— Мы собираемся пожениться, — важно сказал Джеймс, словно часовой, предупреждающий нарушителя.

— Поверить не могу, что «Аэронавт» так хорошо сохранился, — сказал я. — После ста пятидесяти лет коррозии, гниения и работы древоточцев он должен был превратиться в кучу ржавчины и опилок.

— У Люси Пендеран, дочери человека, который, предположительно, построил его, была навязчивая идея. Она хотела сохранить память об отце. К моменту ее смерти в двадцатом году прошлого века в семье сложилась традиция — раз в год, в середине лета, полевые рабочие обрабатывали аппарат воском.

Двери амбара стояли нараспашку. Аура предмета, способного изменить мир, была настолько сильной, что я ощутил внутренний трепет. Медленно, словно астронавт, впервые ступивший на Луну, я вошел туда. Чем ближе я подходил, тем яснее видел, что обломки «Аэронавта», учитывая его возраст, находятся в отличном состоянии. Под слоем воска двигатель и сломанная рама сохранились без изменений, а вощеные шелковые крылья превратились в нечто вроде картона.

Для паровых двигателей девятнадцатого века вес никогда не был большой проблемой, потому что их использовали для поездов, кораблей и фабричных машин. В отличие от этих тяжеловесов, в двигателе «Аэронавта» не было ни одной лишней унции. Масляное топливо впрыскивалось в топку, разогревая спиральный паровой котел. Затем пар с помощью охлажденного воздухом конденсера остывал и использовался повторно. Для того чтобы масло впрыскивалось под высоким давлением, топливный бак нагревался открытым пламенем. И это меня сразу насторожило. Вес помпы при этом, несомненно, уменьшался, но зато опасность взрыва максимально возрастала.

— Он мог летать? — спросила Луиза, сначала позволив мне несколько минут походить вокруг аппарата с открытым от удивления ртом.

— В соответствии с современными стандартами безопасности у вас тут — невзорвавшаяся бомба, — ответил я, постучав по топливному баку. — С учетом этого… да, возможно.

— Можно ли его починить и поднять в воздух?

— Восстановить не проблема, — ответил я, пожав плечами, а затем покачал головой.

— Так вы думаете, что он не взлетит?

— Для машины с таким весом ему, несомненно, не хватит мощности, но если разбег будет достаточно длинным, а пилот — легким, то, возможно, он наберет скорость, необходимую для отрыва.

— Вы имеете в виду — для полета?

— Да. На несколько минут.

— Почему только минут? — спросил Джеймс, старательно изобретая любой повод, лишь бы не согласиться со мной.

— Лишнее топливо — лишний вес. Взяв с собой запас топлива на долгий полет, вы перегрузите аппарат, он станет слишком тяжелым, следовательно, не сможет оторваться от земли.

— Но он наверняка сможет летать? — спросила Луиза.

— Возможно, а не наверняка. Пока двигатель не будет восстановлен и испытан, мы не узнаем, хватит ли ему мощности и можно ли его использовать. Возможно, «Аэронавт» — всего лишь неудачный эксперимент, пусть и гениальный.

Внешний вид особняка не был выдержан в едином стиле, в нем проступали черты архитектуры времен Регентства, викторианской и эдвардианской эпох и даже имелись современные новшества, которые вряд ли одобрила бы Комиссия по английскому культурному наследию. Кофе подавала горничная-румынка. Родители Луизы не были снобами, их состояние давало им право ничего не доказывать другим.

— Прежде всего мне хотелось бы знать: кто построил «Аэронавт»? — спросил я после того, как нас представили и мы обменялись любезностями.

— Никто точно не знает, — ответил отец Луизы. — В книгах поместья лишь говорится, что полевые рабочие каждый год вощили аппарат, начиная с середины пятьдесят второго года девятнадцатого столетия. Как раз незадолго до этого погиб Уильям Пендеран — упал с лошади или что-то вроде того. Так что я бы ставил на Уильяма.

— Датировка кажется мне слишком ранней. — начал я, но тут же осекся и, подумав, добавил: — А впрочем, может, это и не рано. Уильям Хенсон изобрел воздушный паровой экипаж в тысяча восемьсот сорок третьем году, а уже в сорок восьмом Джон Стрингфеллоу взлетел на паровой модели. Джордж Кейли построил планер в пятьдесят третьем, и его кучер пролетел на нем над Бромптон-Дейл.

