Мэдди спускается к воде, слегка поскальзываясь на влажной каменистой земле, а существо не двигается с места. Когда Мэдди останавливается примерно в десяти футах от нее, она подходит ближе, протягивая бледную серо-голубую ладонь с широко расставленными длинными пальцами. Мэдди стаскивает правую перчатку и тоже протягивает руку. Их пальцы встречаются с крошечной вспышкой статического электричества. Мэдди смеется.

Взгляд существа вдруг устремляется куда-то за левое плечо Мэдди. Она хватает Мэдди за руку прохладной сильной ладонью, будто бы рефлекторно, а когда Мэдди оборачивается и видит Танимуру, застывшего на вершине, она бросает руку Мэдди так же быстро, как и схватила. Она смотрит то на Танимуру, то на Мэдди, и ее странное лицо взволнованно и несчастно. А потом она отпрыгивает, и синяя броня обтекает ее, принимая странные формы, скрывающие крохотные размеры тельца, и расплываясь вокруг головы, как зонтик или поля огромной круглой шляпы, так что Мэдди уже не видит светлых глаз.

А потом она каким-то образом становится больше и отступает назад, делаясь все тяжелее, шире, выше, сравниваясь ростом с ледяной вершиной, так что Мэдди приходится запрокинуть голову, чтобы увидеть синий силуэт целиком. Танимура спускается по каменистому склону и бросается к воде, протянув руки вперед и крича, и существо отпрыгивает, как будто зависая на мгновение между снегом и небом, и Мэдди вдруг узнает этот силуэт. Она видела его на железной дороге и в карточной игре Эбби. Широкая шляпка откидывается назад, и Мэдди узнает глаза и рот, которые все это время считала воплощением смерти. А потом существо исчезает.

Танимура все еще двигается, все еще бредет по воде, которая доходит ему почти до пояса. Мэдди думает, не нужно ли оттащить его прочь. Он вдруг останавливается, разворачивается и шлепает назад, к берегу. Садится на землю и прячет лицо в ладони. Потом смотрит на нее.

— ばか，— говорит он.

Мэдди знает это слово. «Тупица» или что-то вроде того. Но он, наверное, имел в виду не ее. Может быть, себя самого. Может, он считает тупой всю эту ситуацию. Или весь мир. Нельзя сказать, что она с ним не согласна.

Кокпит Коломбины оживает, как только рядом оказывается Пьеро. Мэдди с Танимурой спускаются с горы, находят дорогу, ведущую прочь из зоны, и идут по ней, пока не обнаруживают участок автобана, достаточно длинный и прямой для посадки транспорта. Мэдди коротко переговаривается по радио с Асано. Танимуре она не говорит ни слова. Она еще не решила, что хочет сказать.

На борту транспорта, пока Коломбина закреплена в гнезде, Мэдди выключает питание в кокпите и сидит в темноте. Амфетамины, которые ей ввели в начале миссии, выветриваются. Она это чувствует.

Она закрывает глаза. Она мечтает о доме, чтобы можно было тосковать по нему. В темноте она видит перед собой странную девушку.

На тайной базе роботов она находит Танимуру в каюте. Его жилище совсем не похоже на нору хикикомори[39]. Если не считать пары книг, ноутбука «Сони» да раскиданной колоды опознавательных карт, каюта вообще не выглядит жилой. Танимура сидит на койке и играет на телефоне или, может, пишет кому-то. Когда Мэдди входит, он откладывает телефон.

— Я поняла, — говорит она, — на обратном пути. Она приняла меня за тебя? Ты уже встречался с ней раньше. Потому ты и убежал. Но я уверена, что они нас не различают, раз уж она нас спутала.

Танимура ничего не отвечает.

— Все это неправда, — настаивает Мэдди, — то, что нам говорят о зонах и о враге. Так ведь? Может быть, нам врут не специально, но это все равно бред. Никто ничего не знает. Мы с тобой знаем больше всех.

Танимура просто смотрит на нее. Мэдди не может решить, понимает ли он ее вообще.

— Я хочу помочь, — говорит она, — кто она? Как ее зовут?

— Зовут? — спрашивает Танимура.

