Уже вышли новый роман Элизабет «Разбитые колонны» («Shattered Pillars») и повесть «Железная книга» («The Book of Iron»). Вы можете посетить сайт писательницы по адресу www.elizabethbear.com. В сборнике, который у вас в руках, вы также найдете ее рассказ «В доме Арьямана горит одинокий огонь» («In the House of Aryатап, A Lonely Signal Burns»).

Capa Монетт родилась и выросла в штате Теннесси, в закрытом городе Оук Ридж, где велись работы в рамках Манхэттенского проекта. Она получила докторскую степень по литературе на тему «Британская драма в эпоху Возрождения». В настоящее время Сара живет и работает в северной части Среднего Запада в доме, которому девяносто девять лет. Ее серия «Учение о лабиринтах» («Doctrine of Labyrinths») состоит из романов «Мелюзина» («Melusine»), «Вирту» («The Virtu») и «Мирадор» («The Mirador»). Рассказы Сары публиковались во многих журналах, таких как «Strange Horizons», «Аеоп», «Alchemy и Lady Churchill’s Rosebud Wristlet», а также в сборнике «Костяной ключ» («The Bone Key»). В серии «Учение о лабиринтах» («Doctrine of Labyrinths») появился новый роман «Корамбис» («Corambis»). Сайт писательницы находится по адресу www.sarahmonette.com.

Бир и Монетт вместе сочинили рассказ «Собачий остров» («The Ilе of Dogges») и роман «В компании с волками» («А Companion to Wolves»), а также несколько рассказов, действие которых происходит в одной и той же вселенной, к ним относятся «Буджум» («The Boojum») и «Мангуст» («Mongoose»). В этом произведении писательницы снова объединили силы, чтобы вместе с нами отправиться на поиски потерянного космического корабля, хотя его лучше было бы и не искать!

Через шесть недель невольного бездействия на станции «Фарадей» Синтия Фейерверкер позарез нуждалась в работе. Она больше не могла ждать, пока подвернется что-нибудь приличное, потому что подошел срок уплаты налога на кислород. Не обязательно работать врачом, чтобы понять, что ожидает беднягу, которому придется дышать вакуумом.

Не обязательно, но Синтия как раз и работала врачом. До недавнего времени, пока ее не обвинили в халатности и незаконных экспериментах. Все это случилось прямо тут, на станции «Фарадей», шесть недель назад. Наверное, стоило радоваться, что команда буджум-корабля «Ричард Тревитик» высадила ее на станции, а не скормила звездолету, но особой благодарности она почему-то не ощущала. Во-первых, ее врачебные навыки неоднократно спасали и корабль, и членов экипажа от последствий пиратских атак. А во-вторых, перед тем как высадить ее, команда конфисковала все медицинские инструменты и препараты. Более того, всем обитателям станции стала известна причина высадки.

Практически та же высшая мера, только немного растянутая во времени, перевариться в чреве буджума с прочим мусором вышло бы гораздо быстрее.

Ледяное отчаяние привело Синтию в арендованный офис станции и усадило за металлический стол. Оно же заставило ее смотреть в лицо лысого старого архамерца, чьи дряблые щеки дрожали при каждом слове. Кожа была такая темная, что Синтия едва могла разглядеть затейливый узор из татуировок, черный на темно-коричневом.

— Ваше прошлое меня не волнует, доктор Фейерверкер, — сказал он. Рукава были сантиметров на пять короче, чем нужно, и. когда он жестикулировал, обнажались запястья. — Буду с вами откровенен. Нам нужны ваши навыки, но нет никаких гарантий, что кто-то из нас вернется с этого задания живым.

Синтия обхватила руками колено. Перед собеседованием она потратила последние кредиты на общественный душ и бумажный костюм, но любой внимательный взгляд заметил бы ее осунувшееся лицо и синяки на локтях, свидетельствовавшие о ночах, проведенных на полу в коридорах тех- блока.

