирую вас о том, что эта беседа записывается. Все, что вы говорите, может быть использовано в качестве улик. Вы имеете право корректировать свои ответы или утаивать информацию, но, если решите так поступить, при определенных обстоятельствах может быть выдан судебный ордер на выгрузку и дешифровку воспоминаний из облачного хранилища. Вы понимаете это предупреждение?
— О боже, когда я позвонил в полицию, то не ожидал…
— Я знаю, — сказала Феррон. — Но вы понимаете предупреждение, сааб?
— Да, — ответил он.
Периферийное узловое соединение в визуальном канале Феррон переключилось с желтого на зеленый.
Она спросила:
— Вы подтверждаете, что это его кошка?
— Я бы где угодно ее узнал, — кивнул доктор Рао. — Расцветка очень характерная. Декстер приносил ее довольно часто. Она была стерта? Какой ужас.