– 名前， — поясняет Мэдди. Подходит к столу, находит карту и показывает Танимуре, — ее.

Танимура смотрит на карту, а потом на Мэдди.

— Грауекаппе, — говорит он ровно, — AG-7.

Мэдди смотрит на него.

— Ладно, — она роняет карту на пол, — и ты тоже иди в задницу.

Она не может попасть в ангар. Она хочет залезть в кокпит Коломбины и отгородиться от всего мира шестью дюймами красного металла, но ей не позволяют это сделать. Тогда она идет в зал с симуляторами и залезает в один из огромных белых ящиков, закрывает его и сидит там, уставившись перед собой невидящими глазами, пока компьютеры прогоняют программу. Она не прикасается ни к чему, так что снова и снова умирает. Потом она вытирает глаза, открывает симулятор и вылезает наружу.

В данную антологию включена еще одна повесть Роберта Рида — «Костоед» («Eater-of-Bone»).

«Катабасис» входит в цикл рассказов о «Великом Корабле», звездолете размером с Юпитер, который отправился в бесконечное путешествие по галактике, неся на борту миллионы пассажиров разных рас. Среди них есть и люди, скучающие, богатые и бессмертные, которые исключительно ради признания сородичей соревнуются друг с другом в долгом походе по труднопроходимым районам. Очень скоро они узнают, что ставки гораздо выше, чем им казалось, а их жизнь и благополучие полностью зависят от проводника- инопланетянки по прозвищу Катабасис.

По традиции, в поход можно взять лишь свое тело, каким бы слабым или щуплым оно ни было. Робототехнические средства, экзоскелеты и другие киберпомощники — запрещены. Средства связи — отключены. Вселенная и все ее развлечения — слишком тяжелое бремя, чтобы тащить их с собой в эту глушь. Путешественникам гарантировались адские трудности и жесточайший климат, а еще столь же огромные финансовые затраты, сколь и физические. Еда приобреталась на месте, каждая крошка облагалась непомерными налогами на ввоз, и даже простые палатки и спальники стоили как роскошные апартаменты. Но дороже всего обходились носильщики. Из всего разнообразия наземных видов каждому путешественнику обязательно требовалось выбрать помощника с крепкой спиной, который должен был нести сухой паек и снаряжение, а в случае необходимости — и хрупкое тело нанимателя, если тот больше не мог двигаться самостоятельно, то есть устал или умер.

Носильщики, живые существа, сотканные из костей и мышц, отличались самыми экстравагантными расцветками крови. Большинство их, приспособленное для жизни в мирах с высокой гравитацией, перемещалось на четырех, шести или даже восьми крепких ногах. Но в их рядах встречались и двуногие, вроде замечательной человекообразной особи, называвшей себя Катабасис.

— Что-то ты маловата, — сказал человек мужского пола. — Не слишком ли дорого просишь с такой-то внешностью?

Катабасис была его раза в три больше и намного сильнее, но вопрос он задал справедливый.

— Клиент платит штраф, если мы приносим его обратно на своей спине. Когда вы сдаетесь, мы получаем серьезную премию. — сказала она с выражением лица, которое люди по ошибке принимали за улыбку.

Человек с оливковой кожей и густыми волосами цвета льда, белыми с голубой искрой, поднял руку и постучал двумя пальцами по макушке.

— Я изучал правила и понимаю, что к чему, — с гордостью сказал он.

— Хорошо.

— Но эти существа — гиганты по сравнению с тобой. Вогфаунд и сам смог бы легко взвалить тебя на спину. И Один-за-Другим выглядит сильнее.

— Так и есть, — согласилась она. — Но, следуя той же логике, они не берут на себя особых обязательств, чтобы присматривать за клиентом. Дополнительный заработок привлекателен, и, если ты разобьешься, они от этого только выиграют. Я немного слабее в сравнении с ними — как ты мудро заметил, спасибо! — именно поэтому я стараюсь сделать всё, чтобы не пришлось никого носить. Расспроси других носильщиков, и ты всё поймешь. Все знают, что Катабасис заботится о здоровье клиентов. А это не только сделает твое путешествие незабываемым, но и спасет от позорного возвращения в Западный город калекой или трупом.