– Ворота пока для вас останутся закрытыми. Я же сказал – нам нужно время, – раздраженно ответил комендант. – Как вы предлагаете с бухты-барахты сразу всю вашу братию впустить?

Внутри неприятно похолодело. Я сглотнул. Что-то странное. Разговор явно не про безопасность города идет. О чем они говорят? Открыть ворота? На кой хрен? Ворота открываются редко – только для патрулей инквизиции и караванщиков, доставлявших товары в город из окрестных сел.

– Речь идет не о всех. Часть впустить будет достаточно, – холодно заметила девушка в плаще.

Я никак не мог разглядеть ее лицо. Света факелов было явно недостаточно, чтобы выхватить из мрака капюшона хоть что-то. Хотя важно ли это? «С одной стороны, неплохо бы послушать еще что-нибудь из их разговора. Но… – я посмотрел на ружья и мечи телохранителей коменданта. – Пожалуй, пора линять. Своя шкура дороже». Повернулся, чтобы прокрасться обратно и догнать ушедших товарищей по посту, но тут же раздался громкий крик:

– Джорда-а-ан! Ты где, мать твою?!

От неожиданности я дернулся, ножны ехидно стукнули по стене здания, к которому я как раз стоял правым боком. За спиной яростно дыхнул огонь факелов. Телохранители резко повернулись на шум. Щелкнули затворы ружей.

– Кто здесь?! – взвизгнул комендант. – Стреляйте, стреляйте, придурки!

Первый выстрел грохнул, пуля шкварнула где-то слева. Я оттолкнулся от земли и побежал что есть мочи, завернул за здание; вторая пуля свистнула мне вслед и ударила в стену, но меня достать уже точно не могла. Комендант что-то кричал, а я несся во весь дух.

Впереди замаячил факел Самюэля. Он недовольно смотрел куда-то в сторону другой улицы. Ворвавшись в свет, я остановился и выдохнул. Поймал обеспокоенный взгляд Ливера.

– Джордан, ты где был?

– Отлить, отлить отходил… – буркнул я. «Просто чудо, что они не обратили внимание на выстрелы…»

Самюэль вручил Ливеру факел и подошел ко мне.

– Скажи, Джордан, какого черта ты дрых на посту?

Рука инквизитора попробовала ухватить меня за воротник, но я перехватил ее и сжал предплечье Самюэля.

– Скажи, Самюэль, – начал я, стараясь побороть одышку – во время побега не до слежки за дыханием, – какого хрена тебя не было на посту, когда Ливер меня будил?

Блондин слегка побледнел и мрачно взглянул на меня.

– Ты ошибаешься, я был на месте. Отпусти руку.

– Не отпущу, – покачал головой я. – У меня были положенные полчаса на сон. Я не успел их проспать, песок в часах даже наполовину не вытек. Куда ты успел слинять за те десять минут, что я дремал?

Самюэль попробовал вырвать руку, но получилось у него это только со второго рывка – я просто разжал пальцы, и инквизитор упал на землю. Не позволил ему подняться, схватив парня за воротник. Ливер попробовал остановить меня, положив руку на плечо, но я ее скинул.

– Знаешь, Самюэль, у нас не заладилось с самого начала. Я служу в этом городе пару лет, а ты появился здесь только пару месяцев назад и сразу стал начальником дежурного поста. Не хочу говорить, что это из-за твоего дальнего родства с комендантом. Возможно, ты способный малый. Но для меня ты чертов сосунок, поэтому вместо того, чтобы лезть в мою службу, оботри молоко с губ и займись собой.

Дернув воротник инквизитора, я с удовлетворением услышал легкий треск ткани рвущегося мундира. Ливер ойкнул, а Самюэль тут же вскочил – его лицо горело негодованием. Оно и понятно, мундир – личная честь каждого инквизитора. Парень злобно посмотрел на меня, сплюнул и пошел в другую от реки сторону.

– Самюэль! Ты куда? – Ливер обеспокоенно посмотрел вслед «начальнику», но я хлопнул товарища по плечу.

– Мундир зашивать пошел, пускай. Мне без него легче дышится. Идем уже к реке, а то так без нас все трупы переловят.

Я был зол на Самюэля, но еще больше я злился на себя – мало того, что подслушал опасный для меня разговор коменданта, так еще и оскорбил его племянника. Пора переставать лезть на рожон. Хотя это из-за кошмара. Я всегда после него немного на взводе…

До реки, разделяющей город Грид на две части, оставалось всего ничего. Но я невольно замедлился — начало ощущаться зловоние. На этот раз настолько сильное, что почувствовал его с немалого расстояния. «Неужели столько трупов? — подумал я, закрывая лицо рукавом. — До утра не выветрится. А те, кто живут возле берегов, уже все поняли. Опять слухи пойдут».

Главной проблемой нашего города была река. С одной стороны, она давала пищу и воду рабочей части Грида – трущобам, расположенным на правом берегу, в которых жили земледельцы и скотоводы. Но с другой стороны, по ней часто в город приплывали трупы вампиров. Почему только вампиров и откуда они берутся – никто не знал. Это было достаточно странным явлением, которое, насколько я слышал, пока не встречалось в других городах Холиврита.

Дело в том, что тела вампиров особенно чувствительны к двум вещам: огню и воде. Конечно, и того, и другого нужно было достаточное количество, чтобы убить вампира, а не причинить ему ожоги, которые потом эта тварь запросто залечит. Но вот большие водоемы, в частности такие, как наша река, убивали вампиров почти мгновенно. Поэтому, кстати, трупы, приплывшие по реке, называли иногда «сгоревшими». Вампиры – существа энергетические, и от мощных очищающих источников (огня и воды) их души просто сгорают. Пищей вампиров является не кровь, а энергия, которая находится в ней. И питаться им надо регулярно – из-за особенностей души. У вампиров, в отличие от людей, она напоминает котел. В него надо постоянно набирать воду, которую ты пьешь по мере желания и необходимости. Такое «специфическое» строение души позволяет вампирам использовать способности, которые для людей недоступны. Многое, конечно, еще зависит от рода вампира. Есть разные кланы, члены которых имеют лишь определенные способности и не могут научиться другим. Наиболее распространенные из них у вампиров имеют пассивную форму – кровососы из некоторых кланов сильнее физически или обладают особенным строением тела. Хотя бывают и редкие, почти уникальные виды. Как-то раз в Гриде завелся кровосос, который мог становиться невидимым… Ну и наморочились с ним.

Наверное, единственная причина, по которой человечество еще существует, это сложный процесс обращения. Чем более специфический вид вампирьей «души», тем сложнее обычного человека «оклыкачить». Поэтому кровососов с пассивными способностями больше всего: в организмах происходят минимальные изменения. А вот те же «невидимки» настолько редкие, что инквизиторам запрещено их убивать – берут живьем, чтобы пасторы Инквизиции могли проводить опыты и обнаруживать недостатки механизма «души». Как ни странно, даже зло пытается держать в себе баланс. В основном чем необычнее вампир, тем больше у него недостатков.

У реки уже толпились инквизиторы – работа до сих пор не началась, пока только подготовка.

— Крюки есть? — спросил я, подходя к инквизитору второй степени, который стоял ото всех поодаль — судя по всему, именно он руководил работой.

— Ждём, — коротко ответил тот, не отвлекаясь от созерцания реки.