– Что за карета, Ян? И где Тласолтеотль? Где сумки? – в моей голове оставалось слишком много вопросов даже после такой подробной истории.

– Все в карете. А откуда она – держи.

Из кучи тканей вылезла рука южанина. Он протягивал конверт. Я с некоторым сомнением посмотрел на покрасневший нос – единственное, что не было закрыто одеялом и защитными очками – и принял письмо. На нем было аккуратно выведено: «Демону». Мне показалось, что писали кровью. Я даже не мог объяснить, почему. Может, все дело в том, что чернила обычно гуще, а тут надпись чуточку потекла, хоть и быстро высохла.

– Они моего имени не знают, что ли?

– Без понятия, – флегматично отозвался южанин, продолжая вести коней по дороге.

На печати красовался перевернутый крест. Усмехнувшись, я разодрал конверт и достал письмо, выкинув обрывки куда-то на дорогу.

«Демон,

я знаю, что не в праве тебя обременять собственными проблемами, но ситуация того требует, и я надеюсь, что ты отнесешься со всем возможным пониманием к положению, в котором окажешься по пробуждению. Отправив к тебе человека, я надеюсь, что он не подведет и не умрет по дороге, все же, его миссия тоже оказалась достаточно сложной. Карета, на которой ты сейчас должен находиться или у которой ты сейчас должен находиться, принадлежит мне. Но я готова подарить тебе ее вместе с лошадьми, если ты справишься с тем, кто в ней живет. Это не должно быть очень сложно. Я всего лишь прошу: подари ей спокойную смерть. Защити мою мать от опасностей и доведи ее до конца существования, которого осталось ждать недолго. Может, я излишне сентиментальна, но я не вправе отрекаться от собственной родительницы лишь потому, что имею детей, о которых должна заботиться. И все же, моих сил недостаточно. Я сама слаба, и чада мои не окрепли. Дочери не созрели, а сыны не возмужали достаточно, чтобы я могла заботиться о той, кто меня кормил всю мою юность. Потому прошу тебя, демон, умоляю – не будь равнодушен к моей просьбе и моей ситуации, помоги довести мать до смерти. Когда она упокоится, я завещаю тебе лошадей, карету и все, что в ней и вместе с ней. Считаю, это достойная и нужная тебе награда, ведь видела, что у тебя трудность с перемещением во время твоих странствий. Твой человек так же сказал, что ты хочешь двигаться на юг – поверь мне, у тебя не будет проблем с перевозкой кареты через море. Я оставила внутри достаточно денег, чтобы ты мог купить место на барже. Это может показаться тебе излишней расточительностью, но не переживай: я готова на многое ради своей любимой мамы. Если ты еще читаешь это письмо и рука твоя не тянется к лезвию, чтобы убить мою мать и поскорее завладеть подаренными мною вещами, то хочу предупредить о нескольких сложностях, связанных с содержанием того, кого я тебе вверила. У нее нет клыков, почтенный возраст лишил ее этой роскоши. Но в карете есть небольшая фарфоровая чашка. Двух порций, а может, и трех, если будешь щедр, хватит, чтобы моя мать была сыта в этот день. Только знай: ни за что не давай ей кровь одного существа более одного раза. Это значит, что для того, чтобы накормить мою мать и не убить ее раньше времени, тебе придется собрать кровь с двух, а может, и с трех разных людей. Неважно, как ты это сделаешь. Главное, чтобы чашка была полна, и люди эти не были кровными родственниками. И да, постарайся не потерять и не разбить емкость – моя мать отказывается пить из чего-либо, что не является этой чашкой. Еще, ей нельзя выходить днем из кареты. Транспорт не зря черен, как ночь, а стекла не зря не пропускают лучей света. Мою мать убьет даже самая ничтожная капля солнца. По ночам выводи ее, пожалуйста, на небольшую прогулку. Она вряд ли уйдет далеко от кареты, слишком привыкла жить в ней. Но на всякий случай, сади ее на цепь. Моя мать слабоумна, повинуется инстинктам, и в то же время она слишком быстра для тебя. Чтобы не потерять ее, сковывай шею перед прогулкой. Не переживай, это не жестокость, моя мать уже не чувствует боли и не может осознавать свободу или ее отсутствие. И последнее: моей матери нужно справлять малую нужду, ее организм не усваивает кровь так, как когда-то. Не удивляйся. И помни о ее почтенном возрасте, когда она начнет делать что-то странное. Не испытывай обиды ни на меня, ни на нее – каждого из нас ждет такое, если доживем до ее возраста. Кроме тебя, демон, конечно же. На этом все. Хотя, конечно же, ты можешь обнаружить еще множество диковинных вещей, к которым я просто привыкла и которых я не замечаю. Будь терпелив, добр и внимателен…