— Вы сказали, что это миссия по эвакуации обломков крушения. Как я понимаю, у нас могут появиться конкуренты. Пираты и прочее…

— Не говоря уже об общественной опасности, которая может возникнуть при захвате архамерского корабля.

— Если я останусь здесь, меня тоже ждет общественная опасность. В шлюзовой камере. Я — хороший врач, профессор Уандрей. Я не причинила вреда ни одному пациенту, меня лишили лицензии совсем по другой причине.

— Не-е-ет, коне-е-ечно, — согласился он, растягивая слова, просматривая ее резюме на внутреннем мониторе. — Всего лишь за то, что вы стремились к запрещенным знаниям.

Она пожала плечами и обвела рукой офис.

— Галилей, Дерлет и Чен тоже стремились к запрещенным знаниям. Посмотрите, куда нас это привело.

На скрипучую и протекающую станцию на орбите Сатурна, насквозь провонявшую аммиаком, несмотря на все усилия дезинсекторов, отрабатывающих двойные смены, лишь бы сдержать натиск товов. Она посмотрела прямо в глаза работодателю и решила рискнуть.

— Профессору-архамерцу следовало бы отнестись к этому с большим пониманием.

Некогда полные губы Уандрея давно высохли и стали тонкими из-за радиации, проникающей сквозь защиту стальных кораблей. И все же, несмотря на его отвисшие щеки и веки, некрасивое лицо преображалось и становилось почти прекрасным, когда он улыбался.

Синтия немного подождала, чтобы убедиться, не скажет ли он чего-нибудь, и добавила:

— Вы же знаете, что у меня с собой нет никаких препаратов.

— У нас найдутся запасы. И потом, корабль, который мы собираемся эвакуировать, это летающий госпиталь «Лазарет "Чарльз Декстер"». На его борту вы раздобудете все, что вам нужно. Как старший офицер корабля «Ярмулович астрономика» я обещаю вам полную долю прибыли от продажи добычи. А также у вас будет право первого выбора во всем, что касается медицинских препаратов и технологий.

Холодок подозрения побежал по ее шее.

— А что еще вы собираетесь найти на борту госпиталя, профессор?

— Информацию, — ответил он. — Исследования. «Ярмулович астрономика» — архивный корабль.

Еще один рискованный вопрос.

— Что случилось с вашим предыдущим судовым врачом?

— Аневризма, — ответил он. — Девушка была совсем юной, и все произошло так быстро, что никто не смог бы ей помочь. Трудилась в подмастерьях и только-только начала свою практику. Со временем мы возьмем к себе другого врача с братского корабля, но в данный момент ни на «Фарадее», ни на расстоянии трех дней пути нет других архамерских кораблей. Если мы не отправимся в путь немедленно, потеряем возможность захватить этот корабль.

— На сколько частей будет поделена добыча?

«Полная доля» звучит хорошо, пока тебе не скажут, что добычу разделили на десять тысяч частей.

— Полная доля равна одному проценту, — ответил он.

Девушка откинулась на спинку кресла; никакая самодисциплина в мире не смогла бы удержать ее от этого. Дисциплина вообще никогда не была ее сильной стороной. Ей предлагали слишком много, похоже на ловушку.

Даже на один процент от добычи с корабля можно прожить всю оставшуюся жизнь, пусть и не роскошествуя. А ей еще позволят забрать любые препараты и оборудование…

Точно ловушка.

А еще шанс снова заняться медициной. Шанс порыться в медицинских файлах архамерского корабля-архива.

По закону ей оставалось тринадцать часов, чтобы найти работу получше. А потом ее ждали Великая пустота, удушье и глаза, покрытые ледяной коркой слез. Другой работы не было, иначе она бы сюда не пришла.

— Я согласна.

Уандрей одарил ее еще одной блаженной улыбкой. Он подтолкнул к ней планшет, лежавший на столе. Синтия приложила большой палец. Укол, жужжание, через секунду подписанный кровью контракт был распечатан.