Сердце чавкнуло кровью под пальцами, тонкая нить чистого серебра скользнула в руку, покидая тело мертвого Джордана. Оно рухнуло к моим ногам, медленно растворяясь в окружающем пространстве.

– Прощай, зеленоглазик, – пробормотал я.

Некоторое время я стоял, чувствуя, как кожу стягивает запекающаяся кровь. А потом вернулся в кресло. Место напротив меня теперь опустело. Джордан неплохо там смотрелся, особенно в моменты расцвета. Но все рано или поздно меняется. Махнув рукой, я освободил пространство, оставив вокруг лишь молочную пустоту.

Кусок сущности, принадлежавший молодой версии меня, растворялся. Я чувствовал, как раздвоение личности пропадает. Этот юнец был моей маской, созданной для защиты от людей. Чтобы порча Креста, Человечества и Морали не коснулась вампира, не запятнала демона. Когда в Гриде отгрохотали последние выстрелы, я мог позволить себе расстаться с личиной. Но она вросла слишком сильно. Настолько, что получила собственное сознание. Подозреваю, если бы не Тласолтеотль, черта с два я вспомнил бы о том, кем являюсь на самом деле. И пробуждение демона застало бы врасплох. К счастью, богиня вовремя вмешалась.

– Поживешь немного и поймешь, что большая часть показанного – правда, – богиня в теле ребенка смотрит на меня, как на глупое дитя, забывшее элементарное. – Ведь это твои воспоминания, Джордан, но не мои выдумки.

Осталось лишь разобраться с демоном. Я не знал, когда он придет и что сделает. Будет ли он мирно отстаивать тело или разрушит меня, как я разрушил собственную маску? Неважно… демон имеет право делать все, что хочет. Ведь я – его личина.

Это то, о чем говорила Некрос, когда впервые коснулась меня. Моя защита – саморазрушение. Только в руинах враги не смогут отыскать настоящего меня. Так я спасся от людей, когда был вампиром. И так же я сделал когда-то, когда был демоном.

– Бедный, бедный малыш… искалеченный, расстроенный… обиженный… – демоница тихо шепчет мне на ухо. – Твоя душа вся в шрамах. Она не покалечена снаружи. Все ее рубцы внутри, в ней самой. Как ты мог сделать это? Ты снова и снова уничтожал самого себя… И при этом до сих пор чувствуешь и живешь.

Я не в первый раз разделился. Я рвал себя и поедал то, что когда-то отделял. Не помню, зачем. Но это неважно. Демон помнит. И главное, что я смог защититься, даже будучи ребенком. Я выжил.

Конечно, я признателен малышу Джо, принявшему удар священников на себя. Но пора двигаться дальше. Без него. Ведь теперь нужно снова поглотить себя. Это пройдет так же само. Скоро демон проснется, рано или поздно он поприветствует. А потом станет мною. И будет смотреть на Джордана, ребенка вампиров, лишь как на пищу, которую надо пожинать, чтобы вернуть целостность души и оставить еще один рубец. Это эволюция. Это дорога.

Приоткрыв глаза, я вслушался. Со всех сторон раздавался незнакомый голос:

– Эй! Эй, ты! Просыпайся. Нам надо поговорить.

Я почувствовал, как кто-то тормошит мое тело. Усмехнувшись, поднялся с кресла.

– Значит, пора возвращаться в реальный мир, – пробормотал я.

***

Чужая рука касалась моего плеча. Я открыл глаза и посмотрел на изможденное лицо, покрытое морщинами. Бороду рассекал уродливый рубец, деля ее напополам. Шрам поднимался выше, перечеркивая толстые губы, и замирал лишь у самых ноздрей. Я сразу обратил внимание, что лишь левая часть бороды была седой, правая же сохранила родной цвет – черный.

– Проснулся? – басовито спросил незнакомец.

– Я не спал. Тебе что-то нужно?

Мужчина небрежно качнулся в седле.

– Поговорить, – сообщил он. – Но не сейчас. Подойдешь перед отбоем к моему костру. У нас с парнями есть вопросы.

Улыбнувшись, я поднялся с мешков, наполненных зерном. Кивнул, оперся на задний борт телеги. Посмотрел в глаза охраннику. Он все еще пялился на меня.

– Что-то еще? – спросил я, не скрывая улыбки.

Бородач качнул головой, и его конь ускорил шаг, скрываясь от меня за тентом. Я вновь устроился на своем лежбище. Алиса сидела в углу, закутавшись в плащ и почти не открывая глаз. Лишь когда где-то недалеко раздался чей-то смех, она посмотрела на меня, а потом перевела недовольный взгляд на солнце, почти ушедшее за горизонт.

– Путешествовать с людьми отвратительно, – призналась девушка.

Сдержавшись от едкого ответа про путешествия с вампиром, я пожал плечами:

– Радуйся, что мы смогли устроиться в хвостовой телеге. Здесь удобно и никого нет.

– Если бы нас не обокрали, можно было купить лошадь.

Заметив в голосе девушки нарастающее раздражение и вспомнив об Айви и кошельке, я решил от греха подальше сменить тему.

– Раз уж мы остались наедине, не пора ли поговорить о действительно важных вещах?

– А ты, я посмотрю, извелся от болтовни? – издеваясь, вопросом на вопрос ответила Алиса.

– Мне нужно кое-что узнать. О Гриде.

– Что же такого интересного в этом городе?

Усмехнувшись, я отвернулся от Алисы, посмотрев назад: туда, откуда мы уезжали.

Сбегали.

– Интересен не он, а твоя роль в произошедшем.

– Меня просто попросили договориться с комендантом, – Алиса говорила расслабленно, может, даже лениво.

– А трупы в реке? Вы ведь откуда-то их взяли?

– Ими занималась Некрос. Аксель искал того, кто мог бы убедить коменданта. Под руку удачно попалась я.

– Как же ты его убеждала? – я с интересом повернулся к Алисе. – Пообещала золотые горы?

– Людская жадность не знает границ, – девушка насмешливо оскалилась.

Мой взгляд задержался на острых клыках.

Кровожадность.

– Да, ты права. Люди жадные. Спасибо за ответ.

– И ты тоже? Ты тоже жадный?

– Не думаю. Мне нечего терять и нечего брать.

Я бросил последний взгляд на дорогу позади, перед тем как рухнуть на мешки с зерном и простонать:

– Чертовски устал. Давай позже еще поговорим?

– Я гулять.

– А?..

Туман медленно растекался в воздухе, уходя через щели в тенте. Я скривился и махнул рукой.

***

– Что ешь? – хмуро поинтересовался Боув, разглаживая свою наполовину поседевшую бороду.

– Ем? – с фальшивым недоумением переспросил я, проглотив кусок человечины. Бросив взгляд на сумку Алисы, из которой и выуживал нарезку, я улыбнулся и медленно кивнул, будто наконец понял вопрос. – Вы об этом? – помахал лоскутком алого мяса. – Это фазан.

– Фазан? – переспросил наемник, хмуро посмотрев на то, как я отправляю сырую пищу в рот. – А почему ты не пожаришь его?

– От приготовленного мяса меня пучит, – пожаловался я. – Поэтому ем так. Эту птицу выращивали на ферме, и в ней не должно быть много паразитов.

– Беспокоишься о здоровье? – хохотнул Нёрс, второй из нанятых охранников: не совсем старый, полноватый мужичок со спутанными волосами, которые едва опускались до плеч.