Сложно описать, что я чувствую, пока пишу это письмо. Страх. Унижение. И любовь. Ты меня заинтересовал, демон, жаль только, что дороги наши вряд ли пересекутся вновь. Но, подарив эту карету, я подарила тебе частичку себя. Надеюсь, ты сбережешь ее и выполнишь мою просьбу, которую я пишу на коленях перед твоим телом и с сердцем, наполненным искренним чувством.

Большая благодарность за мое спасение. Пусть даже дети мои готовы были снять меня с креста, ты все же оказался тем рыцарем, что пошел в бой первым. Помня о том, что ты уже сделал для меня, я буду искренне верить в то, что ты так же спасешь закат моей матери. Пусть она насладится покоем, который дает ей садящееся солнце жизни.

Прощай, демон. Береги себя, своего замечательного человека, мою мать… и, пожалуйста, сохрани воспоминания обо мне. Это согреет мое умирающее сердце. Прощай».

Я стиснул зубы и прикрыл на секунду глаза.

– Все в порядке? – спросил Ян. – Ты долго читаешь.

– Да, все хорошо, – выдохнул я, осторожно складывая письмо и укладывая его в небольшой внутренний карман. – Все хорошо…

– Чудесно. Тогда давай я остановлю карету, а ты откроешь ее тем ключом, который тебе оставили? Я ужасно голоден, а в сумке еда.

– Потерпи до ночи, – ответил я, отворачиваясь и глядя на горизонт. Горло стискивало что-то непонятное. И мне пришлось вновь закрыть глаза, чтобы справиться с чувством, объявшим меня.

– Держись, Джо, – Ян положил руку мне на плечо. – Грустить всегда тяжело, но тебе, думаю, особенно. Держись.

– Почему ты решил, что мне грустно? – тихо отозвался я, не поворачивая головы.

– Ты еще ни разу не говорил, что все хорошо. Раз ты сказал сейчас, то для тебя все стало по-настоящему скверно.

Невольно усмехнувшись, я медленно кивнул. «Он прав».

Глава 35: Мертвый домик

– Джо, так ты все-таки демон? Или кто? – Ян смотрел вперед, очки с перепачканными стеклами обезличивали его лицо, прикрытое одеялом.

– Демон, – спокойно ответил я, не открывая глаз.

Дорога до ночи была долгой, удивительно тяжелой. Ветер обжигал мою кожу холодом, снег укутывал одежду, но это не пугало. Кони держались хорошо, двигались уверенно. А Ян умудрялся не терять дорогу, давно скрытую под снегом.

– А я-то все думал… Как же вышло, что у демона сестра – вампир? Или она не твоя сестра?

– Мои родители вампиры. И я такой же. Только без клыков. Мы ведь уже говорили об этом у костра.

– Разве демоны имеют семьи?.. Я думал, они появляются как языческие божества – из культов…

– Этого точно не знаю. Но демона в себе я осознал только недавно. Может, на то были причины.

– О чем ты? Разве ты не помнишь свою жизнь… демоном?

– Воспоминания запечатаны в том куске души, который еще не пробудился.

– Странно это все. Так у тебя есть культ? Что ты за демон? Эти летающие мечи – твоя Сила, о которой говорили те вампиры? – спрашивал Ян, а я понимал, что мне все больше и больше хочется замолчать.

– Для чего ты все это спрашиваешь, Ян? – я плохо скрывал свое раздражение, может, поэтому южанин замолчал, даже ничего не ответив.

Мы ехали в тишине. Кони двигались беззвучно, только снег скрипел под колесами да ветер завывал у воротника. Я невольно закутался плотнее. Ян небрежным движением кинул на меня кусок одеяла. Только тот лег самым краешком, большая часть осталась провисать между нами. Я брезгливо покосился на этот кусок ткани, висящий между мной и мужелюбцем.