– Ой, ой, ой! – рассмеялся я, просыпаясь и останавливая коней: смышленые животные везли карету дальше по дороге, привыкнув к кольям-ориентирам. – Подожди, друг мой! Сейчас открою! Найти бы только этот ключ…

Маленький кусочек металла, днем весело блестящий золотом, обнаружился в том же кармане. Сейчас, среди ночи, он выглядел безлико. Я порадовался, что ключ не потерялся во время нападения призраков.

Как только хранительницы распустили замок из пальцев, Ян вывалился из нутра кареты и, не вытерпев, прямо возле меня спустил штаны. Струя зажурчала вместе с облегченным вздохом южанина.

– Ну что, как оно? – поинтересовался я, с улыбкой хлопая Яна по плечу. – Не умаялся там, с вампиршей наедине? Горячая ли женщина, хорошо ли приняла?

– Ты… – парень обернулся ко мне, с изумлением вглядываясь в мое лицо. – Джо, что-то не так?..

– Все прекрасно, Ян! – ответил я и попятился, разводя руки. – Только посмотри, как огромен этот мир! Небо раскидывается так далеко! А тучи… они окутывают нашу землю, спуская вниз множество кристаллов, белых и холодных. Это все так прекрасно… Ты никогда не задумывался, сколько снежинок у нас под ногами? Только представь, сколько сейчас вокруг нас воды. Мы словно среди озера, но замерзшего, недвижимого… Где там лютня? Я хочу сыграть!

– Она в карете… – пробормотал Ян, застегивая ремень. – Джо, ты точно в порядке? Ведешь себя так, как будто второй раз с плеча энта слетел.

– Ха! Поверь, друг мой, все гораздо хуже. Я сейчас чувствую себя так, будто упал три раза подряд, – я с улыбкой устроился на сидении в карете, обняв лютню. – Знаешь, что я хочу сыграть? Ты слышал когда-нибудь песню о свободной птице? Я не помню слов, но я уверен, что смогу сыграть ее даже с замерзшими пальцами.

– Свободная птица? – Ян хмыкнул, протискиваясь между сумками и сидящей у выхода мамой. – Да, слышал. Ее часто играли в трактире возле моего дома…

И я, прикрыв глаза, устроил пальцы на струнах. Кончики с непривычки болели, я пару раз сбивался, но все же – песня о вольной птице позволила мне во всей красе ощутить свободу крыльев за спиной.

Я больше не демон. И я больше не инквизитор. Я – обычный ребенок вампиров.

Глава 42: Прощальный салют

– Джо, так все же… – Ян повернулся ко мне, в его глазах плескалось знакомое раздвоение; спокойное движение под зрачками свидетельствует о прекратившейся борьбе душ. – Что с тобой случилось? С той ночи ты поменялся.

– Друг мой, прошли сутки. Целые сутки. Знаешь, как сильно можно измениться за такое время? – я невольно улыбался. – Тем более, с моим Даром…

– Я знаю, перемены могут быть. Но почему? Почему ты стал таким? Ты улыбаешься, не бурчишь, даже смеешься. Хотя раньше тебя радовало только…

– «Раньше» осталось позади. Сейчас я тот, кто я есть, – я пожал плечами и повернулся к южанину. – Без обид, но мне не хочется рассказывать это все. Я… многое пережил. И мне много за что стоило бы извиниться. Но уже нет смысла, ведь сделанного не воротишь. Поэтому просто прими все как есть.

– Ладно, Джо. Я уважаю твое нежелание рассказывать, – Ян тронул поводья, поторапливая коней. – И раз уж говорить об извинениях… Мне стоит попросить прощение. У тебя. За тот случай с пистолетом и поцелуем. Я не знаю, что на меня нашло.

– Ты одержим призраком, чья главная страсть – жадность. Сложно сосуществовать с чем-то подобным внутри, поверь мне. Поэтому все плохое, что ты делаешь, идет не совсем от тебя. Но! – я поднял палец вверх. – Ты должен бороться. И когда-нибудь победишь.

Ян шмыгнул носом. И я усмехнулся. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять: холод здесь не виноват.