— Выходит, год постройки «Аэронавта»… э-э-э… возможен?

— Тысяча восемьсот пятьдесят второй год не только возможен, но и, как это ни странно, наиболее вероятен. Для британской авиации это было славное десятилетие.

— Подумать только, столько лет мы ничего не знали, — сокрушенно вздохнул отец Луизы.

— Ответьте еще на один вопрос, — сказал я. повернувшись к девушке. — Почему вы выбрали меня?

— Я вас загуглила. Вы строите исторически достоверные паровые машины и при этом работаете в компании сверхлегких летательных аппаратов. Идеальная комбинация.

Я уже знал ответ на третий вопрос, но все равно задал его:

— Итак, что я должен сделать?

— Сколько вы попросите за восстановление «Аэронавта»?

Сколько я попрошу? Я чуть не расхохотался ей в лицо. Лучше бы спросила, сколько я предложу за то, чтобы мне позволили поработать с ним.

— Я могу разобраться с двигателем. — сказал я, стремясь выглядеть как можно спокойней. — Это не обойдется слишком дорого, но вот для работы с деревом и тканью понадобятся реставраторы и материалы.

— Значит, вы не сможете нам помочь? — с готовностью спросил Джеймс.

— Помочь я как раз могу, — ответил я и достал телефон. — У директора «Ультралайтс Анлимитед» огромный опыт в восстановлении истребителей времен Первой мировой. Я позвоню ему прямо сейчас.

На своем винтажном мотоцикле BSA Джайлс Гибсон примчался из Лондона в Кент меньше чем за час. Не успев познакомиться, Джеймс его тут же возненавидел. Джайлс не только носил экипировку того периода, он ко всему еще был настоящим пилотом. Джайлс окончательно все испортил, когда сделал комплимент Луизе, похвалив ее неоиндустриальный наряд и при этом полностью проигнорировав костюм Джеймса.

Инспекция заняла у нас примерно час. «Аэронавт» находился в хранилище полтора века, и, несмотря на больше сотни слоев воска, некоторые детали из дерева нуждались в замене. Зато двигатель благодаря тому же воску не подвергся коррозии.

— Что скажешь. Парогот? — спросил Джайлс, стуча костяшками пальцев по двигателю. — Сколько времени нам понадобится, чтобы развести пары?

— Нужно полностью разобрать движок, проверить, нет ли повреждений, почистить и заново собрать. При серьезной финансовой поддержке, думаю, пару недель.

— Эй, я руковожу всего лишь «Ультралайтс Анлимитед», а не НАСА. Так что серьезная финансовая поддержка — не вариант.

— Как раз таки вариант.

Джайлс уставился на меня, моргнул пару раз:

— Что ты имеешь в виду?

— Это Британия, Джайлс. Как только пойдут слухи о том, что был обнаружен оригинальный летательный аппарат викторианской эпохи на паровой тяге, отсюда и до Лондона выстроится целая очередь любителей пара, умоляющих позволить нам помочь. На добровольных началах, заметь!

— Он взлетит? — спросила Луиза.

— Ему не хватает мощности, он слишком тяжелый, к тому же еще и нестабильный с точки зрения аэродинамики, — сказал Джайлс.

— Это значит «нет»?

— Это значит «я не знаю». Одновременно с восстановлением «Аэронавта» мы постараемся разработать компьютерную модель, а потом построим копию в натуральную величину, но с бензиновым двигателем. Если копия взлетит, то это будет означать «да».

— Можете работать в амбаре, — с готовностью сказал отец девушки.

— А как же наша свадьба? — воскликнул Джеймс.

— Мы еще даже не назначили дату, — ответила Луиза, обращаясь скорее к Джайлсу, нежели к Джеймсу.

— Работать придется много и быстро, иначе все это превратится в Стоунхендж, — усмехнулся Джайлс. — То есть останется лежать в славных руинах без надежды на восстановление. Обязательно найдутся какие-нибудь борцы за неприкосновенность культурного наследия.