Курт отрапортовал о многообещающей скорости свыше пятидесяти миль в час. Квинкс поначалу решил, что его человек ошибся или дезинформирован, но, по мере того как Аттик Мэйн скользил под его ногами, изменил свое мнение.

Как быстро развивался прогресс на заводах и в лабораториях Верхнего уровня, Массалии и других больших городов мира, пока он проводил свою жизнь в трудах среди книг, потных священников и обвинений в ошибках? Судно, подобное этому, а по правде говоря — любое судно они с Ионом не могли даже представить, когда были мальчишками. То, что теперь он мог лететь со скоростью штормов, стало…

Чудом?

Может быть, Несотворенные изначально задумали это для Их создания. Квинкс знал, другое поколение ответит на этот вопрос. Он стал стар и слишком устал, чтобы заглядывать так далеко вперед.

Экстернализм.

Его разум избегал мыслей о цели путешествия, переключаясь на загадки машины, которые на самом деле не интересовали Квинкса.

Ереси по большей части отличались скукой, даже обыденностью. И Латеран этих, современных дней ничуть не походил на Латеран прошлых веков. Его собственный предшественник на посту преследовал грехи и ошибки с такой энергией, при мысли о которой Квинкс мог только дивиться. А иногда и содрогаться.

Нет, он сломал нескольких человек, некоторых из них — буквально. Но казнокрадство и грехи плоти, казалось, были главными пороками его поколения. И никакого огня сердца, что посылал армии маршировать через континенты в прошлые века, не говоря уже о том времени, когда Латеран выступал в оппозиции Талассоправосудию.

Все это уже никого особенно не заботило. Роль Несотворенных в жизни людей на земле была неоспорима: даже упертые атеисты выступали за то, чтобы главными доказательствами Их воли стали не духовные, но археологические свидетельства. Подъем науки лишь усилил учение Латерана.

Во всех сферах, кроме проклятого экстернализма.

Всякий раз, как поднималась эта ересь, она жестоко подавлялась. К некоторому непреходящему удивлению Квинкса, даже Талассоправосудие оказывало им помощь в охваченные паникой зимние месяцы 5964 и 5965 годов, когда он был новичком в своем дворце, только вставшим во главе Консистории, и брат Люпан, к сожалению, вышел на публику со своими безумными заявлениями о том, что он якобы нашел Колесницу Несотворенных на острове в море Синд.

С этой теорией брата Люпана была связана дюжина теологических проблем. Но самая насущная из них заключалась в том, что он ярко, творчески преподнес теорию о человеческой расе, рожденной в другом месте и спустившейся с небес в руке Несотворенных. И люди слушали. По крайней мере поначалу.

Квинкс до сих пор верил, что Талассоправосудие вмешалось в то, что по сути было внутренним латеранским диспутом, просто чтобы защитить свой островной мандат. Торговля над океанами мира велась под протекторатом Латерана. Взамен, если иное не предусматривалось договором, острова принадлежали Талассоправосудию. Все, от мельчайшего камушка в заливе до огромных, покрытых джунглями островов, разбросанных вдоль восточных окраин моря Синд.

Брат Люпан нарушил границы не только теологии, но и частной собственности величайшей военной и экономической силы Земли.

Квинкс изучил электрические рукояти гарпунов, которые выдвинул перед ним мальчишка. Огромные штуки были встроены в гигантские резиновые перчатки, разлинованные вплавленной в них сетью. Он задался вопросом, а где находится сам гарпун, как его нацеливают. Есть ли у него оптический прицел?

Это была глупая подростковая фантазия, особенно для него, слуги Несотворенных. Ни одно латеранское судно не ходило вооруженным со времен Галисиатского соглашения от 5782 года, заключенного более двух веков назад. В этом документе Талассоправосудие гарантировало безопасность всему латеранскому судоходству, равно как и персональную безопасность слуг Несотворенных тут, на Земле. Учитывая тот факт, что «Слепая Джастесс» не принадлежала Латерану, а ее внешний вид кричал об огромном количестве денег, вложенных в ее постройку, она, без сомнения, обладала достаточно надежной защитой, чтобы обезопасить свои щегольские формы и нечеловеческую скорость.

Квинкс позволил мыслям течь свободно и уставился в подернутое волнами море, быстро пролетающее далеко внизу под ногами. Экстернализм был худшим видом ереси, поскольку он отрицал саму основу отношений между людьми и Несотворенными. То, что Люкан Мэтриот видел эту ересь провозглашенной открыто, пугало. Откуда восстало это зло, да еще так быстро?

Это всегда предназначалось его епархии. Выискивать зло и упокоивать его.

И все же он спрашивал себя, о чем знал Ион. Сейчас было не подходящее время для кризиса, только не теперь, когда должен быть избран и возвышен новый Хранитель врат, который наложит свой отпечаток на церковь отцов.

Покажите мне, — тихо сказал Гоинс.

— Показать вам что? — Моргана вдруг накрыло внезапное безрассудство. — Я думал, вы заставляете меня молчать.

Судья поморщился.

— Покажите мне, что вы нашли. Потому что если вы смогли найти это, то и любой сможет.

Морган помедлил, пытаясь понять, был ли он уязвлен.

— Я едва ли думаю, что кто угодно…

Гоинс перебил его:

— Я не хотел вас обидеть, я просто говорю, что вы не уникальны. Вернее, вы — человек своего времени. Или, возможно, своих технологий.

— Тогда можно мне забрать назад свою папку, сэр?

Морган взял у Гоинса кожаную папку, открыл зажимы и вынул перевязанную лентой брошюру, которую он собирался представить в конце своей несостоявшейся лекции. Какой ошибкой было думать, будто он сможет удивить Планетарное общество. Его выступление объявили как обзор новых методов наблюдения, обращающий внимание на некоторые потрясающие открытия. Морган лукаво опустил всю важную информацию, представляя реферат своего выступления.

Он хотел этого момента.

Что ж, он получил его сейчас.

— Вы знакомы с идеями астрономической фотографии? Что мы можем вставить в телескоп пластину, покрытую солями серебра, чтобы изучать ночное небо?

Гоинс одарил Моргана безразличным взглядом.

— Да.

— Хорошо. — Морган потянул ленту, развязав узел. — Некоторые астрономы таким образом изучают планеты и их спутники. Споры об истинном количестве лун вокруг Дейвос Патер — это почти как спорт среди моих коллег.

— Да.

Вновь бросив взгляд на Гоинса, Морган заметил в равнодушных глазах этого человека затаенную опасность. Перед ним был тот, кто мог развязать войну на другом конце мира простым словом. Сила за ним стояла немыслимая.

— Я не увиливаю, сэр. Я подвожу вас к сути.

— Да.

«Нет смысла тянуть», — подумал Морган.

— Я изучал точку либрации Земли, как по отношению к Луне, так и по отношению к Солнцу. Вы, эм, знакомы с концепцией?

— Впервые описана Ла Ферма в тысяча восемьсот семьдесят третьем году.

По летоисчислению талассократов, естественно.

— Я не знал, что вы — астроном, — удивленно ответил Морган.

— Председательствующий судья обязан быть много кем, доктор Абатти. И во многом он обязан быть на шаг впереди амбициозных и мятежных людей вокруг него.