– Я прощаю, – пробормотал я, откидываясь на спинку козел и слушая, как в карете бесится со скуки мама.

Мне предстояло многое совершить. Этот мир так просто не позволит мне стать праведником. Алиса правильно сказала однажды. Я не могу защитить людей. Во мне все еще сердце грифона, а женщина, которую я уважаю, попросила позаботиться о ее матери. Я не смогу долго прожить без убийств. Но дело не совсем в этом. Ни я, ни демон во мне никогда не отрицали собственную греховность. Мы оба познали, что такое преступление. И никогда не надеялись его искупить хоть чем-то. В остальном же… Убить с улыбкой на лице или со слезами на глазах – это и есть та разница между Спящим и мною. Я не желаю карать невиновных. Каждый раз, когда мой клинок опускался на тело обычного человека, я чувствовал боль. Меня мутило от самого себя.

Теперь… демона во мне нет. Я свободен. Могу выбирать те оттенки красного, какие будут к лицу моей чести и гордости. Больше моим родителям не будет стыдно.

Осталось только уничтожить призраков, которые охотятся за мной. Дело мерзкое, но оно того стоит – разобравшись с этим, я смогу начать новую жизнь, которую буду проживать по Кодексу Магии. Чин по чину. Никаких несправедливых убийств. Никаких обозленных духов за плечами.

– Джо, мне скучно ехать в тишине, – пожаловался Ян.

– Хочешь, сыграю на лютне? – предложил я.

– Лучше поговорим. Ты сказал, что твоя сестра жива… и я хотел спросить: ты будешь сильно против, если я когда-нибудь признаюсь Алисе в своих чувствах?

– Валяй, друг мой. Возражать не стану. Это ведь ваше с ней дело.

– Но ты вроде как ее любишь…

– Только как сестру, – усмехнулся я. – Мужчина у нее должен быть другой. Не я. Я ее брат, защитник. Не любовник.

– Ты и правда изменился, – вздохнул Ян. Не с разочарованием, а с облегчением.

– Не стоит обращать на это так много внимания. А то засмущаюсь и снова стану злюкой.

Южанин рассмеялся.

***

Мошка выскользнула из снежной вьюги. Я проследил за ней взглядом. И попросил Яна остановить коней. Уже стемнело, а по правую руку от нас вдалеке, за деревьями, виднелись огни. Карета скользнула по снегу, и вскоре попала в проезженную колею. Видимо, это один из тех домов для путников, которые частенько располагаются неподалеку от городов и трактов. А значит, мы близки к цели путешествия.

– До города еще два дня пути, – хмуро объяснил хозяин домика.

– Мы можем зайти к вам и заночевать? – Ян заискивающе посмотрел на бородатого мужчину. – Мы едем уже много дней, и кажется, если все так пойдет дальше, я заработаю хронический насморк…

– А твой товарищ? Кто он? Почему прячет лицо?

Я вышел из тени, встав в свете фонаря.

– Уверяю тебя, старик, – улыбнулся я. – Хоть я и нечисть, но не меньше друга заинтересован в теплом ночлеге и кружке теплого чая. Мои кости скоро инеем покроются.

– Ты… – хозяин скривился и попятился.

– Я вампир, но без клыков. У меня есть еда, и ты не станешь добычей. Ведь мне хочется, чтобы здесь и дальше был такой прекрасный дом, в котором путешественники могут отдохнуть от долгого пути.

Мужчина мялся в открытых дверях, не решаясь что-либо ответить. Я понимающе кивнул и отступил во тьму. Собирался сказать: «Если таково твое желание, то я буду ночевать на улице, возле лошадей». Но тут в дверях выросла еще одна фигура. Массивные наплечники блеснули под огнем лампы, а зычный женский голос спросил:

– Ну в чем проблема, старче? Чего в дверях мнешься, холод напускаешь? Я пришла согреться, а не примерзнуть к креслу! Пускай гостей, два лишних рта не станут проблемой.

– Тут в… вампир, – промямлил бородач, то оборачиваясь на стоящую позади женщину, то глядя вновь на меня.